Татьяна Панина - Сила магии

— Фима? Какого беса тебе сдался Фимка? — заголосил ломающимся баском Иоська. — У вас, что, своих бандюков недостаток? А меня тебе мало?

— Тебя мене много, — передразнила Альвертина. — Есть серьезные люди и разговор к Фиме, не пыли, суши весла.

— Мне уже смешно, — фыркнул Иоська, — в Чикаго стрелялки кончились, куда бежать. И все идут к Фиме, потому что Фима всегда имеет, что предложить господам бандитам для службы на большой дороге. Пардон, на биг стриту.

— Кончай трепаться, зови Фиму, потом посмеемся вместе, кто доживет! — раздраженно сказала Альвертина. — Ты что, меня плохо слышишь? Таки могу помочь в продувании ушей!

— Ой, только вот этого не надо, — фыркнул Иоська. — Фиму я тебе позову, но только из большого личного уважения, а по делу — это твои проблемы, и меня не озадачивай.

Альвертина передала трубку Наталье. Фима, по старой памяти, ну как не помочь соседке, оказался понятливым и сговорчивым. Всего за червонец зеленых он согласился вооружить экспедицию до зубов. Список необходимых приобретений был продиктован и записан. Некоторый спор возник, правда, по поводу снайперской винтовки «взломщик» (два километра действия с оптикой плюс простота использования), но потом высокие договаривающиеся стороны сошлись на более доступных моделях.

Уже через три часа после переговоров Альвертина, Лика, Наталья и Ронни летели рейсом Аэрофлота в сторону вольного города Одессы. Дракон и карикус летели багажом с липовыми документами, по которым хранитель значился аллигатором японским крылатым, а Боря — простой галкой. Глаза таможне отводила Анжелика, по всем правилам колдовского искусства.

Московскую команду в аэропорту города-героя встречала целая делегация: Иоська, Фима, Софка с мамашей, Верой Абрамовной, два бритоголовых Фиминых сослуживца и истеричная, как старая дева, Софкина доберманша Чарка. Альвертина, едва сойдя с трапа, попала в объятья: вся компания, за исключением Фимкиных приятелей, жаждала общения и поцелуев. Иося пытался выяснить, как жизнь в Америке, Фима — почем стоит убить в Чикаго. Софкина мама громко интересовалась здоровьем мадам Катарины и ценами на телятину на нью-йоркском привозе. Софка, немедленно положившая глаз на Ронни, театральным шепотом расспрашивала о личной жизни. Всеобщую суматоху довершала Чарка, кидавшаяся на всех с визгом, редкостно когтистыми лапами и слюнявым розовым языком. Лика с Натальей, стояли чуть в стороне, ошалевшими глазами глядя на этот праздник жизни. Ронни, инстинктивно почуявший исходящую от Софки опасность, беспринципно спрятался за их спины.

Суматоха усугубилась после получения багажа. Увидев дракона, Софка завизжала, доберманша ощерилась и залилась громким лаем.

Дракон переполошился и фыркнул огнем, Софка перепугалась и начала двумя руками оттаскивать доберманшу. Фимкины сослуживцы закрыли собой компаньона и стали оттеснять его от взрыва событий. Карикус бесновался в соседней клетке, крича и хлопая крыльями. Когда страсти поутихли, компания расселась по машинам и покатила в город. Софка, ее мама, Альвертина, Иоська и вся живность отправились на Лермонтовский, готовиться к праздничному обеду. Фимка со своими телохранителями, Наталья, Лика и Ронни рванули в центр города за оговоренными еще из Москвы покупками.

— Я пойду в долину, а ты — в пещеру, — сказала Мирна, когда мы выбрались из города и вышли к горам. — Постарайся не нарваться на патруль и не заблудиться.

— Пошли вместе, — я не боялась заблудиться, страшно было остаться наедине со своими мыслями. Дело приняло такой серьезный оборот, что даже думать обо всем происходящем было сплошной мукой.

