Генри Олди - Нопэрапон

Молчим.

Ну и зачем я сюда приехал? В молчанку играть? Потом чайку попьем — и обратно?

Видимо, эта мысль достаточно явственно отражается у меня на лице, поскольку картина «Три тополя на Плющихе» наконец приходит в движение.

Зульфия Разимовна извлекает из нагрудного кармана визитку и протягивает ее мне, а Ленчик нарушает обет молчания.

— Знакомьтесь, — ни к селу ни к городу сообщает он.

В ответ я вручаю хозяйке свою карточку, с гордым словом «Писатель», двумя электронными адресами, телефоном, факсом и прочими прибамбасами. Ну люблю, люблю я пускать пыль в глаза, есть такая слабость! Хотя, с другой стороны, ведь все правда: действительно писатель, и e-mail у меня есть, и факс-модем вполне приличный — а то, что факсовой его частью я до сих пор пользоваться не научился, так это на визитке указывать не обязательно! Надобности пока не было — вот и не научился…

Минуту— другую мы с хозяйкой изучаем верительные грамоты, и в результате часть последующих слов Ленчика проходит мимо моих ушей.

«Иванова Зульфия Разимовна». Это ж надо! «Межрегиональный медицинский центр „Здоровье“. Старший врач-консультант, кандидат наук». И телефон. Адреса, как и на моей визитке, нет. Это правильно. Кому надо — позвонит.

— …Димыч, у тебя ведь «Пентиум»? — доносится до меня голос Ленчика.

— Двухсотый, — машинально отвечаю я. — Тридцать два метра оперативки.

— Слушай, а можно будет к тебе зайти, одну программку раскрутить? А то у Зульфии Разимовны сотая «четверка» не справляется.

— В принципе, можно. А что за программа?

Они что, за этим меня сюда затащили? Можно ведь было и по телефону договориться! Впрочем, они не меня, а Олега хотели…

— Понимаете, Дмитрий, — вступает в разговор хозяйка дома, — мы с Леней увлекаемся астрологией. Тут нам из Москвы привезли новые программы для составления солярных диаграмм, а моя развалюха их не тянет. Если бы вы были столь любезны…

— Нет проблем. Машина у меня свободна по вечерам — с утра я работаю.

— Так и я с утра работаю. — Зульфия Разимовна на этот раз улыбается по-настоящему, молодея лет на десять — Скажем, в среду, часов в шесть вечера, вас устроит?

— Вполне. Только эти астрологические программы вам самим ставить придется — я в них не специалист.

— Конечно, конечно, — спешит заверить меня хозяйка, — я буду вам очень благодарна! Если хотите, могу составить гороскопы вам и вашему соавтору…

— Не откажусь…

Еще несколько минут мы рассыпаемся в любезностях и взаимных заверениях, вокруг стремительно нарастает ком словесной шелухи, но тут наконец закипает чайник, и Ленчик начинает колдовать над его меньшим фарфоровым собратом. Ленчик — большой специалист по заварке чая. Как, впрочем, и мой соавтор. Все эти бесконечные ополаскивания, переливания, самую малость сдвинутая крышечка, специальные подставки из можжевельника… И пьют они оба чай крепкий, чуть горчащий, без сахара — дабы не портить вкус божественного напитка.

Я тоже люблю крепкий, но с сахаром За что Олег называет меня «извращенцем». А я его — «чайным маньяком».

Сокращенно: «чайняком».

Ленчик — тоже «чайняк». В отличие от Зульфии Разимовны, которая, как выясняется, принадлежит к великому содружеству сладкоежек!

На пятой конфете я не выдерживаю.

— Зульфия Разимовна, я очень люблю чай, но…

Я выразительно смотрю на нее в упор, и хозяйка дома кивает, не отводя взгляда.

— Вы правы, Дмитрий. Просто Леня говорил мне о другом человеке… да и я не очень хорошо знаю, с чего начать. Эта история наверняка покажется вам странной.

Вах, женщина — какое знакомое начало! Сколько моих приятелей начинали свои рассказы, повести и романы этими сакраментальными словами! Но Зульфия Разимовна — не писатель. И наверняка не собирается пересказывать мне идею очередного триллера. Однако… я, конечно, тоже не Шерлок Холмс, могу и пальцем в небо угодить — но сейчас попробую угадать.

Я лезу в сумку, извлекаю оттуда помятую заметку и разворачиваю ее перед старшим врачом-консультантом.

— Речь пойдет об этом?

Она утвердительно наклоняет голову; ветер играет прядями иссиня-черных волос без малейших признаков седины.

Красится, наверное.

— Это хорошо, что вы уже в курсе. Дело в том, Дмитрий, что я была председателем медкомиссии на этом турнире. Понимаете, я знаю, кто убил американца.

— И я знаю. — Трудно сдержать ухмылку, да я и не очень-то пытаюсь. — И полгорода знает. Очередной костолом из «Тайра».

— Ах, если бы! — Карие глаза Зульфии Разимовны становятся очень серьезными, и на миг мне кажется: хозяйка дома растеряна, крайне растеряна, и сдерживается из последних сил.

Эта растерянность, а также последующие слова Зульфии Разимовны действуют на меня, как холодный душ.

— Этого, как вы изволили выразиться, «костолома» я не допустила к турниру по состоянию здоровья, — тихо роняет она, и после ее слов в воздухе повисает вязкая пауза.

Мне резко хочется курить, и я лезу в карман.

С первым квартетом «мордобойцев» никаких проблем не возникло: к их здоровью еще бы малость мозгов — и хоть в космонавты зачисляй! А так, как в старом анекдоте: «Были бы мозги — было б сотрясение!» Однако у пятого, лобастого, с бритой наголо головой и водянистыми, навыкате, глазами, обнаружилось повышенное внутричерепное давление. Изрядно, надо сказать, повышенное. И Зульфия Разимовна, не раздумывая, отстранила его от участия в турнире.

Безоговорочно.

Так председатель медкомиссии и сообщила представителю клуба, заявившемуся в ее кабинет вскоре после ухода бритоголового бойца. Тот попытался было спорить, но вскоре сдался и обещал прислать замену. В «Тайре» крепких ребят хватало — найдет другого, поздоровее, никуда не денется.

А Ивановой платят за работу, а не за суету под клиентом.

И неплохо платят; многие коллеги искренне завидуют — синекура, и только!

Представитель ушел, и сразу вслед за ним в дверь бочком протиснулся лысоватый мужчина лет сорока — сорока пяти. В руках мужчина тискал картонную папку с какими-то бумагами.

— Карточки принесли? — поняла Иванова. — Наконец-то! Давайте, давайте, я их уже давно жду!

— Да я это… я не карточки, — промямлил мужчина, глядя в пол. — Я на медкомиссию. Это здесь?

— Здесь. Только вы, наверное, ошиблись кабинетом — здесь проходят медкомиссию кандидаты на участие в «боях без правил».

— Да, да, все верно. Я тоже… кандидат! — Заискивающая улыбка и подмигивание, достойное Дон-Жуана; правда, Дон-Жуана после каменных объятий командора.

— Вы?!! — опешила Зульфия Разимовна. — Вы хоть представляете, что это такое? Вы от какого-то клуба? Федерации?

— От клуба «Тайра»! — гордо заявил посетитель и протянул ей пластиковую карточку-удостоверение.