Ник О`Донохью - Исцеление Перекрестка

…И чуть не упала, наткнувшись на Фриду, которая вышла вперед. Девушка двинулась сквозь содружество, сокрушенно бормоча: «Простите… простите… простите». Единороги один за другим уступали ей дорогу, пока она не оказалась в самой середине между телами животных. Бидж всматривалась, жалея о том, что Фрида маленького роста и ее почти не видно.

Когда девушка снова появилась на виду, она пошатывалась, неся тело новорожденного, как пожарник, выносящий из огня пострадавшего, и явно старалась не потерять достоинство. Мэтт кинулся к ней, расталкивая единорогов; Валерия, сердито фыркнув, двинулась следом. Однако в конце концов первым до нее добрался и помог нести тельце Коди, ласково отстранивший животных. Но даже и тогда Фрида не выпустила малыша.

Она отнесла его Бидж, а не Конфетке. Бидж удивилась, но потом вспомнила, что ведь она — клиент. Следом за Фридой она опустилась на колени и сняла ношу с плеч девушки, поблагодарив в душе Коди за ненавязчивую поддержку.

— Как это вам удалось?

— Мне позволила вон та. — Фрида показала на лежащую на одеяле самку; рядом с ней другая самка кормила переступающего подгибающимися ножками малыша.

— Та, у которой была двойня… — Бидж грустно оглядела единорогов. — Один живой, другой мертворожденный. Что ж…

Мелина отошла от Стефана, и Лори мягко сказала ей:

— Тебе лучше побыть пока у нас, голубушка. Мелина, все еще не пришедшая в себя, покачала головой. Она подошла к Бидж, обняла ее так крепко, что та едва могла дышать, и простодушно лизнула в нос. Стараясь не выдать удивления, Бидж поцеловала в нос Мелину и тоже обняла ее.

Среди единорогов снова началось движение. Они подняли рогами груду маленьких тел и распределили их между собой. Малыши, казалось, плыли теперь на спинах матерей. Парами единороги двинулись в глубь долины, Мелина пошла за ними следом. На месте осталась только та самка, которая перенесла кесарево сечение, и при ней самец. На глазах у людей животное медленно и с трудом встало на ноги.

— Ей безопасно идти вместе со всеми? — спросила Фрида. Рога и самки, и самца повернулись в сторону девушки.

— Попробуй сказать ей, что это не так, — проворчала Валерия. Коди устало улыбнулся, Мэтт, теребя остатки своей куртки, промолчал.

Фрида подошла к одеялу, бормоча ласковые слова, и наконец, не в силах удержаться, наклонилась к самке и молча стала гладить ее по боку. Единорог-самец наблюдал за ней, обратив в ее сторону рог. Бидж заметила, как пристально следит за всем Конфетка, сунув руку в карман куртки. Наконец Фрида поцеловала самку в нос, неловко погладила ее малыша и отошла к остальным студентам.

Они сгрудились рядом с грузовиком — единственным знакомым предметом на этом поле. Тишина ночи в сельской Виргинии была им непривычна, и студенты, по-видимому, не рассчитывали, что их голоса будут разноситься так далеко. Как ни была взволнована Бидж, она заметила, что Конфетка прислушивается к тому, что там говорится.

— Что пошло не так? — вяло поинтересовался Коди.

— Вряд ли мы узнаем это, — ответила Фрида, борясь со слезами.

— Ну, выяснить не так уж трудно. — Мэтт провожал взглядом печальных единорогов, не выказывая особого волнения.

— Тебе не следовало так радоваться, — сказала Фриде Валерия, — тогда, вначале.

Фрида удивленно посмотрела на нее.

— Почему? — Ей показалось, что Валерия упрекает ее, винит в том, что своего рода святотатство привело ко всем этим смертям.

Та покачала головой, не зная, как пояснить свою мысль.

— Ты должна больше заботиться о том, чтобы не выглядеть смешной перед клиентом.

— Она должна заботиться только о пациенте, — сказал Конфетка резко. Валерия умолкла.

Небо на востоке посветлело. Бидж обратилась ко всем:

— Спасибо за помощь. Те из вас, кто вызвался добровольцем… — Она сглотнула. — Хотела бы я, чтобы все прошло лучше. Что же касается студентов… — Она оглядела их, и ее голос дрогнул. Валерия, со слезами на глазах, гневно сжала кулаки. Мэтт был смущен, почти испуган. Коди больше не улыбался и казался растерянным и одиноким. Фрида с опущенной головой стояла в стороне от всех. — Все, что я могу вам сказать, — закончила Бидж, — пациенты умирают. Очень многие мои пациенты погибли. Я считаю, этой ночью вы прекрасно справились. Спросите доктора Доббса — делали ли вы что-то неправильно. Можете мне поверить — если делали, он обязательно вам об этом скажет. — Она слегка улыбнулась, надеясь добиться от них отклика. В отношении Валерии и Коди ей это удалось; Мэтт не обратил на ее слова внимания, а Фрида была по-прежнему безутешной. — Постарайтесь привыкнуть к этому, если сможете. — Она оглядела поле. — Сказать по правде, самой мне это никогда не удавалось.

Бидж повернулась к Конфетке.

— Счет у вас с собой?

Тот начал рыться в карманах, в кои-то веки смутившись.

— Черт, надо же! Я совсем не подумал о том, чтобы его захватить.

— Ничего страшного. — Бидж еще раньше зашла в банк, где хранились ее деньги, полученные за ветеринарную практику. — Я прикинула сумму сама. — Она отсчитала бумажки и протянула ему расписку. — Я исходила из прежних расценок.

Конфетка растерянно сунул деньги в карман и расписался: «Получено полностью».

— За вскрытие пришлите мне отдельный счет. И сообщите немедленно, как только получите результаты.

Я свяжусь с вами, если понадобится что-то еще. — Бидж лихорадочно думала, что бы такое обнадеживающее сказать студентам, потом махнула рукой. — А теперь лучше отправляйтесь по домам и отоспитесь.

Мэтт достал из кармана ключи от грузовика. Под их звон студенты, как овцы, следующие за вожаком, потянулись к фургону. Через три минуты грузовик скрылся из виду. Лори кивнула оставшимся и двинулась вверх по склону; Конфетка молча вскочил на Скайуокер и направил ее в сторону Кендрика.

Бидж стояла выпрямившись, пока все не отбыли, потом упала в объятия Стефана, сотрясаясь душераздирающими рыданиями. Она все еще плакала, когда кроваво-красная луна скрылась за горизонтом.

Прошло три дня. В глубине Джефферсоновского национального парка, в нескольких милях от Кендрика, Стефан вел машину по дороге, которая когда-то была заасфальтирована, но теперь состояла из отдельных островков сохранившегося покрытия. Вокруг раздавалось птичье пение: кардиналы, скворцы, вечно непредсказуемые пересмешники. Утренний ветер все еще колыхал ветви, но безоблачное небо и сияющее солнце предвещали жаркий день. Бидж, зевая, показала на ярко освещенное дерево около дороги:

— Вон оно.

Стефан поставил взятую Бидж напрокат машину на обочину, проворно выскочил из нее и обежал вокруг, чтобы открыть дверцу для пассажирки. При этом его любимая мягкая шляпа свалилась, и он нагнулся, чтобы подобрать ее; рожки оказались на виду.