К. Паркер - Пробирная палата

– Ладно. – У Полиорциса появилось неприятное чувство, что он утратил инициативу в переговорах еще до того, как они начались, и у него нет сил бороться за то, чтобы перехватить ее. – Я могу сделать вам совершенно конкретное предложение. Деньги. Сколько вы хотите получить за пленника?

Горгас рассмеялся:

– Давайте хотя бы сделаем вид, что уважаем друг друга. Вы же видели Месогу; зачем мне деньги в такой глуши? Их не на что употребить.

За задней дверью залился лаем пес, и боль в голове Полиорциса ожила, словно кто-то принялся дергать струны, пронизывающие его мозг.

– Хорошо, пусть вас не интересуют деньги, тогда что? Что еще? Возможно, у нас найдется то, что вам нужно. Какие-то инструменты? Оружие? Сырье?

Его собеседник покачал головой:

– Не надо со мной так шутить. И вообще вы действуете не слишком дипломатично. Скажите, вот вы лично и впрямь настолько сильно нас презираете? Неужели мы для вас не более чем кучка воров и разбойников, промышляющих на больших дорогах и крадущих вещи у добропорядочных жителей? Я думал, вы поняли нас лучше, когда посмотрели, как мы живем. Мы простые крестьяне, мирные люди, которым хочется дружить с соседями. Выкажите к нам всего лишь элементарное уважение, и я отдам вам этого злосчастного повстанца без всяких денег.

– Вы говорите о союзе. – Полиорцис вздохнул. – Могу лишь сказать, что мне очень жаль, но власти провинции придерживаются мнения о невозможности союза между нами на данном этапе. Это признано нецелесообразным.

– Вот как… нецелесообразным.

У Полиорциса почему-то возникло ощущение, что он погружается в трясину.

– Хочу лишь указать на следующее обстоятельство: то, о чем вы просите, совершенно беспрецедентно. Мы ни с кем не заключаем союзов. По крайней мере официальных: ни с Шастелом, ни с Островом, ни с Коллеоном. Пожалуйста, постарайтесь понять нашу обеспокоенность. Допустим, мы достигнем с вами некоей формальной договоренности, как они отнесутся к этому факту после того, как мы отвергли все их настойчивые предложения о подобном союзе? Короче говоря, так мы дела не ведем.

– Хорошо. – Горгас зевнул. – Если я могу чем-то гордиться, так это собственной гибкостью, если это на пользу обеим сторонам. Итак, вы утверждаете, что ни с кем не вступаете ни в какие союзы. Уверен, вы не стали бы обманывать меня в таких вещах. Ну что ж, тогда давайте забудем всю эту чушь, а я скажу вам совершенно определенно, что у меня на уме. Независимо от того, союзники мы или нет, я хочу только одного: дайте мне возможность сделать то, что мне нужно.

Подумайте об этом и скажите, как это можно осуществить. В конце концов, вы же дипломат. Я всего лишь солдат и крестьянин и ничего не понимаю в некоторых вещах. Мне нужно рассчитаться по одному старому долгу… Нет, не так. Мне необходимо поправить кое-что… видите ли, когда-то я совершил нечто по-настоящему плохое… позволил Темраю разграбить Перимадею. Вас это не удивляет?

Полиорцис пожал плечами:

– Я знаю.

– О! – Горгас посмотрел на гостя. – И что вы об этом думаете?

– Ничего, – ответил Полиорцис. – То есть мне известно, почему вы поступили так, как поступили; известны причины, побудившие вас. Ваша сестра наделала много долгов в Перимадее и знала, что не сможет расплатиться по ним. Вы приняли чисто деловое решение. Я могу лишь высказать собственное мнение относительно того, поступили вы правильно или нет с коммерческой точки зрения, но, боюсь, не смогу дать моральную оценку вашему поступку. Я не рассуждаю в таких категориях; спрашивать меня относительно добра и зла – то же самое, что интересоваться у слепого об оттенках зеленого. Итак, – продолжал он, – какое отношение это имеет к нам?

Горгас вздохнул и потер подбородок.

– Что ж, я сделал то, чего и сам не могу объяснить. Я не слепой и прекрасно вижу, что поступил плохо. Совершил великое зло. Я знал, что мой брат защищает Город Я сломал ему жизнь и едва не погубил его самого. Именно это я и хочу исправить. Я должен убить вождя Темрая и уничтожить его племена, сражаясь бок о бок с Бардасом. Мне необходимо вернуть долг. Вы понимаете это? Полагаю, здесь все ясно. Даже вам. Мне плевать на то, каким будет мое официальное положение, но я должен быть там и внести свою лепту. В противном случае я не смогу жить. Из-за меня погиб мой сын. И я в долгу перед ним, так что, как видите, все просто.

Полиорцис задумчиво кивнул:

– В чем я теперь уверен, так это в том, что вы интересный человек. А Сыновья Неба, если чем-то и интересуются, так это необычными людьми. Но давайте не будем отвлекаться и рассмотрим ваше предложение. При всем уважении к вам, должен сказать, что мы уже располагаем всеми необходимыми военными ресурсами. Во время нашей последней встречи вы упоминали о лучниках, которых, на ваш взгляд, у нас не хватает. Так вот, они у нас есть. И пешие, и конные, все, что нужно для успеха любой кампании. Наши мастерские в состоянии производить двадцать тысяч луков и двести тысяч стрел в неделю. Причем, хотя эти предприятия и находятся в сотнях миль друг от друга, их продукция абсолютно идентична, поэтому лучники нам больше не нужны. Далее. Вы объяснили, почему для вас так необходимо участие в этой войне. Позвольте рассказать, почему война нужна нам – солдат у нас больше, чем мужчин, женщин и детей во всех известных и неизвестных вам странах, вместе взятых. Мы создали такую армию, чтобы никто – подчеркиваю, никто – не смог угрожать нам. Между Сыновьями Неба и даже малейшим намеком на опасность возведена такая стена стали и мускулов, преодолеть которую не способен никто. Если земля вдруг разверзнется и поглотит нашу родину, мы заполним бездну человеческими телами, а на них построим новые дома. Война нужна нам, чтобы чем-то занять армию, чтобы она не утратила боевую форму, не разленилась, не загнила. Поэтому нам нет необходимости привлекать кого-то еще на нашу сторону. Сражения – это закалка и упражнения. Посторонняя помощь только помешала бы достижению этой цели. Мне очень жаль, но это так. Я не могу вам помочь.

Горгас задумчиво посмотрел на своего собеседника и сдержанно кивнул, как будто ему только объяснили некое сложное уравнение.

– Понимаю. Рано или поздно вы придете сюда, чтобы, так сказать, прогулять собачку, и, конечно, не очень-то приятно драться с теми, с кем вы обращались как с друзьями и союзниками. Вполне здравое рассуждение, и я могу его принять. Но оно не решает мою проблему. Вы дипломат, Полиорцис, и я обращаюсь к вам как к специалисту: как сделать, чтобы вы получили своего мятежника, а я то, что нужно мне? Какой-то способ должен быть. Нам только надо подумать и отыскать его.

Полиорцис нахмурился:

– Должен сказать, вы как-то странно восприняли мое предупреждение о неизбежном покорении. Уверен, многие из моих соотечественников либо испугались бы, либо разозлились.