Андрэ Нортон - Тигр, светло горящий

А пока он пытался доказать, что достоин доверия, надеясь, что однажды его отец поймет, как сильно сын его любит..

Тихий шорох заставил ее обернуться и потянуться к спрятанному в рукаве кинжалу. Тенью появилась Скита.

– Герольд едет к Сердцу. Кругом толпа... Матильда прикусила губу и бросила в корзину четки. Прежде чем они успели туда упасть, она приняла решение. Может, и рискованное, но она понимала, что должна хоть что-то решить. Она закрыла корзинку.

– Ну, и мы пойдем посмотрим, как он будет давать клятву.

Она двинулась к потайной дверце, повесив корзинку на руку. Скита быстро кивнула. Они снова вошли в потайной ход и вышли наружу уже у канала. Ялика не было, значит, Том и Шелира подчинились ее приказу.

Вдоль канала узкой скользкой тропинкой они добрались до изъеденных водой ступеней, ведущих наверх. С того мгновения, как они вышли наружу, Лидана все время слышала гул толпы на улицах города. Похоже, все жители Мерины собирались к Храму. Толпа была настолько плотной, что, казалось, втиснуться в нее просто невозможно.

В голосах слышался гнев, и над всей толпой стоял острый запах страха. Она видела женщин, крепко прижимавших к себе детишек, некоторые плакали.

Уже появились люди, управлявшие горожанами, но это были не императорские солдаты, а люди в черном, резко выделявшиеся в пестрой толпе. Они держали жезлы, которыми погоняли и направляли толпу, как пастухи – стадо – А ну! – Лидана ощутила удар жезла и в гневе обернулась, но, встретившись с холодным взглядом человека в черном, опустила глаза и пошла вперед, прижимая к себе корзинку. Скита исчезла, и она должна теперь оставить ее на волю судьбы.

Хотя Храм и был велик, туда не могла бы войти даже малая часть собравшихся здесь к тому времени, когда туда пришла Лидана. Увидеть то, что происходит за дверями, не было никакой возможности. Но толпа не утихала. Вместо этого из уст в уста передавали слова, обрывки фраз.

– Она, наверное, умерла, преподобная! Толстый мастер, стоявший перед ней, прорычал эту фразу в ухо жены:

– Они ее убили! – взвизгнула женщина, и Лидана увидела, как вцепился в ее руку муж.

– Заткнись, дура. – Он быстро оглянулся на ближайшего человека в черном. Похоже, тот не заметил, поскольку смотрел не в ту сторону.

Толпу позади Лиданы заставили расступиться. Теперь это были уже не люди в черном, а вооруженные гвардейцы. Среди эскорта ехал еще один человек. Судя по одежде, он был не военным, возможно, даже не из знати. На нем была свободная хламида человека Храма, разве что без святого знака на груди, и сшита она была из тускло-серого бархата. Капюшон хламиды он натянул на голову, словно пытался скрыть лицо.

Аполон! Еще до того, как прозвучало это имя, Лидана поняла, кто это. Она хотела бы рассмотреть его получше – а то сейчас он скорее напоминал бесформенный бархатный мешок, болтавшийся в седле перепуганной лошади. Процессия проследовала мимо нее к ступеням Храма.

Похоже, это заставило толпу утихнуть. Сейчас люди сами подались назад, освободив как можно больше места. Группа всадников достигла Храма. К удивлению Лиданы, Аполон не сделал и попытки спешиться. Скрытая капюшоном голова поворачивалась в разные стороны, словно бы чародей запоминал Храм во всех подробностях. Он все еще рассматривал Храм, когда изнутри послышался гул голосов.

– Клятва принесена, – передавали друг другу люди. На их лицах читалось некоторое облегчение, хотя страх по-прежнему оставался. Однако толпа стала расползаться, и люди в черном отошли и собрались вместе.

Лидана взяла корзину под мышку. По крайней мере, пока Мерина в безопасности. А вот Адель – неужто ее мать ошиблась в оценке своего состояния? Неужто она и вправду умерла? Нет, когда одна из женщин Дома Тигра вступает в Великие Врата, все остальные тотчас чувствуют это. На это Лидана и надеялась. Адель жива и, несомненно, играет свою роль. А Лидана сыграет свою.

Прокладывая себе дорогу сквозь толпу там, где она была пореже, Матильда направилась к своему убежищу.

Вдовствующая королева Адель лежала в храмовом лазарете, прислушиваясь к тому, как лекари торопливо докладывают о ее состоянии спешно прибывшей благочинной Верит. Хотя они и старались говорить тихо, пожилая женщина все же отчасти слышала их разговор.

– ..ее сердце сдает, легкие полны жидкости. Наверное, придется пустить ей кровь...

– Нет! – резко вмешалась Адель.

«Проклятье. Я должна помнить, что они думают, будто бы я умираю. А я уж слишком раскричалась».

Она продолжала, изображая, будто задыхается и говорит с трудом.

– Если мой час пробил, я не стану противиться воле Богини.

Не обращая внимания на перепуганные взгляды лекарей, она посмотрела на Верит.

– Благочинная мать, вы примете мою исповедь?

Это было знаком для Верит, что Адель желает разговора наедине.

Благочинная кивнула и отослала всех, включая сиделку, которой было приказано ждать в конце коридора и не пускать никого. Адель молча поблагодарила за обычай тайны исповеди. В грядущие дни он спасет много жизней и душ.

Когда они остались одни, Верит подвинула к кровати табурет, села и внимательно посмотрела на Адель.

– Ладно, довольно притворяться. Я полагаю, что ты вовсе не умираешь. А теперь расскажи мне, насколько ты на самом деле больна.

– Да не очень, – созналась Адель, чувствуя себя как испорченный ребенок, который прикидывается больным, чтобы в школу не идти. – Сегодня утром я поела ягод, которых обычно не ем, потому что мне от них становится дурно. Мне нужно только полежать перед первыми ночными молебнами. Так и так до них я обычно сижу у себя в келье.

– Это сестра Эльфрида сидит в своей келье, – ответила Верит. – А вдовствующая королева Адель?

– Через несколько часов, если нужно, она умрет от сердечного приступа, – спокойно ответила Адель. – Можешь ли на время доступа к телу положить вместо меня статую?

– Легко, – сказала Верит. – Не с одной тобой говорят ангелы, дочь моя. Статуя уже неделю как готова. И я позабочусь, чтобы все, кого это касается, думали, что кто-то Другой займется телом. Однако, – нахмурилась Верит, – нам придется выждать день-другой.

– Почему? – воскликнула Адель. Она больше не хотела быть никем другим, кроме как сестрой Эльфридой! Она хотела покончить с этой двойной жизнью!

Верит пожала плечами.

– Просто у меня есть предчувствие. Или, скорее, предвиденье, хотя не такое четкое, как при видении или посещении ангела. Если мы уничтожим тебя, то уже не воскресим. Так что давай немного подождем, пока не удостоверимся в том, что ты уже не нужна.

Адель нахмурилась, до сих пор не уверенная в том, что она хочет остаться «в живых» и, возможно, оказаться в руках императора. Что, если он решится послать солдат в Храм за ней под предлогом «чтобы доставить ее к его собственным лекарям»? Она была не в убежище, поэтому формально он мог сделать такое, если бы захотел.