Энгус Уэллс - Темная магия

Она больше не могла скрывать своего замешательства. О том, что она разговаривала с эк'Нилем, Менелиан мог узнать и от своего слуги. Но легкость, с какой он говорил об этом, противоречила самой логике ее присутствия в этом доме: о том, что она послана Аномиусом, он знать не мог. Следовательно, он считает, что она здесь по поручению тирана. А раз так, то даже самый невинный вопрос о путниках и предателях должен был его насторожить. Не настолько же он глуп, чтобы плевать на озабоченность Нхур-Джабаля! Следовательно, за всем этим скрывается что-то иное. А что, если он подозревает, кто она на самом деле? Стараясь не выдать своих мыслей, Ценнайра кивнула.

— Он также должен был сообщить тебе, что они прибыли на вануйском военном судне, капитан которого некто Теккан. Там у них была еще женщина, по имени Катя.

Ценнайра пробормотала что-то утвердительное, вдруг заметив неуловимое изменение в колдуне. Выражение лица и поза его остались прежними, но что-то на одно краткое мгновение, когда произносил он это имя, с ним произошло. Ну да, конечно! Желание к ней приглушено в нем более сильным чувством к Кате. Она вдруг испытала приступ ревности, ревности и злости, и сама себе удивилась.

— …а равно и то, что я беседовал с ними и приказал отпустить их, — донеслось до ее ушей. — Я также попросил оказать им всяческое содействие в ремонте судна, которое отправилось из Вишат'йи дней пять назад.

Выражение лица его оставалось невозмутимым. Ценнайра поджала губы, лихорадочно пытаясь отгадать, что именно скрывает от нее Менелиан. А в том, что он что-то от нее скрывает, она уже больше не сомневалась. И от этого ей было не по себе.

— Они разыскиваются по указу тирана, — резко заметила она, стараясь взять над ним верх и поколебать его спокойствие. — Они враги Кандахара.

— Я встречался с ними, как ты знаешь, — невозмутимо настаивал на своем колдун. — И не обнаружил ничего, что заставило бы меня заподозрить в них врагов. Скорее, наоборот — они показались мне друзьями.

— А что, если они скрыли свою истинную сущность при помощи колдовства? — осторожно предположила она.

— Это невозможно. — Менелиан покачал головой, не сводя взгляда с ее лица. — Я бы это сразу почуял.

— Ты в этом уверен?

— — Конечно, — утвердительно кивнул он. — Еще вина?

— Нет, спасибо.

Она не сдержалась и нахмурилась, когда Менелиан, протянув руку, согнул пальцы, словно маня графин, и тот заскользил по столу, а в ноздри ей ударил запах миндаля. Уж не пытается ли он ее запугать? Уж не вздумал ли он с ней играть? Она расправила морщины на лбу и улыбнулась, как один верный подданный Ксеноменуса другому.

— Куда они плывут?

Колдун, налив красного вина, отправил графин на место, неторопливо отпил несколько глотков и только после этого ответил:

— В Лиссе, как тебе, без сомнения, уже доложил Киндар. Конкретнее — в Альдарин.

— В Альдарин. — Еще одна зацепка. — Но ведь Каландрилл ден Каринф родом из Секки.

— Верно, — согласился маг. — Но они плывут в Альдарин.

— Почему?

— У них там какие-то дела. Кто-то им что-то задолжал. И они отправились к должнику.

На губах его опять появилась улыбка. Уж не насмехается ли он над ней?

— Нхур-Джабаль предпочел бы, чтобы они остались здесь, — заметила Ценнайра. — В качестве узников.

По какому обвинению? — поинтересовался Менелиан. — Они не нарушили ни одного закона, они нам не враги. Зачем было их задерживать?

— Я не спрашиваю тирана, почему он пожелал так, а не иначе, — отрезала она. — Я подчиняюсь его приказаниям.

— У тебя есть лишь верительная грамота, — возразил он. — Но ты не показала мне ордера на арест.

Ценнайра не сразу нашлась что ответить. Поколебавшись мгновение, она сказала:

— Ты прав. У меня устные указания.

— Странно, — негромко заметил Менелиан. — Будь они истинными врагами Кандахара, приговор был бы вынесен в письменной форме и скреплен Нхур-Джабалем. Кто инструктировал тебя?

До ноздрей Ценнайры донесся слабый запашок, она его сразу узнала, — к любопытству примешалось явное подозрение, скорее даже настороженность. Не оттого ли, что он хочет выгородить свою вануйку? Или у него есть другие причины? Этим прямым вопросом он словно испытывал ее, и она холодно ответила:

— Ксеноменус.

— Сам тиран занимается этим делом? — Менелиан поставил кубок; подозрение его явно нарастало. Ценнайра кивнула.

— Обычно это удел колдунов, — медленно произнес ведун. — Или Аттама эк'Талуса.

Фиолетовые глаза впились ей в лицо, и, заметив ее замешательство, он пояснил:

— Главнокомандующего.

— Да, конечно. — Она выдавила из себя некое подобие улыбки. — Это был Аттам эк'Талус.

— Чье имя тебе, насколько я вижу, незнакомо.

Голос его зазвучал со стальной уверенностью. Ценнайра, пытаясь держать себя в руках, раздраженно повела плечами: уверенность колдуна начинала досаждать ей.

— Ты ставишь под сомнение мои полномочия? — резко спросила она.

Менелиан развел руками, то ли извиняясь, то ли в знак того, что ему все равно.

— Кандахар раздирает гражданская война, Ценнайра, а ты гоняешься за нашими друзьями без письменного приказа. Так что возвращайся-ка ты в Нхур-Джабаль и расскажи тем, кто тебя послал, что я испытал их и ручаюсь за них. И да будет тебе известно: мои слова согласны подтвердить ведуны тирана и сам Аттам эк'Талус.

Она поняла, что попала в ловушку, и ее стала захлестывать злость. Резко поднявшись, она бросила колдуну:

— Ты слишком много на себя берешь.

— Я колдун тирана, — отвечал он. — Я поклялся защищать этот город и обладаю дарованиями достаточными, чтобы различить врага. Откуда бы он ни пришел.

Острыми белыми зубами она прикусила нижнюю губу, не сводя глаз с его лица и обдумывая слова, прозвучавшие как вызов. Ее новое воскрешенное существо рвалось в бой. Она была уверена, что раздавит колдуна, каким бы талантливым он ни был. Но обуздала себя, вспомнив, что она посланница Нхур-Джабаля, знатная дама, выполняющая задание тирана. Огромные глаза ее превратились в щелки, и она сказала:

— Ты бросаешь вызов тирану и пренебрегаешь его распоряжениями?

— Распоряжений я не видел, — холодно ответил он. — О них говоришь ты. Я же в свою очередь утверждаю, что люди, которых ты ищешь, врагами Кандахара не являются, и посему я распорядился их отпустить. Если Нхур-Джабаль пожелает выслушать меня, я отправлюсь туда сам. Но только тогда, когда мне будет предъявлено письменное распоряжение на сей счет.

Они оказались в дипломатическом тупике, и Ценнайре ничего не оставалось, как смириться. Она, в общем, уже и так узнала все, что ей было нужно и что желал от нее Аномиус. Но этот человек досаждал ей, и она решила отплатить ему той же монетой, позволив раздражению проявить себя в полную меру: