Стэн Николс - Магия цвета ртути

Широкая улица была запружена людьми, явившимися праздновать День свободы, хотя праздничное настроение им уже успели основательно испортить. В результате «веселье» начинало выливаться в формы, обычно не приветствуемые властями, и группы ополченцев уже начинали теснить толпу.

Но больше всего Рита и Серру обеспокоил тот факт, что у ступеней школьного крыльца толпились паладины во главе со старшим офицером.

— Что теперь? — задумался вслух Кэлдасон.

— Взгляни вон туда, вдоль по улице. Видишь, там, у фургона, лошади? Их охраняют только возницы.

— Не уверен, что сегодня подходящий день для прогулок верхом.

— Главное — оторваться, а через пару кварталов мы сможем оставить лошадей и смешаться с толпой.

— А как эти? — Он кивнул на паладинов.

— Придется им посторониться.

— Вперед!

Стремительно сбежав по ступеням, они прорвались сквозь группу не ожидавших ничего подобного воинов в красных мундирах и поспешили к лошадям. Паладины, опомнившись, устремились вдогонку. Кто-то помчался наперерез.

Серра добежала первой. Возница, соскочив с сиденья, попытался преградить ей путь с обнаженным мечом в руке, но она на бегу метнула в него один из оставшихся ножей. Клинок угодил мужчине в плечо, он выронил меч и отшатнулся в сторону. Не теряя времени, она схватила повод и, едва коснувшись стремени, взлетела в седло.

— Скорее!

— Скачи! — крикнул Рит, отставший от нее на несколько шагов. — Я догоню.

После секундного колебания Серра ударила пятками по бокам коня и галопом помчалась прямо в толпу. Несколько паладинов, из тех, кому хватило ума побежать не за беглецами, а к своим коням, поскакали следом.

Многие гуляки на улице восприняли это как дополнительное развлечение. Беглянка слышала, как вслед ей несутся одобрительные крики.

Рит тоже успел вскочить на коня, но какой-то ополченец выстрелил в него из лука. Он промахнулся, но стрела, просвистевшая над головой, напугала лошадь, которая, шарахнувшись, сбросила седока прямо в открытый сзади фургон. Он грохнулся на спину так, что едва не переломал себе ребра, а воздух из его легких выбило напрочь. Когда же, восстановив дыхание, Кэлдасон поднялся на ноги, в фургон прыгнул кто-то еще.

Это оказался командир паладинов с мечом в руке.

Мгновенно выхватив собственное оружие, Рит отразил первый натиск. В тесноте фургона размашистый удар паладина пришелся по рукоятке тормоза, а поскольку встревоженная суматохой четверка лошадей уже грызла удила, они сразу взяли с места в карьер.

Толпа взревела.

Лошади понесли.

Охваченные паникой лошади во весь опор мчались по улице. Праздные гуляки, паладины и ополченцы — все шарахались в стороны, чтобы не угодить под копыта.

А под навесом фургона двое бойцов вступили в неистовый бой.

Кэлдасон понятия не имел о том, кто его противник, но сразу понял, что имеет дело с настоящим мастером клинка. Даже здесь, в трясущемся, подскакивающем на каждой рытвине и колдобине фургоне, этот человек фехтовал с удивительным умением и смертоносной ловкостью. Ко всем этим качествам, правда, примешивалась и некоторая бесшабашность — Рит решил, что такова была одна из черт характера его противника. Хорошие бойцы редко обнаруживали самонадеянность, но когда такое случалось, это можно было обратить против них. Впрочем, лишь в том случае, если фургон не опрокинется во время столь стремительного движения и не придавит их обоих. С каждой минутой вероятность подобного исхода неумолимо возрастала.

Фургон подскочил на выбоине так, что колеса оторвались от земли, и обоим противникам, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за борта свободными руками. Колеса вновь ударились о землю, раздался оглушительный треск, и в то же мгновение поединок возобновился.

Паладин провел серию ударов, для отражения которых Риту потребовалась вся его ловкость. Квалочианец ответил сложной комбинацией, разгадать и отразить которую было почти немыслимо. Тем не менее, его противнику эта задача оказалась по силам. Дуэль продолжилась со все возрастающей яростью.

Верховой паладин поравнялся с фургоном и протянул руку, надеясь ухватиться за вожжи и остановить упряжку. Однако сделать это на полном скаку было не так-то просто. Человек в красном мундире потянулся слишком далеко, потерял равновесие и, когда его конь, напуганный вильнувшим в очередной раз фургоном, взбрыкнул, вылетел из седла. Всадник с криком рухнул на мостовую, его лошадь помчалась, не разбирая дороги, сквозь толпу.

Фургон, увлекаемый четверкой никем не управляемых лошадей, не снижая скорости, ворвался в еще более плотно забитый народом центр города. Началась давка, грозившая перерасти в панику.

Поднимавшийся над центральным кварталом столб густого дыма отмечал место, где полыхал тайный архив.

Между тем смертельный поединок был в полном разгаре. Рубящие удары чередовались с выпадами, один отточенный прием сменялся другим, но ни один из бойцов не мог добиться заметного преимущества. Их мастерство было практически равным.

Кони неслись, не разбирая дороги. Люди отскакивали или разбегались в стороны, фантомы, особенно примитивные, отреагировать не успевали. Фургон проносился сквозь них, и они рассыпались в светящуюся пыль, в то время как более дорогие порождения магии после непродолжительного пребывания в форме мерцающего облака восстанавливали свой облик.

Девлор Басторран не знал, кто противостоит ему, однако выдающееся мастерство противника в сочетании с квалочианской внешностью не могли не навести его на определенные догадки. Одной лишь мысли о том, что ему выпало скрестить мечи с легендарным Кэлдасоном, было достаточно, чтобы ввести Басторрана в раж. Наплевать ему на все относящиеся к этому человеку дурацкие приказы!

Звенели клинки, стучали колеса, шумела толпа. К этому, казалось, заполнявшему весь мир шуму и гаму добавилась музыка: с боковой улицы вышел марширующий оркестр. При виде несущегося во весь опор фургона музыканты бросились врассыпную, и многие побросали инструменты. Фургон, громыхая, пронесся по валявшимся на мостовой трубам, лютням и барабанам: что-то разлетелось в стороны, что-то было раздавлено колесами. Успевшие разбежаться люди размахивали руками и провожали фургон громкой бранью.

Но для сошедшихся в последней схватке врагов всей этой суеты не существовало: они были полностью и всецело поглощены поединком. Пот заливал глаза, но отточенные клинки продолжали сверкать с быстротой молний.

Обезумевшие, с покрытыми пеной мордами кони вынесли фургон в маленький парк. Мирно прогуливавшиеся обыватели в ужасе разбегались в стороны, копыта и колеса превращали в месиво корзины и припасы для пикников, комья земли летели налево и направо.