Мелани Роун - Звёздный свиток

Резные каменные колонны, перевезенные сюда из покинутой крепости на дальнем конце острова, обрамляли стены из светлых бревен и сверкающего цветного стекла. Взмывавший высоко вверх расписной деревянный потолок был испещрен маленькими окошками для света. Могло показаться, что эти окошки разбросаны как попало, но это было далеко не так: на самом деле они представляли собой сложную систему. Часовня вполне заслуживала названия замка. Ее, выстроенную из деревьев, росших на Земле, освещал Огонь солнца и лун, обвевал Воздух и окружала Вода, поток которой орошал сады. Аудрите миновала небольшой пешеходный мостик и, как всегда, затаив дыхание от красоты этого места, остановилась между колоннами. Это напоминало погружение в радугу. И если даже она, стоя здесь, впадала в экстаз, чувствуя себя объятой всеми цветами и оттенками, существовавшими в мире, то какое же наслаждение должны были испытывать тут фарадимы!

Восстановить потолок оказалось труднее всего. Некоторые из опор были утрачены; Аудрите потребовалось несколько лет на то, чтобы разобраться, как правильно расположить окна. Плиты мозаичного пола тщательно извлекли из земли и буйных трав, которыми заросла разрушенная крепость, и сложили заново. На каждой плите был изображен символ определенного времени года и фазы лун в ту или иную ночь. У Аудрите ушли годы на то, чтобы решить эту головоломку и заказать новые плиты взамен истертых и разбитых в незапамятные времена. Ее упорные попытки с помощью посланных в Дорваль «Гонцов Солнца» Меата и Эоли рассчитать, как связаны между собой пол и потолок, наводили на остальных благоговейный страх. Достаточно было малейшей ошибки, чтобы восстановление часовни закончилось крахом.

Двадцать один год назад принц Ллейн узнал от правившей Крепостью Богини и всеми «Гонцами Солнца» леди Андраде, что брошенная крепость некогда принадлежала фарадимам. Столетиями оттуда брали камень для строительства других зданий, в том числе и Грэйперла, однако настоящие серьезные раскопки были начаты здесь только осенью, сразу после возвращения Ллейна с Риаллы. Этот шедевр древней архитектуры и еще одна вещь стали важнейшими из находок… Аудрите медленно шла по плитам со знаками лета, улыбаясь от ощущения совершенной красоты часовни и абсолютной точности собственных расчетов. Самый замечательный календарь на весь континент был восстановлен один к одному.

Услышав шаги на мостике, она обернулась. В часовню вошел Меат и приветствовал принцессу поклоном.

— Сегодня полнолуние, — с улыбкой сказал он, разделяя ее радость и удовлетворение от совместной работы.

— Можешь воспользоваться этим, чтобы связаться с принцессой Сьонед, — ответила Аудрите.

— Значит, вы уже сказали Полю?

— Да. Я должна буду передать тебе свитки. — Она слегка нахмурилась. — Меат; ты думаешь, имеет смысл отправлять их Андраде? Она очень стара. Ей может не хватить времени для расшифровки, а где гарантия, что следующая леди или лорд Крепости Богини сумеют мудро воспользоваться этим знанием?

Фарадим приподнял плечи и широко развел руками; его кольца вспыхнули в ярких цветных лучах.

— Я убежден, что она переживет нас всех, хотя бы из чистого упрямства. — Он улыбнулся, а затем покачал головой. — Однако я согласен, риск есть. Но все же лучше дать Андраде возможность изучить их и решить, что с ними делать, чем сидеть и ждать того, кто придет ей на смену.

— Ты ведь сам нашел их, — медленно сказала Аудрите, — Я только помогла, как сумела, расшифровать кое-какие слова. Одна Богиня знает, как это было трудно и как мало я поняла, — огорченно добавила она. — Но вся ответственность за них ложится на тебя.

— Ну что ж, я действительно выкопал их из-под развалин, но не мне решать, что с ними делать. Если они так важны, как мы предполагаем, то не моего ума дело, как быть с заключенным в них знанием. Я предпочел бы поскорее передать свитки в руки Андраде. Либо она поймет и воспользуется ими, либо уничтожит, если решит, что они слишком опасны.

Аудрите кивнула.

— Ближе к ночи придешь ко мне в библиотеку, и я передам тебе свои заметки.

— Спасибо, миледи. Я знаю, Андраде оценит их по достоинству. — Он снова улыбнулся. — Хотел бы я, чтобы вы могли присутствовать при этом и видеть ее лицо!

— Я тоже. Лишь бы содержание свитков не слишком потрясло ее…

На следующее утро Поль вручил принцессе Аудрите тщательно переписанную сотню строк стихов и получил разрешение съездить с Меатом в гавань. Товары, которыми торговали в лавочках, тесно расположившихся на главной улице деревни, не слишком отличались от того, что продавалось в главном торговом порту Дорваля, ниже по побережью, или в порту Радзина. Однако было здесь и кое-что особенное — изделия местных ремесленников, которых нельзя было найти в других местах: поделки из остатков знаменитого дорвальского шелка или украшения, искусно сделанные из жемчуга с изъянами, недостаточно ценного, чтобы продать его на рынке. Поль и Меат оставили своих лошадей у коновязи напротив портового трактира, где они собирались попозже поесть, и пошли по улице, разглядывая витрины лавок.

Конечно, все купцы прекрасно знали Поля, но когда дело доходило до покупки, вели себя совершенно по-разному. Одни, зная о богатстве его отца, заламывали бешеную цену, рассчитывая урвать свою долю из богатств верховного принца. Других же больше заботила благосклонность Рохана, и в надежде на заступничество Поля они бессовестно занижали стоимость товара. Поэтому у юного принца вошло в привычку разглядывать товар через витрину и прежде, чем сделать покупку, советоваться с товарищами о том, сколько может стоить та или иная вещь… Дважды пройдя по улице, Меат наконец спросил Поля, не собирается ли тот потратить на покупки целый день. Терпения «Гонца Солнца» хватило еще на один рейд; после этого он велел мальчику вернуться на постоялый двор и подкрепиться.

Принц Ллейн не допускал в этот порт буянов из дальних стран. Конечно, он пытался бороться с их выходками и в других местах, но сюда, в окрестности дворца, вход иностранным морякам был запрещен. Все что приманивало таких людей — таверны с подачей крепких напитков, где то и дело вспыхивали потасовки, подозрительные ночлежные дома, где они коротали время в перерывах между плаваниями, и женщины, с которыми они спали — было тщательно удалено из маленькой гавани Грэйперла. Слуги закона строго следили за соблюдением порядка и заботились о безопасности не только местных жителей, но и благородных юношей, которые приплывали на Дорваль, чтобы служить во дворце оруженосцами; старый принц и сам частенько спускался в порт пообедать или прогуляться на свежем воздухе. В тот трактир, который Меат выбрал для Поля, много лет назад привел фарадима сам Ллейн. Это было чистое и уютное место, абсолютно безопасное для наследника верховного принца. Но даже если бы это было и не так, огромного роста, широких плеч и колец фарадима Меату хватило бы, чтобы отвести от Поля любую угрозу.