Кейт Якоби - Полет черного орла

Уйти Финлею не дал Мика: он вскочил и загородил собой дверь. Двое мужчин смотрели друг другу в глаза несколько Долгих секунд, потом Мика сказал:

— Вам не следовало так поступать.

— Ты о чем? — проворчал Финлей. — Не следовало откровенно говорить с ним? Он же мой брат.

— Это не основание.

— Ох, перестань защищать его, Мика! — рявкнул Финлей. — Уж поверь: Роберт вполне способен сам позаботиться о себе!

Он протиснулся в дверь мимо Мики и ушел; его быстрые шаги затихли в коридоре.

Марта обошла стол и взяла Мику за руку.

— Разумно ли было с ним спорить? Мика растерянно покачал головой:

— Не знаю. Проклятие, я теперь вообще ничего не знаю!

Дженн лежала в постели, прислушиваясь. Давным-давно, когда она впервые оказалась в Анклаве, она прислушивалась точно так же, ловя обычные здесь звуки, запахи, настроение людей. Тогда жители Анклава относились к ней с опаской — как к незнакомке, обладающей непонятными способностями, но и только.

Теперь же она стала джабиром, стала на всю жизнь привязана к Ключу.

«Радуйся, малышка. Союзница. Все хорошо».

«Ты что, никогда теперь не оставишь меня в покое? Никогда не дашь побыть в одиночестве?»

«Такова участь джабира».

«Разве так же было с Уилфом? И с Маркусом, и со всеми остальными до него?»

«Они были слишком слабы, чтобы чувствовать, как ты. Малышка, Союзница…»

«Ну да, все это я уже слышала. Что еще ты мне скажешь?»

«Не сейчас, со временем. Мы всегда будем с тобой».

Дженн почти ничего не видела — лишь светлое пятно там, где на столе у стены стояла свеча. Напрягая зрение, она могла еще заметить движение — ничего более.

Почему у нее такое ощущение, словно каждая ее мышца растянута так, что едва не порвалась? Почему голова болит, как будто ее огрели молотком? Шишки Дженн не нащупала. Сейчас она чувствовала себя отдохнувшей, но встать не смогла бы. Казалось, тело ее состоит из засохшей глины, которая потрескается от любого движения.

Поэтому Дженн продолжала лежать и прислушиваться. Звуки, тихие и робкие, постепенно менялись. Скрипнула дверь ее спальни, раздался теплый и дружеский голос Арли:

— Чувствуешь себя лучше? Может, поешь?

— Да, но не сразу. Роберт здесь?

— Нет. Я принес бульон, который Марта приготовила специально для тебя.

— Роберт здесь. Я могу видеть его колдовским зрением. Попроси его зайти ко мне, пожалуйста. Мне нужно поговорить с ним до его отъезда.

Ответом ей было молчание; Дженн затаила дыхание. Тишина была полна неуверенности, опасений, хоть это и не выражалось словами. Потом в коридоре прозвучали более тяжелые шаги, дверь распахнулась и закрылась.

Он был в ее комнате, хоть Дженн и не могла его видеть. Ей стало легче различать окружающие предметы, когда она закрыла глаза: Роберт казался теперь более темной фигурой на фоне серой пустоты.

— Арли говорит, что ты скоро поправишься, — ровным голосом сказал Роберт, остановившись у изножия постели.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно.

— Когда ты уезжаешь?

— Через час. Все уже готово.

— Значит, у нас мало времени.

— Да-Дженн протянула руку, безмолвно попросив Роберта подойти ближе. Роберт заколебался, потом все же сел на край постели, но руки Дженн не коснулся. Когда он наконец заговорил, Дженн с горечью подумала, что голос — единственное, что для нее осталось реальным. В словах Роберта прозвучала теплота, но и глубокое горе.

— Ты хотела знать, боюсь ли я, но никогда не спрашивала, чего я боюсь.

— Нет, не спрашивала.

— Почему?

— Разве ты сказал бы мне правду?

Роберт вздохнул, все еще опасаясь открыть душу.

— Представляешь ли ты, насколько ты мне дорога? Пытаясь сбросить тяжесть, давящую ей грудь, Дженн снова протянула руку и на этот раз коснулась Роберта. Теперь он не отстранился. Последовавшее молчание нарушали лишь долетающие из-за двери еле слышные звуки. Наконец Роберт заговорил снова:

— Знаешь, если бы Ключ не сказал, что нас связывают Узы, я нашел бы способ уломать твоего отца. Много лет назад я уговорил бы его дать согласие на наш брак.

— Это было бы нелегкой задачей — он ведь презирал тебя.

— А теперь ты принадлежишь Ключу. Более того, он говорит, что Ключ — ты. Думаю, ему это всегда было известно.

— Каким образом?

В тихом смехе Роберта прозвучала горечь.

— Скорее всего так говорится в пророчестве. До вчерашнего дня я не понимал… Наверное, подсознательно я надеялся, что ничего подобного там нет, так что старался не задумываться… Да, что Ключ сделал с нами?

— Я не уверена… Что-то, что не даст нам стареть, что сохранит нас. Он не желает сообщить мне больше. Надо сказать, процесс болезненный.

— Да. — Роберт умолк, и Дженн снова открыла глаза, надеясь, что, может быть, ей удастся его разглядеть. — Знала бы ты, как я ненавижу Ключ за то, что он распоряжается моей жизнью! — наконец снова заговорил Роберт. — Мне следовало догадаться, что случится, если я стану ему противиться.

— Роберт, ты не должен себя винить! Тебе ведь было всего девять. Ты не мог заглянуть в будущее.

— Я и в самом деле Враг, Дженн. Ты должна примириться с этим, как примирился я: я вижу, чем стал, и не слишком себе нравлюсь. Финлей… — Роберт снова оборвал себя. Воцарилось молчание, полное сожалений, тяжелое и непреодолимое. Где-то в глубине души Дженн чувствовала присутствие Ключа, ожидающего, когда она обратит на него внимание. Дженн не пожелала его замечать. Роберт шумно выдохнул воздух. — Ах, Дженни, что за путь я прошел! Иногда я думаю, что самая моя большая ошибка была в том, что я поверил: нас соединяют только Узы. Ты всегда знала правду, а я отказывался ее видеть.

— Ну, нельзя же рассчитывать, что ты окажешься силен во всем, — ответила Дженн, пытаясь придать разговору шутливую нотку. Хоть она и оставалась слепа, колдовским зрением она видела демона — клубок тьмы в душе Роберта, похожий на сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться. Знает ли Роберт, какова его природа? Понимает ли, что его борьба с судьбой лишь питает демона, дает ему могущество, лишает самого Роберта силы сопротивляться? Уже не раз Роберт терял власть над собой: в Элайте демон настолько управлял им, что заставил прибегнуть к Слову Разрушения.

Нет, ничего этого Роберт не понимает, — здесь и скрывается причина того, что демон процветает. Ах, в конце концов, несмотря на всю силу и несгибаемую решимость Роберта, демон убьет его!

Что может она сказать? В мире не существует силы, которая бы обратила взгляд Роберта внутрь, которая позволила бы ему увидеть то, что там скрывается. Дженн всегда знала, что уничтожить демона Роберт должен сам.

Роберт прижал ладонь Дженн к своей щеке, потом поцеловал ее пальцы.