Neil Gaiman - Дети Ананси

– Кажется, нет. Я бы запомнил.

Она кивнула, и остаток пути они ехали молча. Наконец она припарковала машину, и они вышли.

Флоридский рассвет разливался прохладой. Сады Успокоения словно бы сошли с киноэкрана: по земле стелился туман, смягчавший все очертания. Миссис Хигглер толкнула маленькую калитку, и они вошли на кладбище.

Закрывая свежую землю на могиле отца Толстого Чарли, кто-то уложил газон, и в изголовье красовалась металлическая табличка, к которой была приварена кованая ваза. Сейчас в ней покачивалась одинокая желтая роза.

– Господи, сжалься над грешником в этой могиле, – с чувством сказала миссис Хигглер. – Аминь, аминь, аминь. Аминь!

Оглянувшись по сторонам, Толстый Чарли заметил, что у них есть зрители: два красноголовых журавля, которых он видел, когда приезжал сюда в прошлый раз, покачивая головами, важно зашагали в их сторону, точно два аристократа, явившихся посетить заключенных.

– Кыш! – шикнула на них миссис Хигглер.

Птицы воззрились на нее без удивления, но не улетели. Одна резко опустила голову, а когда подняла, в клюве у нее билась ящерица. Глоток, встряска, и ящерица превратилась в горбик на шее у журавля.

Занялся рассветный хор: иволги и пересмешники радовались началу дня в дебрях за Садами Успокоения.

– Хорошо будет вернуться домой, – сказал Толстый Чарли. – Если повезет, Птица заставит его убраться до моего возвращения. Тогда все наладится. Я помирюсь с Рози.

В нем нарастал теплый оптимизм. День обещал стать хорошим.

В старых сказках Ананси живет в точности, как мы с вами, – в доме. Разумеется, он – жадный, сластолюбивый, хитрый и ужасный лжец. А еще он – добросердечный, удачливый и временами даже честный. Иногда он хороший, иногда дурной. Но одного в нем нет – злобы. Обычно слушатели на стороне Ананси. Это потому, что ему принадлежат все сказки. Их дал ему May на заре времен, отобрав у Тигра, и теперь Паук сплетает из них прекрасную паутину.

В сказках Ананси, конечно же, паук, но еще и человек. Не так трудно удержать в голове и то и другое разом. На это способен даже ребенок.

Сказки про Ананси рассказывают бабушки и тетушки на Западном побережье Африки и по всем островам Карибского бассейна, да что там, по всему свету. Его сказки нашли себе дорогу в детские книжки, и там большой улыбчивый Ананси играет веселые шутки со всеми-, кто попадается ему на пути. Беда в том, что бабушки, тетушки и авторы детских книжек кое-что опускают. Ведь есть сказки, которые совсем не подходят детям. Вот сказка, какую не найдешь в книжке для маленьких. Я называю ее.

Ананси не любил Птицу, потому что, когда Птице хотелось есть, она ела всякую всячину, в том числе пауков, к тому же Птица всегда была голодна.

Когда-то они были друзьями, но дружбе пришел конец.

Однажды, гуляя, Ананси увидел дыру в земле, и это натолкнуло его на каверзную мысль. Раскопав яму пошире, он положил на дно ветки, поджег их, потом опустил туда большой котел с водой и набросал в него кореньев и трав. А после стал бегать вокруг котла. Бегать и пританцовывать, бегать и Петь, и кричать:

– Как мне хорошо! Мне так хорошо!!! О-ля-ля, все мои боли прошли, никогда в распроклятой жизни мне не было так хорошо!!!

Птица услышала шум и спустилась с небес посмотреть, из-за чего такой гам.

– Чего ты распелся? Почему ты ведешь себя как помешанный, Ананси?

А Ананси поет:

– У меня болела шея, а теперь прошла. У меня были рези в желудке, а теперь их нет. У меня скрипели суставы, а теперь я гибок, как молодая пальма. Я гладкий, как Змей наутро после того, как сбросил старую кожу. Я счастливее всех и теперь стану совершенным, потому что знаю секрет, а никто больше его не знает.

