Андрэ Нортон - Серебряная Снежинка

Острый Язык, не переставая бить в барабан, повернулась и насмешливо улыбнулась.

— Дура, — сказала она. — Это не настоящий огонь, и он не выйдет из-под моей власти. Он исчезает, когда его касается живое существо. Конечно, — добавила она, — само этот существо тут же расстанется с миром живых. Но нельзя ведь хотеть всего сразу, верно?

Огонь погаснет существо, первым его коснувшееся, а впереди едет Вугтурой. Он коснется пламени и умрет! Серебряная Снежинка подобрала юбки и побежала к огню, но лиса с блестящим мехом и легкой хромотой опередила ее.

Ива, назад! — У Серебряной Снежинки сохранилось достаточно здравого смысла, чтобы не кричать это вслух, хотя она знала: крик успокоил бы ее лучше, чем серебряная чаша с ледяной водой в жаркий полдень.

Низкий мужской голос подхватил ее крик — Басич со спины своей лошади. Он видел, как лошадь принца приближается к стене пламени, пришпорил своего коня, из последних усилий опередил слабеющую лошадь Вугтуроя и встал у него на пути. Чтобы не столкнуться ним, принц свернул, и Басич повел свою лошадь все ближе и ближе к огненной стене.

Когда они приблизились к пламени, лошадь закричала и начала упираться. Серебряная Снежинка надеялась, что он не пошлет бедное животное в огонь. В последний момент, когда казалось, что пламя поглотит и всадника и коня, Басич прыгнул вперед со спины лошади и исчез в огне.

У него было время вскрикнуть. Пламя взметнулось, потом исчезло, не оставив даже полосы обожженной травы. Лошадь без всадника побежала по степи широким кругом.

Забыв о стоическом молчании, которое предписывают обычаи шунг-ню. Соболь испустила горестный крик. Колени ее подогнулись, и она упала.

— Быстрее унесите ее! — приказала Серебряная Снежинка, и ее приказание исполнили немедленно, как повеление королевы. Не будет брака Ивы с Басичем; не будет мужчины, который помогал бы овдовевшей сестре; дети воина останутся сиротами. Я воспитаю их, — подумала Серебряная Снежинка, и поняла, что эта мысль всего лишь надежда.

В следующее мгновение она содрогнулась. А что если прямо сейчас Тадикан нацелит свою смертоносную стрелу и поразит младшего брата в спину? Послышался приветственный крик, показалась стража самого Вугтуроя, которую намного опередил принц. Воины изо всех сил старались догнать его. Пусть Тадикан сейчас выстрелит, и если выживет, будет править кланом, лишенным воинов.

Он опустил лук и, повесив голову, поехал к юртам. Дважды он едва не упал с лошади: из высокой травы выпрыгивали звери, хватали его за ноги и исчезали, прежде чем он успевал пнуть их или извлечь оружие.

Вверх по склону холма, на котором стояла большая юрта шан-ю, ехал Вугтурой. При виде его Серебряная Снежинка почувствовала, что ноги вот-вот откажут ей, как бедной сестре Басича, но заставила себя держать голову высоко поднятой, хотя длинные волосы, которые уже сутки никто не расчесывал, падали ей на спину.

Она повернулась и пошла на свое место, рядом с мертвым шан-ю. Пусть Вугтурой застанет ее у одра отца, как и полагается: Куджанга был великим правителем и не должен лежать в одиночестве. Губы и руки ее дрожали, дышала она учащенно. Девушка уверяла себя, что то, что она чувствует, это благодарность за избавление — от смерти от собственной руки или от унижения похотливым Тадиканом.

О приближении Вугтуроя свидетельствовал негромкий приветственный шум, так не похожий на обычное буйство шунг-ню, и топот сотен копыт. Покрытый пылью и пятнами от травы, принц прошел к телу отца, достал нож и по обычаю шанг-ню разрезал себе щеки. Потом в последний раз поклонился Куджанге Когда он встал, слезы частично смыли со щек кровь. Серебряная Снежинка не знала, что шунг-ню умеют плакать. Усталые глаза Вугтуроя на мгновение встретились со взглядом девушки и, казалось, смягчились. Она мгновенно покраснела и тут же похолодела. Снова ей показалось, что ковры и завесы сливаются в слишком яркое, кричащее пятно. Она ухватилась за что-то рукой, чтобы не упасть.

— Позаботься о госпоже, — приказал Вугтурой, и Серебряная Снежинка почувствовала себя в знакомых объятиях. Ива! Служанка помогла ей встать и поддержала. Серебряной Снежинке теперь хотелось только спать, потом, может быть, вымыться перед тем, что ей предстоит. Но шум за пределами юрты заставил ее собраться с силами.

— Прибыл мой брат, этот увалень, — заметил Вугтурой, новый шан-ю. — Пусть подойдут он и его мать.

Он повернулся к сидению шан-ю и увидел на нем кубок из черепа.

— Уберите эту вещь и спрячьте! — приказал он и сел на место, которое теперь по праву принадлежит ему.

Когда стражники заколебались, явно опасаясь неприятностей со стороны Острого Языка и ее сына, Вугтурой хлопнул в ладоши.

— Приведите их к нам! — Впервые заговорил он, как подобает правителю, и воины торопливо направились вниз по склону, навстречу Острому Языку и ее сыну.

— Ну? — сказал Вугтурой.

Тадикан задрал подбородок, явно готовый оспаривать у младшего брата право на трон, но Острый Язык подняла руку.

— Чего ты хочешь от нас? — спросила она с прежней уверенностью шамана.

— Покорности, — ответил шан-ю. Он указал на ковер, на котором стояла женщина.

Послышался шепот. Серебряная Снежинка разобрала слова: Вугтурою советовали избавиться от брата и его предательницы матери. И в этот момент ей очень хотелось высказаться в поддержку смерти Острого Языка.

— Пусть Небесное Величество подумает, какие беды может предотвратить,

— громче других сказал пожилой воин, долго служивший Куджанге.

— Да, — ответил Вугтурой. — Но у нас нет доказательств, а у брата слишком много воинов, чтобы им отомстить или прогнать их. Так мы потеряем половину своих бойцов.

Он снова показал на ковер.

— Ниц! — приказал он. — Или нам придется отдать приказ, который мы не хотим отдавать! Преклонение перед шан-ю — малая плата за жизнь!

И снова Тадикан готов был спорить. Как только он склонится перед братом, вопрос о наследии будет решен безвозвратно: всякое последующее неповиновение будет расцениваться как предательство. Но Острый Язык сильной рукой заставила его сначала опуститься на колени, потом лечь на живот. Сама она поступила так же.

— Лучше убить змею, чем согреть у своего очага, — прошептала Ива. — Пойдем, старшая сестра, я позабочусь о тебе.

Неожиданно это предложение показалось Серебряной Снежинке необыкновенно желанным. Вугтурой отдавал приказания разжечь костры и начать подготовку к погребению отца, а девушка и служанка выскользнули из большой юрты и направились к себе.

Серебряная Снежинка умылась, немного поела и принялась ждать. Ива помогала ей, она расчесала хозяйке волосы, пока те не стали снова напоминать шелк. Потом надушила Серебряную Снежинку, как на свадьбу, закутала в тонкий щелк цвета сливы и абрикоса. Она всегда была молчалива, но сегодня ее терпеливое молчание резало Серебряную Снежинку, как лезвие ножа Вугтуроя — его щеки в траурном обряде. Она тактично пыталась найти способ разговорить Иву, и не смогла. И потому, заимствовав тактику шунг-ню, заговорила прямо.