— Нет! — отрезала Мирна. — Спрячься в пещере и сиди тихо. Сегодня плохой день, не стоит рисковать.

Я окончательно перепугалась. Если схватят еще и Мирну, что тогда? Идти сдаваться Тауру или умирать рядом с Инсилаем? Нет, одна я никуда не пойду!

— Я одна не останусь.

— Не глупи, — устало сказала Мирна. — Долина далеко, если по дороге. Я побегу через лес, так быстрее и безопаснее. Ты будешь тормозить мое движение, вместе мы не успеем вернуться к вечеру. Если случится что-то непредвиденное, и я не вернусь до заката, ты отнесешь Инсилаю маяк. Мы не можем остаться без надежды на помощь.

— Господи, да где ж я его найду? — я испугалась еще больше. — Откуда я знаю, где эта шкатулка? А уж читать по-вашему я точно не умею, мне что же, все склянки в твоем жилище расковырять?

— Надо будет — расковыряешь, — спокойно сказала Мирна. — Не такая уж большая жертва для спасения любимого человека, да и себя заодно. Шкатулка стоит под грудой тряпья. Надпись будет выглядеть так, — она присела на корточки и нарисовала пальцем в дорожной пыли две замысловатые завитушки, — запомнила?

— Ну, да, — без уверенности промямлила я.

— Откроешь синюю банку с такой надписью, вытрясешь содержимое, найдешь маяк.

— А если я не пойму, что это именно то, что нужно?

— А чего там понимать, что найдешь, то и неси.

— Что найду… нет, боюсь. Вдруг что-нибудь перепутаю? Я в ваших колдовских штучках не разбираюсь.

— Я не собираюсь попадаться, — разозлилась Мирна, — просто предупреждаю тебя на всякий случай. Ты должна быть готова к любым неожиданностям.

— Я не хочу неожиданностей, — прошептала я.

— А уж как я их не хочу, — проворчала она, — ты не поверишь. Ладно, иди в пещеру и жди меня. Если я не вернусь к вечеру, ищи маяк и бегом к Инсилаю. И ничего не бойся, помни: испугаешься — пропадешь. Все, пока. Я пошла.

Она махнула рукой на прощание и скрылась в лесу. А я начала карабкаться в пещеру по поросшей чахлой травой скале. Видела бы меня сейчас моя мама, пол-Ваурии бы оглохло от ее крика. А если бы папа… Сидеть мне все лето под домашним арестом, без телевизора, видака, компьютера и телефона. Нет, надо передохнуть немного, или я сейчас грохнусь отсюда. Присела на камень. Интересно, сколько я уже прошла? Посмотрела вниз и сразу голова закружилась: скала почти отвесная, пустота под ногами, и я на высоте птичьего полета.

Я зажмурилась и двумя руками вцепилась в камень. Мне это показалось, или он действительно подо мной качнулся? Ух, лететь отсюда буду, как мячик в аут. Такой полет наверняка кончится сломанной шеей. Я очень живо представила свое бесчувственное тело в луже крови на пыльных камнях Ваурии, и жалко мне себя стало до слез. Самое обидное, что умереть придется в гадких лохмотьях и со стрижкой под одуванчик. Стоило забираться так далеко, чтоб спикировать со скалы в таком жутком прикиде? Надо было идти по дороге, а не воображать себя мастером спорта по альпинизму. Боже мой, как слезть-то отсюда? Господи, помоги мне! Вместо безвременно погибшей себя я вдруг увидела на камнях Инсилая. Он лежал весь в крови, пронзенный множеством золотых стрел, а его огромные черные глаза смотрели на меня мертвым бесстрастным взглядом. Я вскочила с камня и рванула вперед, как заправский скалолаз. Дудки, не дождетесь! Не будет этого, даже если мне придется по бельевой веревке залезть на верхушку МГУ, а не на эту паршивую скалу.