Андрэ Нортон - Магия благородного оленя

Глаза его адаптировались к слабому красному свету. Он спал на полу, и огонь в камине почти погас! Мастер Бойер скажет много слов о его невнимательности!

Другой Крис Фиттон полностью ушел из сознания. Да, он Крис Фиттон, мальчик в трактире «Благородный олень». И он счастлив, что служит мастеру Бойеру, а не бродит по дорогам и просит милостыню.

Сразу направившись к камину, он раздул умиравший огонь в приличное пламя. Должно быть, почти утро: чувство времени, оставшееся от бродяжьих времен, подсказывало, что скоро со своего чердака, зевая и жалуясь, спустится Сьюки и загремит кастрюлями и сковородами.

Крис потер руки перед огнем. В спину дует, но по крайней мере лицо в тепле. Ногти у него поломаны, и под ними черные полоски; на ладонях и пальцах мозоли. Он скорчился в тепле, благодарный за короткие мгновения тишины и спокойствия.

Вчера легли поздно. Хозяин опять ушел. К счастью, никто не обратился за ночлегом. Быть мальчиком в трактире и так нелегко, а незнакомых лошадей Крис побаивался, да и работа в конюшне была дополнительным бременем. Конечно, он не жалуется, быстро сказал себе Крис.

Мало кто из трактирщиков пустил бы к себе незнакомого мальчишку, дал одежду и возможность зарабатывать на пропитание. Мастер Бойер — при мысли о нем у Криса стало тепло внутри, как от огня в камине. Он пытался сосчитать дни, когда у него не было никакой надежды, пока не забрался ночевать в конюшню «Благородного оленя» и Джем нашел его там. Крис гораздо больше привык к пинкам и ударам, чем к доброте мастера Бойера. Казалось, давным-давно отец упал с косилки, лицо у него было разбито, а рука и нога не двигались. Через три дня он умер. И сквайр выгнал их из дома — его и Бесс. И у них не было ни пенни.

Бесс ушла к миссис Феллоуз на мельницу. Там у нее по крайней мере есть еда и крыша над головой. Но для Криса там не было места. И он сказал, что сам заработает себе состояние. Состояние? Скорее возможность умереть от голода в канаве! Пока не оказался в «Благородном олене».

Крису хотелось узнать, как живет Бесс, и рассказать о себе. Но он ушел далеко — так ему казалось — за эти ужасные дни бродяжничества. Единственное, в чем ему повезло: он небольшого роста и мог прятаться, поэтому констебль не задержал его за бродяжничество и не отослал в кандалах, предварительно выпоров.

— Чертовски холодно!

Это с мощеного двора вошел Джем. Он дул на красные руки и топал ногами, точно как одна из конюшенных лошадей. Конюх стащил с головы шерстяную шапку, и его нечесаные волосы упали на изношенный плащ на плечах. Крис быстро отодвинулся, уступая ему место, а конюх присел на корточки у огня. Он принес с собой крепкий запах лошадей, смешанный с запахом собаки.

— Где эта шлюха Сьюки? — спросил Джем и тяжело закашлялся. — Она бы весь день валялась в постели, если бы могла.

— Я здесь, висельник. Тебе бы следовало получше говорить о тех, кто выше тебя. — В кухне появилась Сьюки. Ее верхняя юбка была наброшена на просторную нижнюю и покрыта пятнами — свидетельством работы у плиты, хотя обычно она поверх надевала передник, перевязывая его на почти отсутствующей талии Из-под чепца сзади торчали волосы. Лицо цвета теста, которое она месит, когда стряпает пироги, нос пуговкой, глаза под редкими бровями и почти без ресниц — водянисто-голубые.

— Ты, зажги свечу, — повернулась она к Крису. — Думаешь, я могу что-то делать в темноте?

Крис неохотно отошел от огня. Сьюки как раз пнула одеяло на полу, под которым он лежал.

— Убери это. Дьявольщина, ты хочешь, чтобы я споткнулась, слабоумный?

Джем рассмеялся.

— Плохое настроение с утра, девушка? А почему? Дурной сон?

Крис, торопившийся убрать одеяло, заметил взгляд, который кухарка бросила на конюха. Щеки ее покраснели, она схватила кусок бекона и длинным ножом начала отрезать ломти.

— Смейтесь, смейтесь! — Она продолжала сердито кромсать бекон. — Ты глухой и тупой, Джем Сны говорят правду. Если сон дурной, нужно остерегаться.

— А тебе снился дурной сон? — спросил он.

Она повернулась к нему спиной и не оборачивалась, но сгорбилась, словно воздвигала между ними преграду.

— Сны обманчивы, — после недолгого молчания добавил Джем. — Не стоит на них полагаться, девушка.

Сьюки фыркнула и продолжала готовить завтрак. Мастер Бойер не похож на других трактирщиков, у которых один стол для гостей, а другой для прислуги. У Криса потекли слюнки. В свое время и он получит добрый ломоть хлеба с куском шипящего бекона, кусок сыра и хорошую порцию эля.

— Сегодня день выпечки. — Сьюки делала вид, что не замечает Джема.. Обращалась она к Крису, который зажег толстую сальную свечу в подсвечнике и поставил ее на стол — Приготовь дрова

Крис кивнул. Хлебная печь снаружи, рядом с буфетной. Это место ему очень хорошо знакомо, именно здесь он трет песком с водой многочисленные кастрюли, пока Сьюки не скажет, что они чистые. Хоть внешне она неряшлива, Сьюки удивительно заботилась о чистоте своего поварского оборудования и не допускала, чтобы остатки вчерашней еды в кастрюле служили приправой сегодняшней.

— Сегодня у нас будут гости..

Джем почти дошел до выхода. Но, услышав эти слова, быстро обернулся.

— Неподходящий день для путников. В воздухе пахнет снегом, — сказал он.

Сьюки пожала плечами.

— Тех, кто приедет, никакой снег не остановит. Криса поразил ее тон: Сьюки словно предупреждала.

Гостиница расположена на дороге в Рей, и у них бывает много посетителей. К тому же «Благородный олень» не дешевое заведение, где останавливаются только пешие путники. Чаще бывают дворяне — джентри. Сьюки много раз рассказывала Крису, что в старину под этой крышей останавливался один король. Конечно, это было во дни старой веры, когда часть «Благородного оленя» была гостевым домом аббатства.

Когда в дни короля Генриха монахов прогнали, это место купил мастер Пламм. Он сохранил гостевой дом и добавил к нему пристройки. И собирался жить как сквайр, этот мастер Пламм. Но умер от простуды и не оставил наследников. Так что со временем дом стал гостиницей.

Крис, которому иногда приходилось ждать в комнатах гостей, с удивлением разглядывал красивые панели на стенах, большую резную лестницу, которую мастер Бойер показывал гостям с достоинством, словно он на самом деле сквайр, а это его поместье.

Джем вернулся и остановился прямо перед Сьюки, которая за большим столом занималась привычным делом.

— Что ты слышала, женщина?

Она посмотрела ему прямо в глаза: для женщины Сьюки рослая, а у Джема тело маленькое и сухое; иногда Крис думал, что так и подобает конюху.

— Люди короля — их называют преследователями — были в Хокенли. Мне вчера рассказал об этом торговец, когда уговаривал купить у него нитки. Говорит, они собирались направиться сюда. Здесь еще много последователей старой веры, хоть они и ведут себя тихо.