– Какой секрет? – спрашивает Птица.

– Мой секрет, – говорит Ананси. – Любой отдаст мне то, что любит больше всего, отдаст мне самое, что у него есть, дорогое, лишь бы узнать мой секрет. Ура! Ура! Мне так хорошо!

Птица подлетает поближе, склоняет голову набок. Потом спрашивает:

– Можно мне узнать твой секрет?

Ананси смотрит на нее подозрительно и встает так, чтобы закрыть собой котел, который весело булькает в яме.

– Нет, пожалуй, – говорит он. – В конце концов, возможно, ничего не получится. Не забивай себе голову.

– Ну же, Ананси, – говорит Птица. – Знаю, мы не всегда были друзьями. Но послушай, поделись со мной своим секретом, и обещаю, больше ни одна птица не съест ни одного паука. Мы будем друзьями до конца времен.

Ананси скребет подбородок и качает головой.

– Это очень большой секрет, – говорит он, – ведь он делает людей снова молодыми, подвижными, а еще сластолюбивыми и избавляет от всяческой боли.

Тогда Птица охорашивается и говорит:

– Ах Ананси, ты же знаешь, что я всегда считала тебя очень представительным мужчиной. Почему бы нам не прилечь у дороги, и уверена, я заставлю тебя забыть про то, как ты не хотел рассказывать мне свой секрет.

Тогда они ложатся у обочины дороги и начинают ласкаться, смеяться и дурачиться, и когда Ананси получает свое, Птица говорит:

– И в чем же твой секрет, Ананси?

– Ну, я никому не собирался его рассказывать, но тебе – ладно, так и быть. Вон в той яме – травяная ванна. Смотри, я бросаю в нее вот эти коренья и вот эти травы. Любой, кто там полежит, будет жить вечно и никогда больше не испытает боли. Я немного в ней помок и теперь резв, как козлик. Но сомневаюсь, что позволю кому-то еще залезть в мою ванну.

А Птица бросает один только взгляд на бурлящую воду и одним прыжком соскальзывает в котел.

– Тут ужасно жарко, Ананси, – говорит она.

– И должно быть жарко, чтобы травы сделали свое доброе дело, – отвечает Ананси.

Потом берет крышку и накрывает ею котел. Крышка тяжелая, к тому же поверх нее Ананси кладет большой камень, чтобы еще больше ее придавить.

«Вам! Бим! Бом!» – бьется из котла Птица.

– Если я выпущу тебя сейчас, – кричит Ананси, – пропадет целебное действие ванны. Просто расслабься и почувствуй, как становишься все здоровее.

Но Птица то ли его не расслышала, то ли ему не поверила, потому что еще некоторое время стучала и толкала крышку. А потом все стихло.

Тем вечером Ананси и его семья вдоволь наелись вкуснейшего супа, в котором плавала вареная Птица. И еще много дней они не голодали.

С тех пор птицы едят пауков, когда видят, и птицы и пауки никогда не станут друзьями.

В другой версии сказки Ананси тоже уговорили залезть в котел. Все сказки – про Ананси, но он не всегда выходит победителем.

Если неведомые силы замышляли что-то против Паука, сам Паук про это ничего не знал. Напротив, он радовался жизни в шкуре Толстого Чарли. Он так развлекался в обличье Толстого Чарли, что даже спрашивал себя, и как раньше до такого не додумался. А ведь это гораздо веселее, чем бочка мартышек [3] Несколько лет назад Паука очень разочаровала бочка мартышек. Ничего интересного с бочкой не происходило, оттуда только доносились всякие любопытные звуки, а когда они прекратились и мартышки уже совсем ничего не делали – разве что на каком-то молекулярном органическом уровне, – пришлось избавляться от них глухой ночью. – Прим.авт. .