Андрэ Нортон - Тигр, светло горящий

– Вроде бы я все дела закончила, но, полагаю, не будет вреда, если я еще немного поболею...

– Хорошо. – Верит встала, подошла к шкафу у стены и достала оттуда серое облачение. – Займемся нашими делами. Ты можешь встать?

Адель села, спустила ноги с кровати, подождала, пока утихнет кашель, и встала. С помощью Верит она переоделась и села на табурет, а Верит быстро свернула еще одно лишнее облачение, засунула его в одежду Адель и закрыла подобие тела одеялом. Действовала она так, будто бы проделывала такое уже не раз.

Адель смотрела на нее в совершенном изумлении.

«Ничего себе! И кто-то сетует о потраченной впустую молодости Верит! А почему у нее именно это так хорошо получается? Неужто вечерами она удирала из дому без разрешения родителей?»

Женщины критически осмотрели результат. В неверном свете свечи все казалось вполне натуральным. А колеблющийся свет создавал иллюзию дыхания.

– Сойдет, – решила Верит. – Сиделка позаботится, чтобы никто не подошел близко. Ну, чем теперь займемся?

– При императоре состоит черный мар по имени Аполон, – сказала сестра Эльфрида. – Мы уверены в том, что он хочет завладеть Сердцем или найти подход к Силе, заключенной в нем. – Говоря это, она ощутила дрожь, как и в то мгновение, когда узнала о замыслах Аполона.

Верит быстро прижала руки к сердцу. Эльфрида бессознательно повторила ее жест.

– Да, – кивнула Эльфрида, тоже охваченная тем же страхом, что и благочинная. – Не думаю, чтобы Бальтазар действовал против Храма в открытую, ведь его герольд принес клятву, разве не так?

Верит кивнула:

– Я была тому свидетельницей.

– Славно, – ответила Эльфрида. – Думаю, что и Аполон, и Бальтазар станут разыскивать Лидану и Шелиру, но не думаю, что найдут. Женщины нашего Дома обладают способностями, которые император вряд ли ожидает встретить среди знати.

– Чем мы можем им помочь? – помедлив, спросила Верит. Сейчас она чувствовала себя не в своей тарелке. – Мы вообще можем что-нибудь?

– Во-первых, мы можем за них молиться, – твердо ответила Эльфрида. Хотя Верит была прекрасной благочинной, иногда мирские дела выбивали ее из колеи. – Они избрали путь куда более тяжкий, чем мой.

– Не будь так уверена, – сказала Верит. Через три дня ты станешь Огненной.

Эльфрида изумленно подняла брови, затем улыбнулась, предвкушая это событие.

– Воистину, пора, – кивнула она, ощутив радость среди тяжких раздумий и ужасов этого дня.

Огненными называли небольшую группу мужчин и женщин из всех четырех монашеских Орденов. Они обладали самыми высокими магическими способностями, отправляя самые трудные и тайные обряды Храма. Если бы Эльфрида не вела двойной жизни, она бы стала Огненной еще год назад. Теперь у нее будет только одна жизнь – та, которую она избрала бы в первую очередь, если бы стремления ее сердца и веления долга так не расходились между собой.

– Мы можем сделать для них еще две вещи, и еще две – для нас и защиты Сердца, – продолжила она.

– И что именно? – спросила Верит, словно они поменялись ролями.

«Ну, отчасти так оно и есть. Верит знает все о Внутренних Путях – но я знаю пути мирские. Думаю, что, как только послушницей ей дозволили вступить в Храм, она уже не оглядывалась назад».

– Лидана хочет использовать третью исповедальню справа от Сердца для передачи сообщений, так что в часы исповеди мы должны отправлять туда кого-нибудь из тех, кому мы можем доверять абсолютно. – Она немного подумала. – Я сама буду там находиться, когда смогу, но я не могу сидеть там все время. Нужно, чтобы кто-то подменял меня, если мне придется уйти. В часовне в конце среднего прохода тоже все время должен находиться верный человек и днем и ночью. Думаю, Лидана может знать об этой часовне – Шелира уж точно знает. Она может им понадобиться. Я предложила бы держать там двух человек, но еще лучше трех.

– Нужно запасти там рясы всех четырех цветов, чтобы в случае чего спрятать твоих родных среди сестер и братьев, – кивнула Верит. – Сделаем. А что ты посоветуешь насчет охраны Сердца?

Она подумала о возможности того, что Аполон мог внедрить своих соглядатаев в ряды монахов.

– Разбей Ордена на четыре группы, и пусть они сменяют друг друга в непрерывных молитвах, чтобы при Сердце постоянно кто-то был.

Верит кивнула. Эльфрида продолжала:

– Если Аполон намерен внедрить к нам лазутчиков – а я думаю, он уже это сделал, – то они могут быть только среди недавно принятых. Я не верила бы никому из послушников...

– Светлая Владычица! – потрясенно воскликнула Верит. – Но ведь некоторые из них здесь уже почти год!

– А как ты думаешь – сколько времени имперские шпионы наблюдают за Мериной? – возразила Эльфрида. – Думаю, не меньше. Сомневаюсь, что у него есть шпионы в Орденах, но вот среди послушников... – она пожала плечами. – Среди нас всегда были те, чья склонность к служению была не слишком твердой. Вот они и могут быть его людьми.

Верит с несчастным видом кивнула.

– Мы можем использовать бдение и отпевание, а затем и время оплакивания вдовствующей королевы как предлог для отсрочки принесения окончательных обетов. Хотя бы на время. Но мне жаль тех послушниц и послушников, которые пришли сюда с чистым сердцем. Приходится наказывать их из-за лживых людей.

– Хорошо, – коротко кивнула Эльфрида. – Если мне будет позволено сделать предложение, достопочтенная мать, то пусть послушники будут содержаться вместе под хорошим присмотром.

– Хорошо, – согласилась первосвященница. – Что, если поселить их в обителях целителей? Они разбросаны по всему городу.

Эльфрида подумала.

– Прикажи собрать послушников в Храме. Для безопасности.

– Их, – сухо спросила Верит, – или нашей?

– И то и другое, – ответила Эльфрида, теряя прежнюю веселость. Сейчас она чувствовала себя как полководец, готовящий войска к долгой и тяжелой битве. Это ее отрезвило. – Аполон и все другие слуги Тьмы будут выискивать среди нас самых юных и нестойких. Мы не хотим, чтобы он получал помощь от наших людей. Но не хотим и того, чтобы он развращал их умы.

Верит содрогнулась от одной мысли об этом.

– Я прикажу призвать послушников в Храм тотчас же, – сказала она. – И пошлю письма во все обители, напомнив им, чтобы в эти дни перемен они были особенно бдительны.

– Только осторожно, – насмешливо усмехнулась Эльфрида. – Думаю, это будет прикрытием всех наших дел в нынешний момент. Лучше вернусь-ка я в свою комнату прежде, чем меня кто-нибудь увидит вне ее.

– Сама сможешь? – заботливо спросила Верит. Эльфрида медленно встала и пригладила покрывало.

– Да. Мне сейчас гораздо лучше. А эта одежда как раз и предназначена для того, чтобы все сестры были похожи друг на друга.