Галина Романова - Тайна лорда Мортона

– Может быть, предложите даме бокал?

– Я не пью. – Под ее насмешливым взглядом я почувствовал себя ребенком.

– Что, совсем?

– Ну, только если на банкете.

– Жаль... – Лыбедь огляделась, явно подыскивая тему для разговора, и вдруг вскочила.

– Вы невозможный человек, Максимилиан! – воскликнула она. – К вам в гости пришла дама, а вы... Ох, Максимилиан, если бы вы только знали!.. Ну почему вы такой черствый? Что вам стоило сегодня утром немного настоять на своем? Скажите откровенно, неужели вам хочется тащиться в это патрулирование да еще с Берегиней? Старуха помешана на боях. Вот увидите – она нацепит на вас сразу две кольчуги, шлем, прочую амуницию, даст в каждую руку по топору и заставит стоять на часах. Спурий с Лилитой будут озабочены только тем, как бы найти уголок поуютнее, чтобы помиловаться лишний раз, ну а даму Труду можно не принимать в расчет. В мире простых смертных она была бы вахтершей или старой техничкой. Эта компания не для вас! – Лыбедь схватила мою руку и прижала к пышной груди. То, что грудь пышная и мягкая, чувствовалось сквозь кружева, и у меня закружилась голова.

– Знаете что, переходите в нашу группу! – вдруг воскликнула Лыбедь с таким видом, словно эта идея посетила ее только что. – С нами вам не будет скучно, вот увидите. Мессир Леонард и Невея заранее учуют, если кто-то появится поблизости, а мы с вами...

– Есть еще леди Ульфрида, – напомнил я.

– О, она нам не помешает! Когда-то, наверное, тоже была молодой... Скажу откровенно – по мне, так пусть она была бы завучем, а не дама Геррейд. Единственным завучем!.. Так вы придете, Максимилиан?

– Не знаю. – Я попытался высвободить руку, но не тут-то было. – Я подумаю.

– Сбор через два часа в учительской. Я вас буду очень ждать, Максимилиан! Вы не пожалеете, – с придыханием произнесла Лыбедь и придвинулась ко мне. На меня пахнуло жасмином. Голова закружилась еще сильнее. Еще немного – и я бы поддался соблазнительнице, но тут рядом послышался шорох.

Мы обернулись и окаменели. В дверях стояла Вероника. Девушка была в комбинезончике – видимо, пришла работать в живой уголок. Расширенными глазами она пожирала нас, почти державших друг друга в объятиях.

Первой опомнилась Лыбедь.

– Это что такое? – воскликнула она, отпуская мою руку. – Тебя разве не учили хорошим манерам? Во-первых, когда входишь, надо стучать и уже потом спрашивать разрешения войти. И смирно ждать снаружи, когда разрешение будет даровано. А во-вторых, к учителям вообще нельзя заходить в их комнаты. Если что-то нужно, отправляйся в учительскую и спроси там. А насчет прочего – дождись уроков. Что ты здесь делаешь?

– Я... Я пришла в живой уголок и...

– Вот и отправляйся в живой уголок! Стой! – встрепенулась Лыбедь, когда Вероника попятилась. – А извиняться за тебя кто будет?

Девушка обратила на меня беспомощный взгляд. Она не просила поддержки – ей даже не нужно было доказательств того, что любить меня нельзя. Она просто молча укоряла...

– Вероника, – попытался я прийти ей на помощь, – ты бы в самом деле...

– Я стучала, – прошептала девушка еле слышно.

– Что-что?

– Я стучала! – повторила она громче. – А вот вы...

Стремительно развернувшись, она бегом бросилась прочь.

– Ну и дерзкие сейчас дети, – фыркнула Лыбедь, – с ума можно сойти! Ну, я с нею разберусь!..

– Не надо, – возразил я. – Девушка не виновата в том, что я не запираю двери. Кроме того, я сам разрешил ей приходить в живой уголок в свободное время. Я не думал, что она решит прийти именно сейчас! И мне кажется, что это событие не следует выносить на широкое обсуждение. Ведь тогда встанет вопрос – а что вы делали в моей комнате?

– Я? – трагически вскинула брови Лыбедь. – Я пришла, чтобы попросить вас подежурить с нашей группой.

– А девушка пришла, чтобы поработать в живом уголке, и, поскольку живой уголок заперт, решила зайти ко мне и взять ключ, – парировал я. – В самом деле, мы же взрослые люди и не станем поднимать шум из-за мелочей!

Но Лыбедь еще долго возмущалась, и я с трудом понимал, почему. Неужели она так расстроилась из-за того, что Вероника нас спугнула? Или ее больше возмутило то, что я встал на сторону девушки? Как бы то ни было, но несколько минут спустя она покинула мою комнату, все еще рассерженная.

Разумеется, я не пошел в ту ночь в патрулирование, остался в своей комнате и до полуночи листал журналы.

... Кстати, платок Вероника мне так и не вернула!

В ночь на понедельник наступила наша очередь дежурить по школе. Две предыдущие ночи прошли тихо. Патрульные ходили по лестницам и холлам жилых этажей, поднимались до учительской и башни Невеи и спускались в холл. Вместе с ними летали привидения. Говорили, что Прилежный Ученик по собственной инициативе проверил, все ли ученики спят в своих постелях. Он дважды сосчитал всех мальчишек и преподавателей-мужчин, помножил на число девочек и разделил на обитателей живого уголка, после чего отнял от полученного числа количество нежити. Он бы придумал еще что-нибудь со своими статистическими изысками, если бы мессир Леонард не сделал ему внушения. С тех пор Прилежный Ученик слегка поумерил свой пыл и ограничивался тем, что считал, все ли ученики спят в постели.

Ночь, когда пришла пора дежурить нам, обещала быть такой же спокойной. Перед началом новой недели всегда спится особенно сладко – организм словно предчувствует, что с утра придется погрузиться в дела, и стремится накопить сил. А вот вечером в пятницу и субботу можно расслабиться – ведь впереди выходные. В прошлом именно в эти дни в школе отлавливали полуночников.

Мы собрались возле учительской через несколько минут после отбоя. Дама Труда пришла первой и испуганно озиралась по сторонам. Оглядывались и Спурий с Лилитой – но явно больше для того, чтобы улучить минутку и уединиться. Прилежный Ученик возник передо мной с листом пергамента наперевес.

– Согласно моим записям, в данный момент все девятьсот одиннадцать учеников находятся на свои местах в спальнях, – прошептал он. – Прошлой ночь было отмечено триста пятнадцать случаев пробуждения для посещения туалета, двадцать четыре из-за приснившихся кошмаров и семеро зачитались книгами до полуночи. А также одиннадцать человек страдают бессонницей. Их имена...

– Нас не интересуют, – перебила его Берегиня, внезапно выступив из темноты.

Мы все ахнули, а Ученик стал более прозрачным. Боевой маг нарядилась в свободную темную рубаху и штаны, подвязанные внизу ремешками. Торс ее охватывала легкая кольчуга из крошечных колечек, голову украшала широкая налобная пластина, ноги были босы. За поясом болталось несколько ножей разной длины и формы, висели три мешочка, а в руках она держала длинную палку, с обоих концов увенчанную лезвиями. Длинный плащ наполовину скрадывал фигуру, поэтому я не видел, что еще она прячет.