Маргарет Уэйс - Волшебный кинжал

— Бросайтесь в него всем, что у вас под руками! — крикнул Улаф, перекрывая хаос. — Отвлекайте его, как только можете!

Улаф произнес слова заклинания. Он почувствовал магическую силу, заструившуюся в его крови. Он протянул руку, указав на пол под ногами врикиля, и магический поток послушно потек туда. Половицы вздыбились и треснули. Врикиль, потеряв равновесие, рухнул на пол.

Люди Шадамера хватали миски, тарелки, бутылки, кувшины и кружки, непрестанно швыряя их в исчадие Пустоты. Тарелки со звоном разбивались о черный нагрудник доспехов. Брызги эля заливали шлем. Этот обстрел посудой не причинял врикилю ни малейшего вреда, но мешал сосредоточиться, чтобы призвать на помощь магию Пустоты.

Улаф не мог похвастаться высоким ростом. Он почти ничего не видел за чужими головами, тем более что в зале шло настоящее сражение. Где пеквеи и Джессан и что с ними, он не знал.

Но Улафу было не до поисков. Вручив всех троих заботам богов, он бросился за стойку, распахнул дверь и взлетел по лестнице на второй этаж. Там он рванул другую дверь — ту самую, что вела на крышу. Посетители, успевшие выскочить из трактира, громко кричали, зовя на подмогу стражу. Откуда им было знать, что врикиль легко справится с целым отрядом солдат? Напрягая глаза, Улаф всматривался в темноту.

Вот и они. Шестеро боевых магов, вооруженные до зубов. Но главным их оружием была магия. Этих людей боялись не только в Новом Виннингэле, но, возможно, и во всем Лёреме. Церковь отбирала себе в защитники самых лучших, сильных и дисциплинированных. Они в совершенстве владели искусством боевой магии и, кроме того, были непревзойденными воинами. Усилий нескольких магов было достаточно, чтобы уничтожить вражеский полк.

Боевых магов окружало белое сияние; помимо прочего, сила магии освещала им путь по темным улицам. Блестели их мечи и алебарды, блестели шлемы и кольчуги. Поверх кольчуги у каждого боевого мага был надет плащ с гербом их Ордена. Они вели неторопливый, тщательный поиск, проверяя каждое здание.

— Врикиль! — громко крикнул с крыши Улаф.

Он придал своему крику магическую силу, чтобы боевые маги непременно его услышали.

— Врикиль! — снова крикнул он. — В трактире «Толстуха Тэбби»!

Улаф застыл в напряженном ожидании, потом облегченно вздохнул, увидев, как боевые маги стали озираться по сторонам, пытаясь увидеть кричащего. Благодаря магии Улафа их уши буквально разрывались от этого крика.

— Поторопитесь!

Боевых магов не пришлось подгонять. Они стремглав бежали в направлении трактира.

Улаф бросился вниз. Одолев половину ступенек, он услышал пронзительный, душераздирающий крик пеквея.

Шадамер медленно приходил в сознание. Первым, что он почувствовал была слабость и тошнота. Он лежал на спине, ощущая под собой твердую и холодную поверхность.

Откуда-то сверху проникал желтый колеблющийся свет. Как он здесь очутился? И какие события успели произойти, прежде чем он сюда попал? Барон начал вспоминать и оцепенел от страха. Он боялся даже мысленно туда возвращаться, боялся вспоминать. Он лишь знал, что произошло нечто ужасное. Страх и сейчас сжимал ему сердце.

Тело пронизывало какое-то странное и весьма неприятное тепло, словно кто-то вытянул из него всю кровь, нагрел ее в котле и влил обратно. Во рту ощущался отвратительный металлический привкус, живот сводило. Шадамера вытошнило. Правда, исторгать было нечего: он с раннего утра ничего не ел. Невзирая на внутреннее тепло, барона затрясло. Он оставил всякие попытки встать и затих.

Шадамер по-прежнему боялся вспоминать, но память вернулась, не спросив его… Ах да, их же вчетвером арестовали возле самых городских ворот и препроводили во дворец. Он попытался спасти маленького короля из-под власти регента Кловис, думая, что она и есть врикиль. Барон вспомнил, как взял мальчика на руки, поднял и потом… Тело обожгло дикой болью. Он вспомнил, что вместо детского личика увидел череп. В глазах ребенка была Пустота.

Под обличьем малолетнего короля скрывался врикиль!

Шадамером вновь овладели отвращение и ужас, усиленные сознанием собственной беспомощности. На этом воспоминания оборвались. По телу начал распространяться невообразимый холод.

И все-таки, где он сейчас? Пожалуй, даже если бы это был вопрос жизни и смерти, он не смог бы найти ответ.

«Может, так оно и есть, — размышлял барон, изо всех сил пытаясь сесть. — Врикиль обязательно будет разыскивать меня. Ведь я знаю его тайну. Он не успокоится, пока не погубит меня. Б-р-рр! Ну и вляпался же я!»

Сесть ему не удалось. Он снова упал на спину. Ему все еще было трудно дышать. По телу струился холодный пот. Откуда-то донесся не то шепот, не то стон. Какие-то бессвязные слова. Или ему почудилось? Свет фонаря слепил глаза и мешал оглядеться вокруг. Кое-как барону все же удалось приподняться на локте и повернуть голову.

— Алиса! — выдохнул Шадамер.

Она лежала рядом. Ее обмякшая, безжизненная рука свешивалась на пол. Шадамеру вдруг показалось, что Алиса умирает, пытаясь из последних сил что-то ему сказать.

У барона затряслись пальцы. Он откинул с ее лица рыжие пряди вьющихся волос. Такой Алису он еще никогда не видел.

Эта девчонка была настоящей красавицей, но ни во что не ставила свою красоту. Она сердилась, когда ей говорили об этом, и смеялась над любовными стихами и песнями, слагаемыми в ее честь многими безнадежно влюбленными воздыхателями. У Алисы был острый язычок, такой же острый ум и огненный характер под стать цвету волос. Всем этим она пользовалась не хуже дикобраза, разбрасывающего ядовитые иглы. И мало кто знал о ее верном и отзывчивом сердце.

Теперь же от прежней красоты Алисы не осталось и следа. На нежной коже щек появились уродливые гнойные язвы, из них сочилась кровь и стекала по шее. Лоб был покрыт отвратительными прыщами. Один глаз распух. Губы почернели и потрескались. Рука, протянутая к Шадамеру, была сведена судорогой, отчего ногти глубоко вонзились в ладонь.

Алиса вновь застонала.

— Алиса! — испуганно прошептал Шадамер. — Что случилось? Кто так изуродовал тебя?

Ответ был очевиден.

— Боги милосердные! — Шадамер закрыл глаза. — Это же из-за меня.

Он поднял ее руку, разжал холодные, негнущиеся пальцы и прижался к ним губами. Слезы обожгли ему веки.

Шадамер имел определенные познания в магии, хотя и не был магом. Маг Ригисвальд, бывший наставник барона, в свое время попытался обучить его нескольким простейшим заклинаниям. Обнаружилось, что Шадамер не просто неспособен к магии, — все его магические действия приносили обратный результат. Любое произнесенное им заклинание, даже самое обыденное, оборачивалось несчастьем. Правда, для Шадамера все оканчивалось благополучно, чего нельзя было сказать об окружающих. Ригисвальд выдержал ровно неделю, перенеся в числе прочих бед сотрясение мозга и растяжение связок. После этого он запретил Шадамеру даже мысленно произносить какие-либо заклинания.