Татьяна Панина - Сила магии

— Ты ими пользоваться-то умеешь? — хмыкнула Лика. — Или как обычно: в ходе операции по спасению пленников спасатели понесли потери, заложники уничтожены, враги не пострадали.

— Гаубицы все равно нет, — вздохнула Наталья.

— Можно купить, — в кухню просунулась голова Альвертины. — А зачем вам гаубица?

— К войне готовимся, — буркнула Наталья. — Гаубицу она купит, мечтательница.

— Почему? — обиделась Альвертина. — Были б деньги, а купить можно даже авианосец. А с кем воюем?

— Кажется, с Тауром, — мило улыбнувшись, ответила Лика. — Ты насовсем встала или про гаубицу поговоришь — и на бок?

— На бок, — Альвертина почесала кончик носа. — А как вы ее туда потащите, она ж здоровенная.

— Кто? — оторопела Лика.

— Гаубица ваша.

— Не все так буквально, — усмехнулась Наталья.

— Это правильно, — Альвертина взяла со стола бутерброд и, откусив половину, поинтересовалась: — Можно я возьму? — ответ ее абсолютно не интересовал, так как она без всякой паузы продолжала: — Лучше что-нибудь посовременнее, ну там пистолет-автомат, гранатомет… И компактней, и надежней.

— Где брать-то, в тумбочке? — разозлилась Наталья. — Мечтать не вредно!

— Почему мечтать? — обиделась Альвертина. — И не в тумбочке, а на Толчке.

— Где?! — хором спросили Наталья с Ликой, уставившись на нее сумасшедшими глазами.

— Ну, по-вашему, на толкучке, — пояснила Альвертина. — Можно, я еще возьму? — Она принялась за второй бутерброд. — Одесса, привоз, толчок. Только где денег взять? Это хорошую копейку стоит.

— Между прочим, Горохов Варваре денег должен, — сообщила Анжелика.

— Сколько? — заинтересовалась Наталья.

— Порядка десятки, — вспомнила Лика.

— В Мерлинах или в баксах? — уточнила Наталья.

— В баксах… — вздохнула Лика.

— Мало, — со знанием дела сказала Альвертина. — Разве что секонд-хэнд взять.

— И гранаты тоже секонд-хэнд? — обалдела Наталья. — Из тех, что срабатывают только прямым попаданием по башке, глуша насмерть?

— Не, гранаты одноразовые, — без тени улыбки ответила Альвертина. — Стрелялки будут малость коцаные.

— Одноразовые бывают носки, шприцы и платки носовые, — рассмеялась Лика. — Иди, досыпай, профессор уголовного мира.

— Ну-у-у, — обиженно протянула Альвертина, — а я уж думала, вы по правде в Альвар собрались.

— Собрались, собрались, — проворчала Наталья.

— На твоем месте я бы собралась в ванну, — посоветовала Лика. — Баклажан перезреет. Смывай голову, пока не поздно.

— Какой баклажан? — полюбопытствовала Альвертина.

— Зеленый! — фыркнула Лика.

— Никогда не видела зеленых баклажанов, — удивилась Альвертина.

— Я тоже, тем более на собственной голове, — вздохнула Наталья, направляясь в ванну.

— Она что, натянула на голову синенький?

— Кто синенький? — не поняла Лика.

— Ну, этот, баклажан, — пояснила Альвертина.

— Нет, она в него покрасилась.

— Ни фига себе! — ахнула Альвертина. — Я себе представляю портрет.

Со стороны ванной комнаты раздался рык разъяренного льва и звон бьющегося стекла.

— Кажется, ей не очень понравилось, — предположила Альвертина.

— По-моему, тоже, — согласилась Лика, — бедная моя ванна.

На грохот примчался заспанный Ронни.

— Горим, взлетаем, Варвара вернулась? — поинтересовался он с порога.

— Наталья голову покрасила. — Альвертина принялась за последний бутерброд.

— А краску она купить не могла? — проворчал Ронни. — Обязательно рыком краситься?

— Она не рыком, она баклажаном, — сообщила Альвертина.

— Сумасшедшие бабы, — буркнул Ронни, — вы еще жеваной морковкой покрасьтесь! А орать-то зачем?

— Это она от радости, — фыркнула Лика.

И тут на пороге кухни появилась Наталья.

— Ой, мамочки, — охнула Альвертина.

— А что, живенько и своеобразно, — хмыкнул Ронни, в оба глаза таращась на разъяренную Наталью.

Лика открыла было рот, но тактично промолчала, вспомнив, видимо, о правилах техники безопасности.

В результате эксперимента женское население квартиры выяснило, что зеленый баклажан имеет цвет линяло-фиолетовый с пепельно-зелеными прожилками, а Ронни, как единственный представитель противоположного пола, осознал, что безнадежно отстал от моды.

Мы уже собирались уходить, когда ворота ратуши распахнулись, и на площади появился Таур. В том, что я проморгала его появление, не было ничего удивительного, но Мирна-то куда смотрела…

Нас спас Инсилай. За мгновение до появления Магистра он что-то тихо свистнул Мирне, и она затолкала меня под помост, быстро скользнув следом. От неожиданности я шлепнулась на четвереньки и разбила коленку и ладони. Когда я обернулась к Мирне, чтобы рассказать ей, что думаю о ее стремительности, Таур был уже на площади. Пару минут он постоял в воротах, потом ленивой походкой подошел к клеткам. У меня сердце замерло от страха, когда прямо у себя перед носом я увидела его сапоги. Черная тисненая кожа, золотые подковки на узких носках, щегольские изящные шпоры на каблуках. Просто совершенство сапожной мысли, крутые казаки, как от Картье.

Одно присутствие Черного Магистра приводило меня в ужас, а каково Инсилаю общаться с ним, смотреть ему в глаза.… Не знаю, что испытывала Мирна, а я дрожала как осиновый лист.

Начался художественный свист, из которого я, конечно же, ничего не поняла. Вдруг наступила тишина, что-то щелкнуло и, мне показалось, сверкнуло. Сапоги магистра двинулись с места и начали расхаживать вдоль помоста. Снова кто-то зафьюкал, я не разобрала — кто. Теперь я не сомневалась, что у нас над головами что-то периодически мерцает. Вторая вспышка была ярче и длительнее предыдущей. Что там происходит, хотела бы я знать? Так любопытно, что даже бояться забыла. Инсилай окончательно замолчал. Таур посвистел еще немного и, развернувшись на носках, продемонстрировал мне свои изящные золотые шпоры. Пару раз сверкнуло, и послышался звук удаляющихся шагов.

Кажется, ушел. Слава богу, надо бы и вылезать, пока не рассвело. Но страшно, вдруг стража не спит. На визит Магистра даже эти сони, наверное, проснулись. Мирна тоже не спешила покидать наше убежище.

— О чем они говорили? — убедившись, что ничьи ноги у помоста не наблюдаются, спросила я тихим шепотом.

— Таур выяснял у Инсилая, где кольцо Мерлина.

— А Инсилай? — я не боялась. Даже если Илай понял, что перстень у меня, он не выдаст.

— Сказал, что не знает.

— А что это за кольцо? — на всякий случай спросила я, чтоб не показать свою осведомленность.