Маргарет Уэйс - Драконы зимней ночи

– Отец!.. – услышали они голос Эльханы. Она вновь появилась в дверях зала и, оттолкнув Карамона, бросилась к Лораку. Подбежав, она схватила его исхудалые руки и, целуя их, с плачем стала умолять его:

– Отдохни, отец! – повторяла она снова и снова. – Кошмар кончился, дракона больше нет! Усни, отец!..

Но он кричал и кричал.

– Во имя Богов!.. – сказал подошедший Карамон. Он был бледен. – Эк его!..

– Отец… отец… – молила Эльхана. И постепенно любимый голос дочери пробился сквозь пелену колдовских снов, все еще туманивших разум Лорака. Мало-помалу его крики сменились всхлипыванием, исполненным ужаса. И вот наконец, как бы страшась того, что могло предстать его взгляду, он приподнял веки.

– Эльхана, дитя мое!.. Ты жива!.. – Он протянул трясущуюся руку и коснулся ее щеки. – Не может быть! Я видел, как ты умирала… Ты умирала передо мной сотни раз, и с каждым разом все мучительнее и страшнее… Он убивал тебя, Эльхана. Он хотел, чтобы я тебя убил. Но я не мог… Не мог, хотя мне приходилось убивать… – Тут он заметил Таниса, и глаза его широко распахнулись, вспыхнув ненавистью: – Ты!.. – зарычал Лорак и с трудом приподнялся, опираясь узловатыми руками о резные подлокотники трона: – Ты! Полуэльф! Я убил тебя… или по крайней мере пытался… Я должен был защитить Сильванести! Я убил тебя! И тех, что пришли с тобой… – Взгляд его переметнулся на Рейстлина, и ненависть уступила место страху, он отшатнулся от мага: – А тебя я убить никак не мог… – Ненависть и страх сменились полной растерянностью: – Нет, ты – не тот… Твои одежды не черны, как у него… Кто ты такой? – И он снова повернулся к Танису: – А ты кто? Так ты пришел не со злом? О, что же я наделал…

И он застонал.

– Не надо, отец, – умоляюще проговорила Эльхана, гладя его по щеке. – Отдохни. Кошмар кончился. Наша страна спасена…

Могучие руки Карамона легко подняли Лорака. Богатырь понес эльфийского короля в его покои, и Эльхана пошла рядом, не выпуская руки отца.

Да уж, спасена, подумал Танис, глядя в окошко на изуродованные деревья. Ничего себе спасена. Неупокоенные эльфийские воители более не бродили по лесу, но образы, созданные помраченным сознанием Лорака, и не думали исчезать. Деревья по-прежнему корчились в муках, роняя кровавые слезы. Кто же захочет теперь жить здесь, горестно спросил себя Танис. Эльфы сюда не вернутся. Скорее всего, в несчастных лесах заведется какое-нибудь зло, и страшный сон Лорака в самом деле станет реальностью…

Задумавшись о лесе с его ужасами, Танис внезапно вспомнил о своих спутниках. Где они? Что с ними? Что если они, как предостерегал Рейстлин, поверили в сон? Неужели они действительно умерли? Сердце полуэльфа упало: он знал, что ему предстояло вновь идти в обезумевший лес – на поиски…

Он попытался принудить измотанное тело слушаться… Но тут в тронный зал стали входить его друзья.

– Я убила его!.. – заметив Таниса, в голос заплакала Тика. В глазах девушки стояло горе. И ужас. – Нет! Не прикасайся ко мне, Танис! Ты не знаешь, что я натворила! Я убила Флинта! Но я не хотела, Танис, честное слово, я не хотела!.. – В это время вернулся Карамон, и Тика, рыдая, повернулась к нему: – Я убила Флинта! Не подходи ко мне, Карамон…

– Ну, ну, тихо, – Карамон бережно прижал девушку к широченной груди. – Это был сон. Тика. Рейст нам все объяснил. Гнома там и не было. Ну, ну, маленькая…

Он стал гладить рыжие кудри, потом поцеловал ее. Они прижимались друг к другу, ища утешения и тепла. Судорожные рыдания Тики постепенно затихли.

– Друг мой… – сказала Золотая Луна, заключая Таниса в объятия. Полуэльф крепко обнял ее в ответ. На лице ее лежала печать тяжкого переживания, и Танис бросил вопрошающий взгляд на Речного Ветра. Что приснилось этим двоим?.. Но варвар лишь покачал головой в ответ. Как и жена, он был бледен и горестно-задумчив.

Сообразив, что каждый прожил во сне нечто предназначенное только ему, Танис неожиданно вспомнил о Китиаре. Сколь реально было ее присутствие! И Лорана… Ее гибель… Танис закрыл глаза и прижался щекой к щеке Золотой Луны. Сильные руки Речного Ветра обняли их обоих. Танис почувствовал, как нисходит на него благословение их любви… Пережитый кошмар начал меркнуть, медленно отступая. Но почти сразу Танис снова вздрогнул от ужаса. Сон Лорака стал явью. А ИХ СНЫ?..

Рейстлин, стоявший около трона, закашлялся и, держась за грудь, без сил поник на каменные ступени. Карамон, все еще обнимавший Тику, обеспокоенно посмотрел на брата. Но Рейстлин не обратился к нему. Поплотнее запахнув одеяния, маг в полном изнеможении растянулся на холодном полу и закрыл глаза.

Карамон вздохнул и еще крепче прижал к себе Тику. В разбитые окна вливались лучи алой и серебряной лун: тени воина и девушки слились в одну.

Нам всем нужно выспаться, подумал Танис. Ему самому точно песку насыпали в глаза. Но как уснуть? Как мы вообще сможем после этого спать?..

И все-таки наконец они сумели забыться сном – там же, на полу главного зала Звездной Башни, как можно теснее прижавшись друг к дружке. Они уснули… а вот другие, наоборот, пробудились – в чужедальних, холодных, неприветливых землях, далеко от Сильванести.

Вначале, вскрикнув, проснулась Лорана. В первый миг она не могла понять, что с ней такое и где это она. Потом выговорила всего одно слово:

– Сильванести!..

После нее, дрожа всем телом, проснулся Флинт. И с удивлением обнаружил, что пальцы его не потеряли способности двигаться, да и ноги болели не сильнее обычного.

Стурм проснулся от ужаса. Какое-то время он просто лежал, скорчившись, под одеялом и содрогался, не в силах перевести дух. Но вот за матерчатой стенкой палатки послышался какой-то звук, и Стурм, приподнявшись и держа меч наготове, прокрался вперед, чтобы резким движением откинуть входную занавеску.

– Ой! – ахнула Лорана при виде его осунувшегося лица.

– Прости, я не хотел… – начал извиняться Стурм, приписав ее испуг своему неожиданному появлению. Но потом заметил, что девушку била крупная дрожь: она с трудом удерживала в руке зажженную свечу. – Что случилось? – встревоженно спросил рыцарь, жестом приглашая эльфийку внутрь палатки – не мерзнуть же.

– Я… наверное, это выглядит глупо, – покраснела Лорана. – Просто мне приснился до того страшный сон, что я проснулась и не могу больше спать…

Она забралась к нему в палатку, и по стенам заметались, запрыгали тени. Стурм взял у нее свечу, чтобы она ее, чего доброго, не уронила.

– Прости, если я тебя разбудила, – продолжала Лорана. – Мне померещился твой голос, а сон… все было как наяву… и ты там был… я тебя видела…

– Как выглядит Сильванести? – неожиданно спросил Стурм. Лорана смотрела на него во все глаза: