Элизабет Бойе - Сердце дракона

— Что за болтливость, что за дурацкие угрозы! — проворчал он и вдруг осветил свое лицо. Скиплинги увидели курчавую черно-седую бороду, крючковатый нос, слегка свернутый свежим багровым шрамом, и сверкнувшие в ухмылке зубы. Бран на миг дрогнул — такой безумной и неуместной в этом месте казалась эта ухмылка… а потом волосы встали у него дыбом, когда он осознал, как поразительно похож этот доккальв на Кольссинира — если бы только не шрам…

— Что ты на меня так странно уставился? — осведомился доккальв.

Бран отвел глаза.

— Мне почудилось, что ты похож на одного моего знакомого… но потом я понял, что ошибся.

— Разве он мертв? Или ты, может быть, решил, что я — драуг?

Пер вцепился в руку Брана и жарко прошептал:

— Ты что, не узнал его, Бран? Это же Кольссинир!

Бран снова поглядел на странную ухмылку.

— Да, Кольссинир — но живой или мертвый? Хоть он и был добрым другом, а я не желаю иметь дело с его драугом.

— Драугом, вот еще! — воскликнул Кольссинир своим обычным голосом. — На вот, пожми эту руку и сам реши, живая это плоть или мертвая!

Ладонь Брана хрустнула в крепком пожатии Кольссинира, и Бран так же сильно пожал его руку, с удовольствием ощутив живую плоть и кость.

— Кольссинир! — воскликнул он. — Кольссинир, живой и настоящий! Да еще в доккальвийском плаще!

— Скальг стащил его для меня. Мы намеревались подобраться поближе к Хьердис нынче ночью, чтобы при случае убить ее или захватить в плен, но не повезло — она успела удрать.

— Скальг помог тебе? — недоверчиво переспросил Пер. — Так это о тебе он твердил все время?

— Когда на нас напали доккальвы, он сумел удрать, а потом вернулся, чтобы отыскать меня или нас. Почти всю ночь он волок меня в Микльборг и там отдал лекарям на лечение, а потом, счастливо избегнув встречи с доккальвами, еще и вернулся за тобой, Бран. Когда тебя схватили, он вернулся ко мне за подмогой. У нас был готов замечательнейший замысел. Я вам кое-что расскажу поподробнее, когда выберемся их Хьялмкнипа.

Взобравшись на коней, беглецы поехали по туннелю, и лишь тусклое свечение маленькой лампы помогало им объезжать груды мертвых тел и кучки раненых, которые ожесточенно ковыляли к выходу. Сзади грохотали повозки и сани, на которых везли раненых, а кое-кто еще и повис сбоку, цепляясь изо всех сил. Кто не удирал от наступающих драугов, тот деловито обирал мертвецов, и никому не было дела до троих всадников. Выехав наконец из туннеля под звездный свет, они увидали, как уцелевшие доккальвы удирают на северо-восток, а совсем близко, из-за отвалов шлака доносился яростный шум битвы.

— Мы не можем сейчас дожидаться Скальга, — проговорил Кольссинир, окинув окрестности быстрым изучающим взглядом. — Впрочем, я целиком доверяю его умению заботиться о себе.

Они скорой рысью ехали к Хьердисборгу, минуя по пути беглецов и дезертиров, которые были слишком встревожены или пали духом, а потому лишь осмеливались бросить взгляд на всадников и тотчас убирались с их пути. К рассвету путники благополучно добрались до гор, оставив позади поле битвы около Хьялмкнипа. Они остановились на отдых и с удовольствием подкрепились твердой колбасой, которую Кольссинир извлек из своей сумки вдобавок к пущенной по кругу фляжке.

— Как это тебе вообще удалось выжить, Кольссинир? — осведомился Пер, вытягиваясь поудобнее. — Когда я увидал, как в тебя ударила ледяная молния, я уж было решил, что с тобой покончено. У всякого другого хватило бы совести помереть на месте.

— Все верно, — с гордостью согласился Кольссинир, — я едва не умер. Однако, при всей моей скромности, должен признаться, что я и покрепче, и решительней любого другого. Трус знает, что его жизнь дешева, и не в силах как следует защитить ее, но храбрец сражается каждой частицей своего существа, которое, и он это знает, куда больше достойно того, чтобы уцелеть, чем его противник. С помощью моей великой силы воли лекари Микльборга почти мгновенно сумели вернуть меня к жизни. И вот я перед вами, возрожденный их магией и снова готовый к бою. Жизнь для меня стала еще более прекрасной и драгоценной — ведь я едва не потерял ее безвозвратно. — Он похлопал по багровому шраму, пересекавшему нос, и наполнил легкие изрядным глотком чудесного, животворного воздуха.

Бран и Пер обменялись понимающими усмешками. Если кто из бродящих по земле и заслуживал жизни, так это, несомненно, Кольссинир. Сам-то Кольссинир давным-давно был в этом убежден, но его самомнение отнюдь не уменьшало его же обаяния.

— Ну, — серьезно начал Бран, — а теперь о Скальге.

— Надеюсь, он сумеет как-нибудь нас нагнать, — отозвался Кольссинир. — Нам можно не тревожиться, что разминемся с ним, разве вы это еще не заметили?

— Я бы предпочел замечать это пореже, — сказал Пер. — А еще лучше — никогда.

Кольссинир потер подбородок.

— Я обязан жизнью старому негодяю. Полагаю, он опять вас продал с потрохами?

— Едва нашел покупателя, — отвечал Бран. — Должно быть, его верность жива лишь покуда полно его брюхо. Едва мы попадаем в передрягу и виды на будущее мрачнеют, как он предает нас Хьердис и Миркъяртану. Порой мне кажется, что он играет нами, как шахматными фигурами, против всех остальных, и кто бы ни выиграл, Скальг останется под его покровительством.

— Неохота мне с тобой соглашаться, но боюсь, ты прав, — вздохнул Кольссинир. — Он то нес меня, то тащил волоком всю дорогу до самого Микльборга. Это был геройский поступок, только ничего более стоящего ему уже не совершить.

— Но мне на глаза он пусть лучше не показывается, — проворчал Пер. — Старый плут слишком часто обводил нас вокруг пальца.

Этим утром они отдыхали несколько часов, прислушиваясь к шуму разрозненных стычек. Судя по звукам, победители охотились за остатками рассеянных вражеских войск и уничтожали их. Хьердис дорого стоила ее игра за власть, и сейчас она должна быть в ярости. Только страх, что может случиться и нечто худшее, стоит сейчас между ее местью и Ингвольд.

Кольссинир занял сторожевую позицию на склоне холма выше стоянки, положив посох на колени. Пер заснул мгновенно, но едва Бран закрыл глаза, как перед ним всплыли самые неприятные воспоминания: Скарнхравн в развевающихся лохмотьях савана гонится за Ингвольд, точно призрак самой смерти; изуродованное лицо Хьердис; залитые кровью тела, привезенные с поля битвы. Наконец он погрузился в тяжелую дремоту, но от всякого малейшего звука тотчас просыпался — ему чудилось, что их отыскали доккальвы.

Наконец он заснул крепче, и только-только расслабился, когда его разбудила приглушенная возня. Бран вскочил и бросился к Кольссиниру, который с кем-то дрался около коней. Кольссинир набросился на пришельца сзади и сильной рукой обхватил его горло, в другой руке сжимая кинжал.