Элизабет Бойе - Воин и чародей

Когда скатился последний валун, Сигурд медленно оглядел груды камней, в беспорядке рассыпанных у его ног, растрескавшихся, с изорванными клочьями зеленого мха.

— Ничего не понимаю, — задиристо сказал он в притихшую темноту, — но все равно — спасибо.

Сила мягко подтолкнула его, и вдруг Сигурд ощутил, что больше не одинок, — ощущение было теплое и приятное. Он знал, что больше ему не нужно прятаться в тесной пещерке, и потому бесшумно выбрался на дно расселины, велев Силе отыскать Рольфа и Миклу. Она ответила легким толчком вверх по течению ручья, который тек по дну расселины, и Сигурд зашагал вперед, часто оглядываясь в поисках Гросс-Бьерна.

Луна в эту ночь светила в полную силу. Гросс-Бьерн почти неслышно крался за Сигурдом, предусмотрительно держась подальше от его Силы. Как ни был Сигурд утомлен и измотан, он не мог отказать себе в удовольствии двигать предметы взглядом; устремленная мысль запускала булыжники в Гросс-Бьерна с силой и меткостью катапульты. Он не знал пока, в какую именно минуту Сила подчинилась его воле, но подозревал, что произошло это в тот самый миг, когда стало ясно, что он погибнет, если хоть что-нибудь не случится. Теперь Сила успокаивала его опасения, направляла ноги так, чтобы они не могли поскользнуться, и уверяла Сигурда, что он непременно отыщет Миклу и Рольфа, — скорее всего, они ищут его в верхней части расселины.

Так что Сигурд чувствовал себя донельзя уверенным и сильным, когда обогнул крутой поворот ручья… и в этот самый миг кто-то — или что-то — беззвучно вырос перед ним как из-под земли и обхватил его громадными волосатыми лапами. Сигурд вырвался, едва сдержав вопль ужаса, и отбежал несколько ярдов по дну расселины, покуда не сообразил, что, собственно, никто за ним не гонится. Тяжело дыша, он остановился и оглянулся.

— Эй! — окликнул его слабый голос. — Есть здесь кто-то — не драуг, не плод моего воображения? Должно быть, почудилось, — добавил говоривший с тяжелым вздохом, который перешел в стон. Сигурд услышал, как звякнула цепь.

— Кто там? — нарочито грубо окликнул он.

— Благодаренье высшим силам, не почудилось! Эй! Помогите! Я попал в ловушку и с радостью заплачу тебе, если только ты меня освободишь!

Пожалуйста, помоги мне. Я уже три дня здесь торчу и едва не умер с голоду.

Хуже того — вот-вот появится тот, кто устроил ловушку, и тогда мне уж точно конец. Поверь мне, я ничего такого не сделал, чтобы заслужить позорную смерть! Никогда в жизни я не совершал насилия, и для моего достоинства нет большего оскорбления, нежели умереть, как обычный тролль.

Сигурд с изумлением прислушивался к этой речи. У говорившего был хриплый и довольно ворчливый голос, который напомнил ему обидчивых и балованных ветеранов Хальвдана, любивших просиживать вечер у очага в большом доме и хвалиться былыми победами.

— Кто ты? — спросил он, подходя ближе. — И в какую ловушку попал?

— Зовут меня Гриснир, а ловушка, само собой, на тролля! — нетерпеливо отозвался голос. — Больше я о ней ничего не знаю — только то, что застряла нога и болит неимоверно. Если не желаешь мне помочь — уходи, не мучай меня надеждой на спасение! Уходи, и я буду мучиться! — Гриснир испустил жуткий стон и снова забряцал цепью.

Сигурд решил, что вряд ли чужак нападет на него, если у него нога застряла в ловушке, и осмелился подобраться еще ближе, чтобы приглядеться к нему. Он настороженно выглянул из-за валуна — и увидел громадного тролля, который восседал посреди расселины; некое хитроумное приспособление впилось в его ногу.

— Ты же тролль, — тупо проговорил Сигурд.

Гриснир скрестил руки на груди.

— Конечно же, я тролль, если ловушка эта — не на человека, не на лису, не на птицу, а именно на тролля. Слыхал ли ты когда-нибудь, чтобы тролля изловили чем-то еще? Эта великолепная штучка — дело рук Вигасмида, кузнеца из Слеггьявеллира, и я могу порекомендовать ее, так сказать, по собственному опыту. Тролль, попавший в эту ловушку, уже не спасется.

Словом, можешь купить такую за две с половиной марки.

Сигурд подошел еще ближе, и тролль уставился на него горящими глазами.

— Но ведь если я тебя освобожу, ты скорее всего тут же меня прикончишь и сожрешь, разве нет? — осторожно осведомился Сигурд.

Гриснир вздохнул, ссутулив волосатые плечи.

— Я не из тех троллей, что едят все без разбору. Желудок у меня деликатный, а вы, альвы, носите в себе невообразимое количество болезней и поветрий. Не хотелось бы тебя обидеть, но я бы предпочел говядину, изжаренную на огне и пропитанную собственным соком.

От этого описания у Сигурда рот наполнился слюной.

— Я и сам сильно голоден… но мне всегда говорили, что слову тролля верить нельзя.

Гриснир нетерпеливо шевельнулся.

— Послушай-ка, дружок, ты ведь любишь золото? Я знаю, все альвы любят золото. Я дам тебе больше золота, чем ты сможешь унести с собой, только помоги мне выбраться из ловушки. И еще я дам тебе мяса и оленины, сколько сможешь съесть. Мое жилище совсем неподалеку отсюда. Какое предательство — поставить ловушку чуть ли не на моем пороге! Ну же, разве ты не видишь, что я не желаю убивать ни тебя, ни кого-то еще? У меня ужасно болит нога, и все, что я хочу, — скрыться под землю и там подлечить ее. Для тебя это, конечно, мелочь — освободить тролля из ловушки, а для меня — вопрос жизни и смерти.

Сигурд ощутил, как Сила мягко подталкивает его вперед. Он подошел к ловушке и принялся ее разглядывать. Гриснир с надеждой поднял на него сморщенное лицо, скрежеща зубами от боли, покуда Сигурд изучал ловушку.

— Боюсь, у тебя сломана нога, — сказал наконец Сигурд. — Нескоро еще ты сможешь охотиться. Верно, у вас есть вожак, которому будет не по душе кормить больного тролля?

Гриснир расправил плечи.

— Я тролль-одиночка, а не животное, которое охотится в стае! Я зарабатываю пропитание и золото мудрыми советами и заклинаниями для здешних рыбаков и крестьян. Вот почему мне особенно горько, что альвы, которым я так долго верил, обратились против меня и поставили на меня ловушку. Знаешь, это обстоятельство ввергает меня в крайнее уныние.

— Где же у этой ловушки защелка? — бормотал Сигурд, разглядывая устройство со всех сторон. Наконец он нашел искомое и обеими ногами встал на защелку — иначе никак нельзя было раздвинуть ее хищные челюсти.

Облегченно скуля, Гриснир выволок из ловушки свою сломанную и сильно изорванную ногу и пополз к воде, до которой он не мог добраться три дня.

Сигурд, мгновение поразмыслив, протянул ему свой дорожный кубок. Он помог Грисниру обмыть раненую ногу, затем они обвязали ее пахучими листьями, которые Сигурд по указанию тролля нарвал на сырых стенах расселины, и завернули в кусок длинного истрепанного плаща, который тролль носил через плечо. Затем Сигурд помог Грисниру подняться, предложив ему опереться на свое плечо, которое было намного ниже, чем мохнатое плечо спасенного.