Мелани Роун - Звёздный свиток

— Я думаю, что доводов «за» и «против» примерно поровну, — осторожно сказала Сьонед. — Старые колдуны существуют. То, что случилось сегодня… — Ее передернуло. — Принято считать, что фарадимы переселились на континент триста лет назад. Неужели они так долго скрывались?

— Но где? Почему? Чего они ждали? — Когда в ответ Сьонед лишь пожала плечами, Рохан сказал: — Что-то ты подозрительно спокойна. Не потому ли, что знаешь, как пользоваться звездным светом?

Не глядя на мужа, она разглаживала дрожащими пальцами складки своей ночной рубашки.

— Я до смерти испугалась, — прошептала она, — и все сделала инстинктивно. Никакого другого света не было. Я должна была знать, где ты… — Наконец она рискнула встретиться с ним взглядом. — Рохан, а вдруг я…

— Одна из колдунов? — Он покачал головой. — Разве ты не помнишь, как мы говорили о том, что такое дар? Сам по себе он не добро и не зло. Носителем добра и зла является человек с таким даром. Ты достаточно мудра, чтобы понимать это.

— Ну, если ты так считаешь… — Она снова пожала плечами и более уверенно добавила: — Для «Гонцов Солнца» эти люди представляют угрозу. Не знаю, как насчет принцев. Но Поль и «Гонец Солнца», и принц. Возможно, это делает его вдвойне опасным для них. Они преодолели множество трудностей, но все же убили единственного свидетеля, который мог опровергнуть показания этого Масуля, и сделали вид, будто это дело рук меридов. Значит, они все еще прячутся. — Она вздохнула и погасила свечу. — Не ложись в постель, пока не согреешь ноги.

— Фу, какая проза… Почему ты решила, что я не засну до глубокой ночи.

Сьонед легла, натянула на плечи одеяло и только тогда ответила:

— Потому что я хорошо тебя знаю, милорд принц драконов.

Все догадывались, что до обращения Лиелла Визского никаких серьезных дел принцы решать не будут. Рохан провел полночи, пытаясь придумать, чем занять собрание, чтобы оно не превратилось в бесплодную говорильню, но потом сдался. Проклятая Киле все рассчитала точно. Ко времени выступления ее мужа принцы должны были понять, что Рохан не способен руководить ходом встречи.

Как обычно, к нему на помощь пришел принц Ллейн. Он настоял на том, чтобы сделать неслыханно многословное сообщение о состоянии судоходства на всем континенте. Торговым флотом Ллейна пользовались все, поэтому каждый волей-неволей должен был прислушиваться к его словам. Рохан про себя благословил старика и принялся смотреть на водяные часы.

Это был новый прибор, более совершенный, чем привычные песочные часы. Песок мало-помалу растачивал узкий стеклянный перешеек, сыпался сквозь него все быстрее, и дни казались короче. Здесь же вода из верхнего шара через отверстие, проделанное в рубине без изъяна, перетекала в нижний шар, на который были нанесены соответствующие деления. Крышкой верхнему шару служил прикрепленный на петлях золотой дракон с изумрудами вместо глаз. Рохан приказал сделать эти часы два года назад, когда один ремесленник из Фирона прислал ему письмо с описанием принципа действия прибора; Рохану хотелось основать мануфактуру и наладить торговлю такими часами. Но Ллейн бубнил и бубнил, а воды в нижнем шаре как будто не прибывало, и Рохан начал сомневаться в плодотворности своей идеи. Какая разница, сколько прошло времени? Нет ничего хуже ожидания… Когда вода покрыла пятую отметку клепсидры, в шатер неслышно проскользнул страж в голубой форме Пустыни и направился к креслу Рохана. Не моргнув глазом, Ллейн немедленно свернул доклад. Рохан поблагодарил его высочество принца Дорвальского за ценное сообщение, а затем обратился к другим принцам.

— Кузены, вчера Лиелл Визский попросил уделить ему несколько минут нашего внимания. Как все мы знаем, на это имеет право любой атри, которому есть что сказать. — Он слегка улыбнулся, намекая на то, что выступление Лиелла ничем не отличается от беспомощного блеяния какого-нибудь обиженного вассала. — Вы согласны выслушать его?

— Ну, если это не займет много времени, почему бы и не выслушать? — лениво протянул Кабар. Кое-кто из собравшихся за столом не сумел скрыть улыбку.

— Может быть, стоит пригласить наследных принцев? — любезно сказал Давви. — Наши сыновья кое-чему научились и дома, и при дворах лордов, у которых воспитывались, но ни разу не видели, как работают владетельные принцы.

— Отличное предложение, — поддержал Клута. — Пусть мой парень полюбуется, что значит быть принцем. Надо дать ему урок, — ворчливо закончил он.

Возражать никто не стал, учитывая, что в этом году на Риалле присутствовали всего четыре наследных принца. Волог и Пиманталь явно огорчились, что не привезли с собой старших сыновей; сыновья Велдена и Кабара были еще совсем маленькими. Мийон же вообще не был женат, хотя ходили слухи, что по крайней мере несколько детей имело право называть его отцом.

Рохан встретил невинный взгляд зеленых глаз шурина, очень напоминавших глаза Сьонед, и одобрительно кивнул. Полю нужно было сидеть здесь, чтобы все могли сравнить его с претендентом, которого Лиелл обязательно представил бы собранию после своего обращения. Пока оруженосцы ходили за Чадриком, Костасом, Халианом и Полем, образовался короткий перерыв. Рохан использовал это время, чтобы показать принцам водяные часы и объяснить их устройство. Надо было ковать железо пока горячо и создавать спрос на продукцию Фирона, который вскоре должен был перейти под его управление. Саумер Изельский лукаво намекнул на то, что такие часы ни к чему в Пустыне, где круглый год можно определять время по солнцу, но зато они очень пригодятся в его дождливой стране.

Прибыл принц Чадрик, поклонился и занял приготовленное для него место за креслом своего отца. Ллейн что-то пробормотал ему, и губы Чадрика раздвинулись в улыбке. Вскоре пришли Костас, Халиан и Поль, щеки которого горели от поспешного умывания, а волосы были влажными от мокрого гребешка. Явно польщенный приглашением, он одарил всех солнечной улыбкой, на которую присутствующие ответили благосклонными кивками; правда, кое-кто был вынужден сделать это помимо своей воли. Обаянию Поля было трудно сопротивляться.

Рохан готов был приказать впустить Лиелла, когда полог распахнулся и на пороге возникли четыре незваных гостьи. Три из них были принцессами, четвертая — полномочным представителем своей страны. Сьонед и Пандсала стояли по краям, в середине находились юная Гемма и леди Энеида. Мужчины ошарашено уставились на них. Несмотря на неслыханные доселе претензии на управление государством наряду с мужем, Сьонед ни на одной Риалле не позволяла себе принимать участие во встречах принцев. Женщинам просто не разрешалось на них присутствовать, и даже верховная принцесса не дерзала нарушить эту возмутительную традицию. Но предложение Давви пригласить на встречу наследников придавало этой встрече неофициальный характер. Рохан понимал, что его жена не преминет воспользоваться такой возможностью.