Артур Ярин - Откуда в небе лошади?

– Но над джокером также есть и что-то высокое, некая цель, во имя которой все это происходит, то есть имеется некая сила, для которой джокер лишь инструмент.

Мушкитролль положил над джокером бубнового туза.

– Но низшие порывы джокера имеют свой исток – подсознание.

Дык положил под крестовым тузом пиковый туз.

– И, в конце концов, над джокером есть и то, что управляет силой.

Крайний Помощник положил над бубновым тузом червовый туз.

– Итак. Вертикальный срез ситуации тоже готов: два туза, джокер, два туза. Ситуация как на ладони.

Дык Мушкитролль внимательно посмотрел на образовавшийся из карт крест, щелкнул языком и, ничего не сказав, собрал снова все в колоду и опять принялся работать своей пилочкой для ногтей.

Я молчала минуту.

Я молчала пять минут.

Я молчала пятнадцать минут.

На двадцатой минуте я молчать перестала:

– Ну?

– Ну и ничего, – не отрываясь от своего занятия, ответил Дык.

– Что «ничего»?

– То и «ничего». Ничего не поделать. Ничего не понятно. Я тебе помочь не могу. Метод Дыка не помог.

– Как не помог?

– Никак не помог.

– Так что же ты молчал целых двадцать минут?!

– Не знал, как тебе сказать об этом.

Я удрученно выдохнула и печально осмотрелась по сторонам.

– Как же быть?

– Не знаю, метод Дыка бесполезен, а вместе с ним и я.

– Ну что же, тогда…

– Нет-нет! – закричал Мушкитролль, догадываясь о моих намерениях отправить его назад в астрал.

– Что?

– Не возвращай меня назад! Можно, я буду рядом, а вдруг пригожусь, чем бог не любит… тьфу, чем бог не шутит!

– Ладно, оставайся.

Часы уже показывали два часа ночи, а я еще и одним глазом не вздремнула. Ситуация была не из лучших. Мою депрессию прервал Крайний Помощник:

– Йо, ты не сердись на меня.

– Я не сержусь.

– Я искренне пытался помочь.

– Я видела, Дык, не бери в голову.

– Йо, у меня есть идея. Я не смог тебе помочь, но, кажется, я знаю, кто мог бы.

– И кто?

– Есть у меня один знакомый. Если хочешь, я могу его попросить. Думаю, он не откажет.

– Давай попробуем, терять мне, кроме собственной репутации, нечего.

Дык Мушкитролль прервал свои занятия с пилочкой для ногтей, три раза щелкнул пальцами, и из пустого флакончика духов «Дым Отечества» появился джинн.

Он был красив: мужественные черты лица, чалма, могучие плечи, сильные руки, широкая грудь…

И вот, пожалуй, и все, остальное было как-то туманно.

– Кто?! Кто посмел?! О? О… О! Это ты, Мушкитролль?!

– Да, это я, а это моя знакомая, волшебница Йо.

– Очень приятно, – присела я в реверансе.

– А это джинн, Али Гатор! – представил Дык незнакомца.

Али любезно поцеловал мне руку.

– Польщен, весьма польщен. У нас на Востоке говорят: «Женщина – это цветок, который распускается только ночью».

– Али Гатор! – зашипел Мушкитролль. – Сейчас же прекрати свои фривольные шуточки!

– Ох, простите, совсем забылся. Последние восемьдесят три года я служил одному евнуху, вот от него и набрался.

– Евнуху?

– Это он потом стал евнухом, а поначалу…

Я предупредительно кашлянула.

– Али, – заговорил Дык, – нам нужна твоя помощь.

– Чем смогу, тем помогу.

– Йо, введи джинна в пульс дела.

– Вот такие дела, – во второй раз закончила я свой короткий рассказ.

– Понятно, – изрек джинн. – Думаю, я смогу вам помочь.

– В таком случае не откладывай помощь в долгий кувшин, – поторопил джинна Крайний Помощник. – Начинай помогать прямо сейчас, незамедлительно.

– Будет сделано.

Джинн сосредоточился и начал дымиться. Из ноздрей и ушей повалил пар. Всю комнату заволокло туманом.

Так продолжалось минуты три, и, наконец-то, когда все развиднелось, передо мной предстал все тот же джинн. Без изменений. Он оглядел присутствующих победным взором и, не скрывая своей гордости за самого себя, сообщил:

– Будем делать мозговой хрум!

– Это как?

– Это что?

– Этому методу решения сложных задач меня научил один мудрец из параллельного Востока по имени Аль Почино Ибрагим Бай-сарай-харля-ляй Алахманд Суфизмуй Шах Мат Возлюбленно-Кружащийся!

– Не тяни резину!

– Мозговой хрум делается так: вы говорите любую чушь по поводу создавшейся проблемы. Высказываете вслух все, что способно прийти к вам в голову и прочие части тела, и если сказанное вами действительно будет ерундой, то все остальные говорят «хрум!». Понятно?

– Понятно. Но разве это помогает?

– Я не пробовал, но вот мудрец Аль Почино Ибрагим Бай…

– Все понятно! – заторопился Крайний Помощник. – Давайте приступим непосредственно к решению проблемы.

– Да, давайте рискнем, – предложила я. И, взяв инициативу в свои руки, первой стала, очевидно, говорить невероятное:

– Меня просто дурят.

– Хрум!

– А…

– Хрум!

– Но…

– Хрум!

– Если…

– Хрум!

– …

– Хрум!

– ХРУМ! ХРУМ!! ХРУМ!!!

Вдруг дверь медленно приоткрылась и в образовавшийся проем протиснулась Ясна в ночной сорочке, сшитой из глубинных перышек.

– Ты что тут делаешь? – спросила я у малышки.

– Йо, я думала, ты кушаешь.

– Кушаю?

– Ну да. Я слышала «хрум, хрум, хрум» и решила, что тебе на ужин не хватило еды из-за гостей, и теперь ты в одиночестве ужинаешь, вот я и подумала, не составить ли тебе компанию, может, чего принести из кухни, вдруг ты стесняешься и боишься разбудить…

– Нет, Ясна, я, как видишь, не трапезничаю. Но почему ты не спишь?

– Заснешь тут. Все думаю.

– О чем?

– О наших гостях.

– И что? Что-нибудь придумала?

– Нет. Абсолютно ничего.

– Жаль.

Я посмотрела на малышку, чей взгляд отчетливо выражал: «Здесь столько интересного, поэтому я отсюда не уйду, что бы ты ни сказала!» Ничего не оставалось, как ввести Ясну в курс дела.

– Знакомьтесь, это моя ученица, Ясна. А это Крайний Помощник и его друг джинн Али Гатор.

– Очень приятно.

– Да, у нас на Востоке говорят… – начал было Али, но мы с Дыком так на него посмотрели, что он аж поперхнулся. – Я всего лишь хотел сказать, что ничего у меня не получается.

– Совсем?

– Абсолютно. Мозговой хрум к этой проблеме не подходит. Нужно придумать что-нибудь порадикальней.

– Что же делать?! – воскликнула я в отчаянье.

– Йо, прости, но… увы, джинны здесь бессильны.

Вдруг подскочила Ясна. Такой подскок на месте без разгона всегда означает у нее неожиданный приступ вдохновения и озарения, неудержимого энтузиазма и пламенного азарта.

– Йо, я вспомнила!