Галина Романова - Тайна лорда Мортона

Я не знаю!

– Это не ответ! Ты знаешь все!

– Нет! – в детском голосе слышались слезы.

– Да!

Шлепок. Словно от пощечины. Я вздрогнул.

– Это... это вам так не пройдет, – уже рванувшись под лестницу, я был остановлен странными, недетскими интонациями, прозвучавшими в голосе мальчишки.

Вот это другой разговор, – мне показалось, что мучитель ребенка улыбается. – Так да или нет? Я жду!

– Нет!.. Нет! Пожалуйста! Не надо! Я...

Я не выдержал и бросился под лестницу.

Тьмы там не было. Горела крошечная зеленая лучина, и в ее неверном свете я увидел прижавшегося к стене напуганного, бледного до синевы Даниила Мельхиора, а над ним, со стилетами в руках, зелейника Черного Вэла. Волосы у мальчишки были взлохмачены, на щеке темнело пятно. Оба заговорщика чуть не вскрикнули, увидев меня.

– Что тут происходит? – спросил я.

Черный Вэл опустил стилеты. При свете лучины худое горбоносое лицо его было таким зловещим, что мне стало жутко. Казалось, передо мной сама воплощенная злость.

– Мы беседовали, – проскрипел он недовольно. – Вы нам помешали.

– Я слышал детский крик...

– Вам показалось. Идите своей дорогой, Максимилиан. У вас была трудная ночь. Советую вам отдохнуть.

– Я так и сделаю. – Собрав все свое мужество, я попытался улыбнуться в перекошенное лицо Черного Вэла. – Но сперва выясню, о чем вы разговаривали с мальчиком.

– Обычные детские секреты. – Черный Вэл улыбнулся своей жертве слащаво-уверенно. – Мы просто играем.

– Вы мучаете мальчика. – Я сделал шаг вперед, но Вэл выбросил руку и остановил меня. Стилет сверкнул в опасной близости от моей груди.

– Вот что, Максимилиан, – прошипел он, приблизив свое лицо к моему. Его глубокие черные глаза засверкали, словно у нежити. – Не суйтесь не в свое дело, если хотите жить. Вы и так в опасности, а сейчас рискуете еще больше.

– Чем? Напороться на ваш стилет? Он отравлен, лорд-зелейник?

Я демонстративно сжал в кулаке свой амулет, показывая, что готов применить защитные заклинания. Мне практически ни разу не приходилось ими пользоваться, я даже не был уверен, что вспомню все, что сдавал на курсах самообороны, но у Вэла, очевидно, в этом тоже были сомнения. Он отступил, но от Даниила не отошел.

– Этот стилет не для вас, лорд Мортон, – сказал он.

– А для кого же? Для мальчика?

Даниил не сводил с меня глаз. В них было все – страх, надежда, радость, тоска и что-то еще, недоступное моему пониманию.

– Да, для мальчика – если потребуется, – сказал Вэл.

– Не сходите с ума! Иначе я обо всем доложу даме Моране, и вас выгонят из школы.

– И это будет последним днем в вашей жизни, лорд Мортон. Вы не знаете, что скрывает этот мальчишка, а кидаетесь его защищать. Он опасен для всех – и для вас в том числе.

Даниил молчал и только выразительно мотал головой. И это молчание убеждало меня сильнее всех прочих аргументов.

– Вы сумасшедший, Черный Вэл, – сказал я. – Уходите. Или уйдем мы.

– Даниил, останься! – крикнул тот и совершил ошибку.

Сорвавшись с места, мальчик ужом скользнул между его растопыренных рук и бросился ко мне. В какой-то миг мне показалось, что Вэл готов метнуть ему в спину стилет, я рванул наперерез, закрывая ребенка собой, и понял, что правильно разгадал его порыв, потому что лорд-зелейник тут же опустил оружие.

