Татьяна Панина - Сила магии

— Откуда мне знать? Я там не был и билет на перемещение ему не продавал. Кроме того, он первый и единственный, кто ухитрился: а) сгинуть в Ваурии, б) оттуда вернуться. Его словам нечего противопоставить.

— Так ли? — усомнился Велес. — А твоя дочь? Разве она не была в Альваре по делам службы?

— Она и сейчас там. Но услугами нашей компании для возвращения на Эйр пользоваться вряд ли станет, — осторожно сказал Корн.

— Да, я знаю, — Великолепный украдкой покосился на компаньона, — служебные перемещения гарантирует Коллегия Высшего суда. Но ведь это только в том случае, когда полностью выполняются условия контракта, а Айка немного отступила от исполнения обязанностей. По личным мотивам, я полагаю.

— О чем это ты? — насторожился Корн.

— Может быть, ты не знаешь… Она должна была общаться с Посланником лично, а не через посредников.

— Я не интересуюсь работой Высшего суда и его сотрудников.

— А зря. У твоей Айки могут быть большие неприятности, — словно между делом бросил Велес, — если о ее недоработке станет известно коллегии.

— Я не спрашиваю об источниках твоей информации, — Корн почувствовал, что задыхается в своем элегантном галстуке, и распустив немного узел, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, — все равно не скажешь… Но хоть намекни, кто собирается дезинформировать коллегию о промахах Айки.

— Сам не догадываешься?

— Нет, конечно. Неужто вездесущий Локи?

— Нет. Допускаю, что Локи в курсе происходящего, но пока он этого не озвучивал.

— Итак, господин Велес, кто?

— Я ничего не утверждаю, но об этом знал только один. Наблюдатель.

— И он сообщил все это тебе, а не независимой комиссии? — не поверил Корн своим ушам. — Но почему?

— Это лишь мои предположения, насчет Наблюдателя. Ко мне обратился анонимный доброжелатель. Если хочешь знать мое мнение — это посредник.

— Но если это правда, чего я даже в мыслях не допускаю, откуда такая секретность? Обратились бы прямиком к Высшему, если жаждут справедливости, или ко мне — если хотят денег.

— Мне кажется, хотят того и другого, но очень боятся.

— Ничего удивительного, шантаж — бизнес трусов, — Корн был вне себя от злости. В глубине души он вполне допускал справедливость обвинений в адрес дочери.

— Да, но на сей раз, похоже, боятся не тебя, не меня и не магистральной полиции.

— А кого? — огрызнулся Корн. — Тени Великого Мерлина?

— Не знаю, что произошло в Запределье, но это что-то, кажется, серьезно ущемило интересы Школы Скорпиона, — помолчав, ответил Велес. — Требуя с тебя деньги за молчание, он или она до смерти боится, что об этой сделке прознает Черный Локи. Отсюда и длинная цепочка посредников. Мне информацию передала Лора.

— А как она ее получила?

— Голубиной почтой. Письмо без подписи, почерк не определить — постоянно изменяется.

— И сколько этот аноним хочет за обоюдное соблюдение тайны?

— Семь миллионов мерлинов.

— То есть ровно столько, сколько стоит сегодня моя доля акций «Пегаса», — прищурился Корн. — Неплохая осведомленность.

— Три дня назад твои акции стоили десять миллионов, — напомнил Великолепный, — но цифра семь была названа уже тогда.

— То есть, три дня ты знал и молчал? Ну, знаешь, это уж слишком. Мог бы и раньше сообщить!.

— Меня об этом никто не просил.

— А сам ты, конечно, не догадался…

— Я не настолько прозорлив, — Велес бросил на стол небольшой свиток. — Вот. То самое послание. Читай.

Корн с опаской взял письмо в руки. Тончайшей выделки пергамент, на мерцающей серебристой поверхности — единственное предложение. Семь слов. Буквы постоянно меняют очертания, наползают друг на друга, рассыпаются в беспорядке и вновь складываются в слова.

— «Молчание о Ваурии стоит семь миллионов монет», — растерянно прочитал Корн. — И что?

— И все. До сегодняшнего утра я считал это чьим-то розыгрышем.

— А сегодня утром тебя осенило, — мрачно сказал Корн.

— Нет, сегодня пришло продолжение. — Велес выложил на стол второй свиток.

— «Айка намеренно прищемила хвост Скорпиона в Ваурии. Сколько за эту информацию заплатит Локи?» Черт побери, — Корн швырнул письмо на стол. — Спасибо и на том, что ты решил выяснить это у меня, а не у Черного Локи.

— Я все-таки твой компаньон, а не его, — обиделся Велес.

— Ладно, — взял себя в руки Корн, — передай своему шантажисту, что я не могу дать ответ немедленно. Это очень большие деньги. Мне нужно подумать. Кроме того, я ни мерлина не дам без доказательств.

— Не думаю, что он, или она снова обратится ко мне, — пожал плечами Велес. — Он хочет сохранить инкогнито, а при подобном способе общения это невозможно. На его месте я бы вел переговоры с заинтересованными лицами тет-а-тет.

— То есть со мной, — пробормотал Корн, — и без свидетелей.

— Или с Локи, — напомнил Велес. — Знаешь, это не мое дело, но… я бы не тянул с этим. Если Локи продолжит кампанию по нашей дискредитации, через несколько дней твоя доля будет стоить много дешевле.

— Я сказал, что подумаю о деньгах, — не глядя на компаньона, ответил Корн, — но при этом и в мыслях не держал продажу акций «Пегаса». Я в состоянии изыскать такую сумму, не трогая основной капитал. Кстати, прежде чем принять решение, я хотел бы встретиться с этим… будущим миллионером лично.

— Если ко мне обратятся, я передам твои пожелания, — без всякого выражения сообщил Велес, — но в ближайшие дни, думаю, встреча вряд ли состоится.

— Почему?

— Наблюдатель еще в Ваурии. Если, конечно, это он — шантажист.

— А-а-а… — протянул Корн, думая о чем-то своем. — Не важно, я не спешу. Послушай, у тебя ведь были каналы в Высшем. Попытайся узнать, кто был Наблюдателем.

— Уже пробовал. Пока ничего. Или не знают, или боятся. Ты же знаешь, что у них там за гадюшник. С утра до вечера друг друга подсиживают.

— Плохо, — Корн был явно выбит из колеи. — Ладно, наша деловая встреча ограничивается предложением продажи моей доли акций, или есть что-то еще, о чем стоит поговорить?

— Есть. Нам нужно срочно попытаться договориться с Локи. Он сознательно играет на понижение. В силу обстоятельств, я не могу взять на себя эти переговоры, так что придется тебе.

— Мне?! Самое время.

— Если бы Локи… нет, не знал, а только заподозрил Айку, скандал бы уже разразился, — успокоил Великолепный. — Ты ничем не рискуешь, кроме наших убытков.

— А ты-то что с ним не поделил, бизнес или что-то личное? — поинтересовался Корн.