Элизабет Мун - Меч наемника

— Надеюсь, следующего такого раза не будет, — вздохнула Канна.

— Брось ты грустить, — воодушевленно продолжал Сабен. — Выберемся, сообщим, что нужно, герцогу, вернемся и дадим прикурить этим мерзавцам.

Пакс уже живо представляла, как они участвуют в освобождении пленников вместе со своими товарищами, но Канна охладила ее фантазии.

— Если у нас и есть шанс совершить все это, то нам придется зубами вырвать его у судьбы. Зубами придется выгрызать свое право на жизнь. Я не преувеличиваю. Вы просто еще не осознали, в какую историю мы влипли. Это вам не сказки про героев, это жизнь. Честно говоря, я далеко не уверена, что мы доберемся до Ротенгри, но попытаться мы обязаны.

— Да я понимаю, — вздохнул Сабен. — Мы ведь не разведчики-профессионалы. И все же будет легче, если мы станем воспринимать это как просто захватывающее приключение. Хотя я могу и ошибаться.

— Главное — не заблуждаться в отношении того, что нам предстоит не прогулка за ягодами, а опаснейший переход.

Пакс кивнула:

— Да, Канна, мы все понимаем. Слишком многое может помешать нам. И нам с Сабеном очень нужен твой опыт, твои советы. Главное, чтобы хоть кто-то из нас троих сумел добраться до лагеря роты.

Пакс отхлебнула из фляжки и вдруг забеспокоилась:

— А как у нас с водой?

— У меня меньше, чем полфляги, — ответила Канна. — Неплохо бы вернуться к ручью.

— Я схожу, — предложил Сабен. — Если на обратном пути я сразу не найду вас, то трижды прокричу совой.

Взяв фляги, Сабен исчез в тумане. Проследив за ним взглядом, Пакс обернулась к Канне и спросила:

— Слушай, а как ты думаешь — этот Синьява пойдет к Ротенгри через Сореллин или в обход?

— Думаю, что через город он не пойдет, даже если его там примут. Слишком рискованно для его бандитской армии. Я думаю, что он пойдет тем же путем, что и мы.

— Будем надеяться, это займет у них не неделю, как у нас, а дней восемь-девять — с такой-то колонной, да еще с пленными. Главная проблема теперь для нас — еда. Пару дней мы на одной воде и ягодах пройдем, но не неделю. Может быть, купим что-нибудь по дороге? У меня остались одна серебряная монета да несколько медяков.

— Посмотрим. Боюсь, если нас увидят, то кто-нибудь да сообщит Синьяве, что неподалеку сшивается несколько солдат. Тогда нам от облавы не уйти. Если идти позади колонны на безопасном расстоянии, то можно их потерять. В общем, придется рассчитывать на то, что удастся раздобыть в лесу… или украсть.

— Украсть?! — воскликнула Пакс. — Но ведь это запрещено…

— А то я не знаю. Но это лучше, чем быть пойманными. Потом доложим герцогу, и он возместит пострадавшим убытки.

Пакс вздохнула. Дело действительно оказалось серьезней, чем она предполагала.

— Но если мы хотим быть достаточно близко к колонне, чтобы не потерять ее из виду, мы рискуем нарваться на патрули боевого охранения.

— Да, это так. Если бы мы знали точно, куда они идут и какой дорогой, мы бы пошли вперед, и это было бы лучшим выходом. Но опять — «если, если»… — Канна вздохнула и поудобнее оперлась спиной о камень. Подумав, она сказала: — Слушай, Пакс. Если эти бандиты пойдут так, как положено воинской колонне, то вперед будет отправлено двойное полукольцо разведчиков на лошадях, плюс цепь пехотинцев, боевое охранение пойдет по флангам. Да еще арьергард… Боевое охранение обычно идет на расстоянии видимости от колонны. А разведка может уходить и далеко вперед. В первые дни нам придется особенно тяжело, пока мы не приспособимся к их охранению.

— Даже не знаю, за что молиться — за дождь, чтобы слякоть задержала их, или за хорошую погоду, чтобы нам было легче идти.

— В любом случае нам придется несладко. Лучше быть готовыми ко всему. Да, Пакс, еще одно дело…

— Да, Канна?

— Нам нужно условиться, кто будет командиром. Ты понимаешь, так нужно, хоть нас всего трое…

Пакс удивленно посмотрела на нее и решительно ответила:

— Конечно, ты. Канна. Ты же опытнее нас. По-моему, это само собой разумеется…

— Нет, я ведь даже не командир отделения. Так что по званию мы равны.

— Ну и что? В нашей ситуации опыт куда важнее.

— Я понимаю, но ведь я ранена… В общем, я не имею права приказывать вам, если вы не…

Ее речь прервало троекратное уханье совы.

— Это Сабен, — сказала Пакс и попыталась ответить ему таким же уханьем.

— Держите воду, — протянул им фляги Сабен. — И вот еще. — И он высыпал им в ладони по горсти орехов. — Нашел у ручья. Правда, больше там нет, да и долго задерживаться я не решился. Туман рассеивается.

— Правильно, — согласилась Канна. — Пора двигаться к дороге. Слушай, Сабен, мы тут с Пакс обсуждали, кому из нас быть за старшего.

— Как — кому? Конечно, тебе. Канна. Ты больше прослужила и лучше знаешь, что делать.

Канна вздохнула с облегчением:

— Честно говоря, я тоже так думала, но боялась напрашиваться. Но учтите, если со мной что-нибудь случится…

Сабен перебил ее:

— Пакс будет командовать мной. Но, Канна, надеюсь, ты не хочешь так опозорить на ту подругу. Ты только представь: Пакс — командир Сабена. Так что ты уж не торопись на тот свет.

— Тебе все шутки шутить. Ладно, я-то не тороплюсь, но…

— Никаких «но», как любят говорить наши капралы и командиры отделений. — Сабен упорно не желал вести разговоры о смерти, считая, что и без того она слишком близко подошла к ним троим.

— Хорошо, — вздохнула Канна. — Тогда слушайте меня. Если я что-то упущу, дополняйте. Нам нужно звать, куда они направляются. А значит, придется идти неподалеку от колонны и в то же время не попасться на глаза разведчикам. Если Синьява пойдет к Ротенгри, мы останемся вместе. Если же он направляется в другое место или решит пойти окружным путем, нам придется разделиться. Один поспешит к герцогу, уже не прячась по лесам, а двое будут следовать за колонной.

— Канна, — тихо спросила Пакс, — а мы ничем не сможем помочь пленникам? Еще по дороге?

Канна мрачно покачала головой:

— Нет. Посуди сама: что значит помочь? Освободить — вот единственная помощь. А это нам не под силу, и придется с этим смириться. Единственный их шанс на освобождение — это если мы сумеем добраться до герцога.

Пакс понимающе, но неохотно кивнула. Сабен что-то буркнул себе под нос.

— Дальше, — продолжила Канна. — Если кого-то из нас схватят или убьют или еще что-нибудь случится, — оставшиеся должны идти дальше. Никаких возвращений и благородных жестов. Помните: главное — предупредить наших. Ясно вам?

Примириться с этим было еще труднее. Оставить раненого товарища? Это казалось Пакс просто невозможным. Сабен не сдержал своих мыслей:

— Нет, Канна. Вот, например, ты сейчас ранена. Если твоя рана воспалится и ты не сможешь идти, я что — должен оставить тебя и…