Даниил прижимался ко мне, пряча лицо. Его худые плечи сотрясала мелкая дрожь. Я обнял парнишку.

– Тебя никто больше не обидит, обещаю! – и повел его прочь.

Вэл стоял под лестницей, как статуя. Когда мы вышли на открытое пространство, он в два шага догнал нас и за подбородок поднял голову Даниила.

– Тебе ведь не нужен такой враг, как я, – прошипел он зло. – А я могу стать врагом. И ты сто раз пожалеешь, что не позвал меня с собой. Пожалеешь, но будет поздно!

Развернулся, взметнув полу мантии, и ушел, печатая шаги.

Даниил робко посмотрел на меня. Я взял мальчишку за руку, отпустил свой амулет и только сейчас почувствовал, как напряжены мои пальцы. Я ведь всерьез собирался драться. И против кого! Против Черного Вэла, бывшего боевика! Будучи старше меня на семнадцать лет, он имел такой опыт боев, какой мне и не снился. И его стилеты – они вполне способны заменить ему боевые заклятия. Но теплая рука Даниила сжимала мои пальцы, и я почувствовал себя увереннее. Вдвоем мы стали подниматься по лестнице к Невее Виевне – мальчик пошел за мной без разговоров.

Нежить-целительница была уже на месте. Одного взгляда на мое встревоженно-помятое лицо ей было достаточно. Она взглядом вскипятила воду, добавила в нее какую-то траву – только по запаху я узнал мяту, остальные растения мне были неизвестны, – пошептала над нею и протянула стакан.

– Я кое-что добавила в раствор, – сказала она. – Поможет не спать, но в то же время успокоит. Вы что-то перевозбуждены и взволнованны.

– По дороге сюда была неприятная встреча, – признал я.

– Надеюсь, все живы? – Невея хохотнула своей шутке и склонилась над столом, уставленным мешочками, склянками и кульками. – Терпеть не могу мертвецов. Иные так не хотят умирать, что готовы убить всех остальных – будто это им поможет. А ведь процесс разложения необратим. И кое-кому это пора усвоить.

С этими словами лихоманка так посмотрела на нас, что Даниил чего-то испугался и потянул меня прочь.

До конца перемены оставалось всего несколько минут. Я успевал только добежать до своей аудитории. Но Даниил все цеплялся за мою руку, так что пришлось сбавить темп. Проходя мимо лестницы, под которой его допрашивал Черный Вэл, мальчик вздрогнул.

– Что он хотел у тебя выпытать? – спросил я.

– Н-ничего. – Даниил отвел взгляд.

– Пойми, мне это безразлично, – сказал я, – но все-таки я должен знать, в чем дело, чтобы в случае чего смочь тебя защитить.

– Он, – мальчик прятал глаза, – он хотел узнать о моем отце. Как он умер и все такое... И не хотел верить, что я ничего не знаю.

– Непонятно, зачем ему это?

– Я не знаю, – вздохнул Даниил. – Но я его боюсь.

– Я тоже, – сказал я и твердо решил, что доверять Черному Вэлу больше не буду.

Даниил был явно напуган происшествием, и я забрал его с собой, усадив в кабинете для практических занятий, чтобы мальчишка пришел в себя и отдохнул.

Одно в этой истории меня настораживало – только я и Даниил знали правду о смерти его отца. Откуда это стало известно Вэлу?

В ту ночь мне приснилось что-то хорошее и доброе, но разбужен я был гнусавым звонком, который назывался Голос Школы и принадлежал директору. Мессир Леонард пользовался им в крайних случаях – когда хотел немедленно вызвать к себе педагогов. Прозвучал он ровно за пять минут до того, как сработал мой будильник.

В ту ночь дежурила группа самого директора, и я не сомневался, что он зовет нас, чтобы поделиться результатами ночного похода. Но когда я вбежал в учительскую, сердце у меня упало. Ибо в пентаграмме для нарушителей стояла Вероника Корбут-Вайда.