Джонатан Уайли - Владычица снов. Книга вторая

— Будем надеяться, не вернется, — пробормотал Холмс.

— Когда определите места раскопок, дайте мне знать, — продолжил Пейтон. — Если найдете что-нибудь крупное, зовите остальных. Тут надо играть всей командой.

Он огляделся по сторонам в ожидании дополнительных вопросов, но таковых не последовало, и археологи приступили к работе.

— Пошли, — предложил Галену Дрейн. — Возьмем себе тот участок.

Пейтон с Милнером занялись центром, а несуразная, но неразлучная парочка в составе Холмса и Фланка взяла себе дальний участок.

Уже на первых шагах Гален задумался об изначальных причинах, которые побудили его присоединиться к археологам. Он вспомнил каменные таблицы и таинственные зашифрованные письмена и подумал о том, не удастся ли и ему найти что-нибудь в том же роде. Эта мысль взволновала его куда сильнее, чем мечты о золоте и драгоценных камнях, обуревавшие его товарищей. Так или иначе, вскоре у него не осталось времени на праздные размышления — все силы и вся энергия стали уходить на работу лопатой. Грубая соль осыпалась и забивалась в голенища сапог, приходилось тщательно выверять каждый шаг, прежде чем перенести тяжесть тела на одну ногу. Медленный и изнурительный труд привел к тому, что все выдохлись задолго до полудня.

Первое прочесывание выброса не увенчалось успехом. Пригоршня почерневших костей, несколько цветных камушков и невдохновляющая коллекция всевозможного хлама оказались единственным вознаграждением за утомительные утренние труды. Утешало археологов только то, что зыбучая соль вроде бы не возвращалась, да и бики, по-видимому, не ждали от нее никакого подвоха. В конце концов, как подчеркнул Пейтон, пищи и питья им хватит на несколько дней, если, конечно, они будут разумно вести себя, так что причин спешить не было. Самые жаркие часы дня они провели отдыхая, а когда зной пошел на убыль, возобновили поиски и раскопки.

Гален с Дрейном решили копать там, где нашли кучку древних костей, что и составило их единственную лепту в общий улов. Взяли лопаты и причитающуюся им часть припасов и отправились к заранее отмеченному месту. На этот раз им удалось сократить путь, потому что опасные точки маршрута они уже знали. Кусака и бик Дрейна, предоставленные самим себе, вели себя каждый на свой лад: Кусака играл и резвился, тогда как взрослый бик ступал важно и с презрением поглядывал на неразумного детеныша.

Под пристальными взглядами зверьков двое юношей начали копать круглую яму большого диаметра. Соль здесь была мягкой, она еще не успела слежаться, и отбрасывать ее было легко, однако уже убранная соль все время осыпалась, так что для того, чтобы выкопать яму поглубже, приходилось постоянно увеличивать ее диаметр. Это была трудная и противная работа — и по-прежнему им не попадалось ничего, кроме дряхлых костей. В один момент, правда, они нашли безупречно белый человеческий череп, при виде которого у юношей по спине побежали мурашки, но он был столь же никчемен, как и все их остальные находки. Они закончили на закате, разочарованные и до полусмерти уставшие.

Да и другим повезло ненамного больше. Совместными усилиями им удалось раздобыть лишь несколько трухлявых древесных обломков, чуть ли не насквозь проржавевшую полоску металла, горшечные черепки да несколько ниток цветных бус. Из-за них чуть было не разгорелся спор, однако тут же выяснилось, что бусы — из обыкновенного стекла. Нашли они и пару-тройку истлевших почти до неузнаваемости тряпок. Чем бы ни были когда-то эти вещи, сейчас от них никому никакого проку не было и быть не могло, поэтому никто, кроме Галена, и не обратил на них внимания. Только он какое-то время присматривался к ним в уже наступивших сумерках, но так и не сумел прийти к какому-нибудь определенному выводу.

Тем не менее потихоньку-полегоньку день принес достаточно обнадеживающие результаты для того, чтобы назавтра продолжить раскопки, — в конце концов, там, где нашлось железо, всегда может отыскаться и золото, а среди грошовых бус могут попасться и драгоценные камни. Обнадеживающие результаты — но ничего, кроме них.

В лагере, разбитом подальше от затемненной площадки, этим вечером и ночью было тихо. Каждый вспоминал опасности, которым подвергся днем, каждый думал о смерти товарища. Скудный — в полрациона — ужин прошел чуть ли не в полном молчании. Все устали, у каждого было над чем поразмыслить; разве что чуть поругались по поводу очередности ночных дежурств. На этот раз Галена — без каких бы то ни было объяснений — заставили заниматься и этим. Впрочем, это означало, что его теперь воспринимают как равного. И в то же время это напоминало о том, что число участников группы сократилось до шести человек.

Следующие два дня не принесли ничего, кроме новых разочарований. Груда находок становилась все выше и больше, но в ней не было практически ничего ценного или же интересного. Пара монет и золотое колечко — которое так и не удалось снять с окостеневшего пальца, — вот и все по-настоящему недурные находки. Тяжкий труд да постоянная жажда (зной и экономия на воде) сделали всех чрезвычайно раздражительными. Даже Кусака откровенно скучал по домашнему уюту. Рацион маленького бика теперь составляли черствый, слегка смоченный водой хлеб и несколько полосок солонины — и все это он поглощал, не скрывая нарастающего недовольства. От обиды Кусака то и дело принимался шипеть и бросал на Галена обвиняющие взоры, словно упрекая хозяина в том, что тот не может обеспечить ему достойного питания.

Гален и Дрейн несколько раз меняли место раскопок, но так и не нашли хотя бы одной-единственной монеты. Вечером за скудным ужином пошли разговоры о том, не пора ли отказаться от откровенно бессмысленной затеи. До сих пор редкие, но все же находки поддерживали в душах людей хотя бы надежду на успех, теперь же их точили сомнения. Одежда, волосы и ноздри археологов уже одеревенели от налипшей соли, в глазах и в горле постоянно першило. Хуже того, с юга по небу шли подозрительные темные тучи. И хотя в летние месяцы дождь над соляными равнинами шел сравнительно редко, сбрасывать эту возможность со счетов было нельзя, а один-единственный настоящий ливень превратил бы соль в непроходимое болотистое месиво и тем самым свел бы на нет все надежды на по-настоящему интересную находку. Да и идти по соли после дождя стало бы куда труднее. С другой стороны, дождь позволил бы археологам пополнить запасы воды, после чего можно было бы отказаться от экономии.

— Еще один день, — принял решение за себя и товарищей Пейтон. — А потом заканчиваем.

— Если только раньше не пойдет дождь, — заметил Дрейн, глядя на тучи, застилавшие на вечернем небе все больше звезд.