Стэн Николс - Магия цвета ртути

Главарь прорычал проклятие.

Быстро оглядевшись, Серра заметила в углу бандита, из щеки которого еще торчала стальная звезда. Он занимался тем, что расшвыривал громоздившийся у стены хлам, расчищая себе дорогу.

Крики ее людей и грохот топоров становились все громче, однако раненный в челюсть разбойник оправился и теперь атаковал ее одновременно со своим главарем. Отмахнувшись от вожака хлещущим ударом, она сосредоточилась на противнике, раненном в челюсть. Тот напирал с безудержной яростью, которая в итоге обернулась против него: Серре удалось отвести его клинок вверх, причем удар оказался столь сильным, что он, увлекаемый вперед инерцией, напоролся животом на ее меч.

Женщина едва успела высвободить оружие, чтобы отразить усиленный одержимостью свирепый натиск главаря. Она попятилась, рискуя споткнуться о валявшийся на полу хлам, но, едва восстановив дыхание, перешла в наступление. Стремительно сверкавшие стальные клинки со звоном скрещивались, но некоторое время ни одному из участников поединка не удавалось получить преимущество. Наконец Серра, улучив момент, ударила вожака головорезов ногой в живот. Хотя ей и удалось сбить ему дыхание, главарь оружия не выронил и сражался с прежней яростью.

Боковым зрением она заметила, что обладатель продырявленной щеки почти расчистил стену от ящиков, за которыми оказалась опускающаяся дверь. Теперь Серра поняла, почему они могли позволить себе не торопиться, а вот ей секунда, потраченная на размышления, едва не стоила жизни.

Обезумевший от ярости главарь швырнул в нее глиняный сосуд, и она едва успела увернуться. Едкая жидкость, пузырясь и дымясь, растеклась по полу; несколько капель все же попали ей на руку и на бок, причинив острую боль. Стиснув зубы, женщина отступила. Громила наседал, отшвыривая с дороги препятствия.

По ходу схватки Серра оказалась в пределах досягаемости от раненного в щеку головореза, уже успевшего, стоя на коленях и вцепившись в ржавое железное кольцо, поднять дверь примерно на высоту руки. Такой возможности она упустить не могла: удар меча пришелся мужчине по шее. Он упал на пол, за ним последовала и дверь.

Пока ей везло, но силы уже были на исходе. Серра задыхалась, обливалась потом, каждый ее мускул болел. Между тем пока о передышке не могло быть и речи. Обезумевший главарь настиг ее и обрушил на нее бурю молотящих ударов. Женщина парировала их с яростью отчаяния. Противники уже сбили ладони в кровь, но не обращали на это внимания. Стоило ей принять не слишком удачную стойку, как он попытался подсечь ей ноги. Серра отпрыгнула, но и ее ответный удар не достиг цели. Вместо того меч опрокинул одну из жаровен; уголья покатились по полю, воспламеняя деревяшки и тряпье. Мгновение, и в комнате полыхало уже с дюжину маленьких костров.

Споткнувшись о лежавшего ничком Фозиана, Серра едва не упала и лишь чудом ускользнула от смертоносного удара, отсекшего ей не голову, а всего лишь воротник.

Продавленная кушетка занялась пламенем, огонь перескочил на просмоленный бочонок, затем устремился вверх по оконным шторам. Помещение быстро наполнялось дымом, и женщина внутренне порадовалась тому, что ее рот и нос прикрывает маска, которая, впрочем, ничуть не защищала от рези в глазах.

Серра устала, но устал и ее враг: теперь главным оружием их обоих были выдержка и выносливость.

Один за другим стоявшие на лавках горшки и банки стали взрываться, так что соперникам приходилось увертываться от осколков. Когда очередной взрыв отвлек внимание громилы, Серра не упустила своего шанса: нож задел его грудь, взревев, он схватился рукой за рану и, запнувшись о стул, грохнулся навзничь. Даже лежа, предводитель бандитов пытался обороняться, однако Серра выбила меч из его руки. Клинок, звеня, отлетел в сторону.

Вперив в нее взгляд сузившихся от боли глаз, головорез увидел ту же боль в ее взгляде и прошептал:

— Бабочка?..

— У бабочки есть жало, — сказала Серра и вонзила клинок ему в сердце.

Затем она выпрямилась, моргая и щурясь от дыма. Огонь полыхал повсюду, жар становился нестерпимым, в горле саднило.

В это мгновение наконец решетка подалась, и в помещение ворвались члены ее отряда с обнаженными клинками и натянутыми луками. Зрелище, представшее перед ними, заставило их остановиться.

К Серре вернулось самообладание.

— Докладывайте! — хрипло приказала она.

— Э... гнездо очищено, госпожа, — сообщил один из бойцов, оторвав взгляд от груды окровавленных тел. — Других, — он покосился на Фозиана, — потерь нет.

— Хорошо. Все на выход. Быстро!

— А этот? — Боец кивнул в сторону распростертого тела.

— Унесите его. Поторопитесь.

Прикрывая лица от дыма и жара, воины подняли своего товарища и поспешили прочь. Серра замыкала шествие, прикрывая тыл.

К тому времени, когда они оказались на воздухе, все так наглотались дыма, что без устали кашляли и чихали, а иных и рвало. Фозиана положили на землю, и Серра попыталась нащупать ему пульс. Люди вопросительно смотрели на свою предводительницу, и она покачала головой: ей это было ясно сразу.

Бросив взгляд на лица своей команды, женщина поняла, о чем они сейчас думали.

— Я не люблю терять людей, — сказала она, — даже таких напыщенных, самоуверенных болванов. Но нашей работе присущи определенные издержки, к их числу относится и это прискорбное событие. Оно никак не повлияет на наши дальнейшие действия: миссия не считается выполненной, пока мы не вернемся домой.

— Угораздило же нас потерять именно его, — пробормотал кто-то.

Серра подумала, что, с точки зрения боеспособности группы, эта потеря была предпочтительнее любой другой, но именно она сулила наибольшие проблемы. Впрочем, сейчас требовалось сосредоточиться на задачах первостепенных.

— Скоро тут соберется полгорода, и вряд ли обыватели будут рады увидеть нашу компанию. Будьте настороже, и лучше убраться из этого квартала.

Возражений не последовало. Те, кого она назначила, подняли тело Фозиана, и отряд двинулся в путь. Позади них полыхало логово торговцев одержимостью: из окон изрыгались искры и клубы чернильного дыма.

По улицам отряд двигался осторожно, стараясь держаться в тени. На ходу люди стирали с лиц сажу, сбрасывали маски и черные балахоны, швыряя их в кусты и придорожные канавы.

Избавившись от маски и капюшона, Серра встряхнула гривой ячменных волос, поплевала на ладони и потерла их. Теперь, когда ярость схватки осталась позади, усталость и боль навалились на нее с удвоенной силой, да и перспектива разбирательства в связи с гибелью знатного отпрыска радости не добавляла. Лишь с помощью глубоких ритмичных вдохов и выдохов ей удалось справиться с подступавшей дрожью.