Джонатан Уайли - Владычица снов. Книга вторая

Ребекка сидела, пристыженная и онемевшая, на глазах у нее сверкали слезы бессильного гнева. Но вот она прониклась новой решимостью. «Не затем я проделала такой путь, чтобы теперь все пошло прахом, — подумала она. — В этом споре мне необходимо одержать победу!»

— Простите меня, ваше величество, за то, что я попусту отняла ваше время, — сухо проговорила она. — Жаль, что я доставила вам ненужные хлопоты.

Она поднялась с места, сделала реверанс и пошла к дверям, стараясь держаться уверенно и достойно. После того как она вышла, мужчины переглянулись.

— Ну и красотка! — выдохнул Монфор.

— Да, — подтвердил Таррант. — Что так, то так.

Барон Ярлас с огромным удовольствием потревожил генералов Олина и Нура срочным вызовом. Он специально подгадал так, чтобы им пришлось встать из-за стола, не закончив ужина. Новости, полученные бароном, были хороши — пусть и не безупречны, но все равно хороши.

Когда генералы наемничьего войска прибыли, на липах у них можно было прочитать только настороженность. Ярлас же в душе посмеивался. Со времени их последней словесной стычки прошло уже два дня. И радость, владеющая бароном, только усилилась, когда в зал с таинственным видом вошел Хакон. «Хоть на этот раз монахам не удалось перехватить мои сведения». Впрочем, его самоуверенность несколько пошла на убыль, когда вслед за своим господином в зале появился Рэлиэль. «Зачем это Хакон привел сюда своего помощника?» Рэлиэль явно нервничал, и лицо его было неестественно бледным, «Что это с ним?» — подумал Ярлас, прежде чем обратиться к наемничьим генералам.

— Надеюсь, барон, у вас добрые вести? — обманчиво кротким тоном осведомился генерал Олин.

— Именно так, — широко улыбнувшись, ответил Ярлас. — Сегодня во второй половине дня вернулись мои разведчики. Как мы и ожидали, Монфор удерживает Крайнее Поле.

Он сделал паузу, наслаждаясь замешательством, охватившим его собеседников. Несколько некстати он подметил, что Рэлиэль, услышав его слова, отчаянно заморгал.

— И это вы называете добрыми вестями? — саркастически поинтересовался генерал Нур.

— Это, конечно, нет, — согласился барон. — Но подобный поворот событий был неизбежен. Тем не менее сведения, поступающие от наших северных союзников, подтверждают, что им удалось поднять изрядный переполох во вражеском стане — и даже сверх того. Они разбили полки Монфора, расквартированные на севере, и сейчас идут походом на Крайнее Поле. Ему поневоле пришлось рассредоточить собственные силы, Если мы нанесем удар с двух сторон сразу, ему уже ничто не поможет. Мы раздавим его каблуком, как какую-нибудь козявку.

— Значит, мы выступаем! — воскликнул генерал Нур.

В его холодных глазах вспыхнул радостный огонь.

— Завтра на рассвете, — объявил барон Ярлас. Невзначай он заметил, что Рэлиэль, услышав его слова, явно успокоился: лицо монаха исказила гримаса, которую на столь безобразной физиономии можно было счесть улыбкой. «Чему это он так обрадовался?» — удивился барон, но тут же выкинул эту мысль из головы. — Если, конечно, вы успеете собраться, — добавил он, нанося надменным генералам еще один булавочный укол.

Генерал Нур вспыхнул, он уже был готов разразиться взрывом проклятий, но генерал Олин незаметным жестом одернул своего напарника.

— Мы успеем, — спокойно сказал генерал Олин.

И не сказав больше ни слова, главари наемников удалились. Хакон обратился к своему помощнику.

— Можешь идти, — скрипучим голосом объявил он. — Передай братьям, что пришла пора действовать.

Рэлиэль не мешкая покинул помещение.

— Итак, начинаем? — отметил Хакон.

Постельничий, судя по всему, был бесконечно рад подобному повороту событий, но барона Ярласа слишком занимали собственные мысли, чтобы обратить внимание на хищный блеск в глазах монаха.

— Начинаем, — кивнул барон. — Скоро твой титул будет гласить — постельничий короля!

Арледж со своими разведчиками прибыл в Крайнее Поле на следующий день после Ребекки, и их подробный отчет о силе вражеского войска только подтвердил самые худшие опасения короля. Его собственное войско явно уступало неприятельскому — и, если он не желает оставить надежду на победу, ему следовало заручиться всей мыслимой и немыслимой помощью. Единственным оборонительным рубежом, на котором он мог закрепиться, были насыпи и канавы у комки соляных равнин, но Монфор понимал, что объединенные силы противника сумеют взять этот рубеж. Королю оставалось надеяться только на то, что Клюни — вернувшийся к себе домой и лихорадочно принявшийся за работу — успеет своевременно обеспечить новый запас чудодейственного оружия.

А пока суд да дело, Монфору не оставалось ничего другого, кроме как укреплять по возможности собственные позиции в надежде перехитрить или переманеврировать противника. В соответствии с этим замыслом он послал Арледжа с археологами приглядывать непосредственно за солью. Археологи с радостью согласились на новое задание — такие приключения пришлись им по вкусу. Но прежде чем покинуть замок, они постарались разыскать своего недавнего товарища по ремеслу.

— Привет, «салага»! — поздоровался Холмс с Галеном. — Прохлаждаешься, пока мы надрываемся?

Юноша ухмыльнулся.

— Без дела не сижу, — ответил он.

— Боги! Посмотрите только, как он сияет! — воскликнул Милнер. — Наверняка, парень, ты нашел обеих своих бабенок.

— Вид счастливый, но очень усталый, — озабоченно поддакнул Холмс.

— А то, если хочешь, присоединяйся к нам, — подмигнув, предложил Пейтон. — Нас осталось мало, а эти северяне… — Он указал на Арледжа. — Может, они и хороши, вот только соли не чувствуют.

Он, конечно, шутил. Испытанный воин и археологи успели подружиться.

— Как, Арледж, они за тобой хоть чуть-чуть поспевают? — поддержал шутливый разговор Гален.

— Порядочный сброд, конечно, — кивнул тот. — Но я уж постараюсь вышибить из них всю засевшую дурь.

Распрощавшись с друзьями — а простились они так же весело, как и встретились, — Гален отправился в жилище Рэдда.

Ребекка и Эмер были уже там. Девушки провели скверную ночь. Эмер просидела вместе с нянюшкой у отцовского изголовья, однако в состоянии Рэдда не произошло никаких перемен. Ребекка же провела время с собственным отцом, стараясь получше узнать этого — ставшего для нее совершенно незнакомым — человека. Некоторые из перемен, которые претерпел отцовский нрав, порадовали дочь, но его подчеркнутая — и им же самим постоянно подчеркиваемая — слабость ее огорчала. Казалось, что драматические события, в результате которых он растерял былые важность и жестокость, вместе с тем лишили его воли и вкуса к жизни. Говорить на эту тему он отказывался, и Ребекке пришлось с ним нелегко, особенно если учесть, что ее все еще тяготила резкая королевская отповедь. Когда она наконец простилась с отцом и решила заночевать в жилище Рэдда, ей еще долго не удавалось уснуть. А во сне девушке привиделись кровь и муки, рождение и смерть, причем некоторые сцены неоднократно повторялись и даже накладывались друг на друга. Возникали перед ней и смутные образы оживающих картин, и, к счастью, веселые ярмарочные забавы. Даже сейчас, очутившись вдали от своих «подопечных», она охраняла их покой.