John Tolkien - Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)

– Да и Фродо знает не больше, чем они, – неожиданно поддержал хоббитов Гэндальф. – И никто из нас этого как следует не знает. Ясно, что если б наши дружные хоббиты понимали, какие им предстоят испытания, они не решились бы отправиться в путь. Но горько проклинали бы свою нерешительность, ибо они преданные друзья Фродо. А в этом походе их верная преданность окажется важнее могущества и мудрости. Надеюсь, ты знаешь не хуже меня, что даже великий витязь Всеславур не сможет одолеть в единоборстве Врага или силой пробиться к Ородруину.

– Ты прав, – неохотно согласился Элронд. – Но Хоббитании тоже угрожает опасность, и вот я хотел, чтобы наши хоббиты предупредили об этом своих земляков. И уж, во всяком случае, Перегрин Крол слишком юн для такого путешествия. Я не могу отпустить его в Мордор.

– Тогда прикажи взять меня под стражу, иначе я все равно убегу, – сказал Нин.

Элронд посмотрел на него и вздохнул.

– Что ж, придется отпустить и тебя, – с грустной улыбкой проговорил он. – Значит, Отряд Хранителей набран. Через семь дней вы отправитесь в путь.

Эльфы-кузнецы перековали Нарсил и выбили на его клинке эмблему – семь звезд между узким полумесяцем и солнцем, – ибо Арагорн, сын Араторна, прямой потомок королей Нуменора, отправлялся защищать Гондорское княжество. Грозно выглядел обновленный меч: днем, вынутый из темных ножен, он сверкал на солнце, словно раскаленный, а ночью, в холодном свете луны, отливал сумрачным, льдистым блеском. Арагорн дал ему новое имя – Андрил, что значит Возрожденная Молния.

Арагорн с Гэндальфом, готовясь к походу, изучали древние карты Средиземья и подробные летописи прежних эпох, издавна хранящиеся в Замке Элронда. Случалось, что к ним присоединялся и Фродо; но больше времени он проводил с Бильбо, целиком положившись на мудрость спутников.

Вечерами хоббиты собирались все вместе и, сидя в уютном Каминном зале, слушали древние предания эльфов, а днем, покуда Мерри и Пин бродили по приуснувшему зимнему парку, Фродо с Сэмом сидели у Бильбо, и он читал им свои стихи или отрывки из незаконченной книги.

Утром за день до выступления в путь Фродо один забежал к Бильбо, и тот, плотно притворив дверь, выдвинул из-под кровати деревянный сундучок, открыл крышку и вынул меч в сильно потертых кожаных ножнах.

– Твой меч сломался, – сказал старый хоббит, – и я сохранил его, чтоб отдать на перековку, да вовремя не отдал, а теперь уже поздно: за один день меч не восстановят даже искусные кузнецы Раздола. Так, может, тебе подойдет вот этот? – Бильбо вытащил меч из ножен, и его искусно отполированный клинок озарил комнату холодным блеском. – Меня он часто спасал от гибели. Но сейчас тебе он нужнее, чем мне. Фродо с благодарностью принял меч.

– И вот еще что я хочу тебе подарить. Бильбо бережно вынул из сундучка небольшой, но явно увесистый сверток, и, когда он размотал серую тряпицу, Фродо увидел кольчужную рубаху, скованную из матово-серебристых колец, – тонкая, однако плотная и прочная, она была украшена прозрачными самоцветами, а пояс к ней поблескивал светлыми жемчужинами.

– Красивая, правда? – проговорил Бильбо, подойдя с кольчугой поближе к окну. – И очень полезная, можешь не сомневаться. Мне подарил ее некогда Торин, да теперь-то она едва ли мне пригодится – разве что как память о моем путешествии. В руках она кажется довольно тяжелой, но надень ее – и ты не почувствуешь ее веса.

– Да ведь я… По-моему, я буду в ней выглядеть… немного странно, – отозвался Фродо.

– То же самое подумалось и мне, – сказал Бильбо, – когда я увидел ее впервые. Носи ее под одеждой, только и всего. Никто, кроме нас, о ней не узнает. Да-да, не говори про нее никому! Я надеюсь… – Бильбо огляделся по сторонам и, наклонившись к Фродо, шепотом закончил: – …что ее не пробьешь никаким оружием – даже кинжалом Черного Всадника.

– Тогда я возьму ее, – решился Фродо. Он надел кольчугу, как советовал Бильбо, под куртку, а сверху накинул плащ, так что не было видно меча.

– Никто не догадается, – заметил Бильбо, – что ты надежно защищен и вооружен. Остается пожелать вам счастливого пути… – Он резко отвернулся, выглянул в окно и запел какую-то веселую песенку.

Но этот маневр не обманул Фродо: он видел, что Бильбо глубоко огорчен расставанием со всеми своими земляками.

– Я не знаю, как мне тебя благодарить…

– А-а, чепуха, – сказал ему Бильбо и дружески хлопнул его по плечу. – Вот это плечи! – проворчал он, тряся ушибленной об кольчугу ладонью. Потом, после паузы, серьезно добавил: – Хоббиты должны помогать друг другу. А мы к тому же еще и родственники. Так что нечего меня благодарить… Обещай мне вести себя в походе благоразумно и запоминать предания чужедальних народов – а я постараюсь закончить Книгу. Может, у меня еще хватит времени, чтобы описать и твои приключения. – Он снова умолк, отошел к окну и принялся вполголоса напевать:

Декабрьский день был холодным и хмурым. Голые ветви парковых деревьев гнулись под напором восточного ветра, а вдали, на северных склонах долины, заунывно шумел сосновый лес. По низкому, придавленному к земле небу торопливо ползли тяжелые тучи.

Хранители собирались уйти наутро, но Элронд посоветовал им выступить вечером и пробираться под прикрытием ночной темноты, пока они не уйдут далеко от Раздола.

– У Саурона, – сказал он, – много прислужников – четвероногих, двуногих и даже крылатых. Назгулы наверняка уже вернулись к хозяину, так что он знает об их поражении и его терзает ядовитая ярость. На север, конечно же, посланы соглядатаи. Птицы, как известно, летают быстро, поэтому берегитесь ясного неба!

Хранители взяли с собою в дорогу только легкое военное снаряжение – их главным оружием была скрытность. У Арагорна, скитальца пограничного Глухоманья, под выцветшим буровато-зеленым плащом висел на поясе возрожденный Андрил – другого оружия он брать не стал. У Боромира был меч, напоминающий Андрил – тоже из Нуменора, но не такой прославленный, – легкий щит и рог на перевязи. Он протрубил в рог, и над притихшей долиной раскатилось могучее бархатистое эхо, заглушившее рокот отдаленного водопада, журчание реки внизу под обрывом и свист ветра в обнаженных ветвях.