Майкл Роэн - Наковальня льда

На следующее утро с первыми лучами рассвета Альв не стал спускаться на кухню, а направился наверх. Он миновал комнату Ингара, просторные чертоги мастера-кузнеца и поднялся на вершину башни. Пришла пора ковать меч, и он хотел полностью очистить свой разум, прежде чем начинать с новой страницы. Когда огромная каменная плита на вершине лестницы скользнула в сторону на невидимых шарнирах, Альв поднялся на мощеную площадку. Он поразился тому, что мозаичный пол покрыт лишь тонким слоем инея, а на крыше башенки мастера-кузнеца и окружающих скалах почти не осталось снега. Он размял мышцы и ощутил, как в его руках заиграла новая сила. Ветер задувал с юга — свежий и крепкий, напоенный запахами леса, травянистых равнин и дальних побережий. Все было ново, и мир казался юным. Альв глубоко дышал, щурясь от лучей утреннего солнца. С тех пор как он последний раз выходил на улицу, прошла долгая зима, и весна уже вступала в свои права.

Он вздрогнул, услышав протяжный скрип. Дверь башни распахнулась, и мастер-кузнец вышел наружу. Он тоже щурился от солнца, но его лицо было осунувшимся и озабоченным; богатая голубая мантия смялась, словно он провел ночь без сна. Однако когда он заметил Альва, его усталость как будто отступила, сменившись обычным доброжелательным выражением.

— Стало быть, ты тоже взыскуешь мудрости и просишь совета у горных вершин, мой мальчик? Ты не сомневаешься в сегодняшнем предприятии? Не нуждаешься в моем совете? Хорошо. Я рад, ибо, боюсь, мне придется покинуть вас на день-другой. Очень не хочется уезжать в такое время, но ничего не поделаешь. Заботы мира тяжким грузом давят на меня, хотя я и надеялся уйти от них в этом месте.

Альв сокрушенно улыбнулся.

— Мне очень жаль, мастер-кузнец. Работа будет трудной, но я хорошо отдохнул и подготовился.

— Вот и прекрасно. Тогда попробуй закончить к завтрашнему утру, когда я вернусь.

Альв опустил голову, стараясь скрыть невольную улыбку. Он не мог бы пожелать ничего лучшего для себя.

— Да, мастер-кузнец, я постараюсь.

После утренней прогулки полумрак кузницы, казалось, теснее смыкался вокруг него. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение. Некоторое время Альв расхаживал вокруг наковальни, нервно отбирая необходимые для работы инструменты и раскладывая их в удобном порядке, прикалывая листки с записками к любому месту, откуда он мог легко видеть их. Наконец он взял стержень, служивший основой меча, и два других, составлявших тело клинка, и пропел над ними звучные, медленные слова, прежде чем плотно обернуть их металлическими лентами и положить в огонь. Сначала требовалось создать в горне особенно сильный жар. Альв приставил Рока к работе за поршнем ручных мехов. Их быстрое, прерывистое уханье смешивалось с его собственным дыханием, когда он подхватил стержни клещами и вдвинул их в маленький круг бело-голубого пламени. Затем он вынул их вместе с водопадом сыплющихся искр, нанес три удара тяжелым молотом и сунул обратно в огонь. Через минуту-другую Альв повторил операцию и жестом приказал Року остановиться. Теперь работали лишь большие мехи, приводимые в движение водяным колесом. Альв тихо запел в зловещей гармонии с шипением древесного угля, поглядывая на свои записи и прислушиваясь к тому моменту, когда сама сталь начнет петь — первый признак того, что пора охлаждать изделие. Он пел о дереве, которое когда-то выросло, впитывая воздух и солнечный свет; пел о том, как он срубил это дерево и превратил его в угли, потому что настало время вернуть воздух и огонь их создателю. Он пел о металле, лежавшем глубоко в земных недрах, невидимом и бесформенном, пока он не добыл его и не очистил от примесей, придав форму и размеры. Подчиняясь, дерево и металл сочетаются в таинстве, чтобы обрести могущество; повинуясь воле кузнеца, они, в свою очередь, обретают свойства господства и принуждения. Слова Альва падали в промежутки между глубокими вздохами мехов:

О ясеня дух,

Как ярок твой свет,

Сколь славен твой пламенный ток!

В прах искр ты уйдешь,

Но дум твоих мощь

Войдет в мой заветный клинок!

Мехи, качайтесь быстрей,

Огонь, гори веселей!

И вот сталь запела тонким, звенящим голосом, сливаясь в гармонии с его песнопением. Вот оно! Альв вытащил из горна тело клинка, извергавшее фонтаны желтых искр. Огромные молоты мерно заходили вверх-вниз, ударяя, ударяя и ударяя, пока могучая наковальня не начала раскачиваться на своем прочном основании. Альв поворачивал тело клинка то в одну, то в другую сторону, щуря глаза от нестерпимого сияния раскаленной стали. Когда металл потемнел, он махнул Року, подскочившему к ручным мехам, сжал отковку клещами и погрузил ее глубоко в пережженные угли для нового нагрева и очистки. Затем, бормоча стих за стихом, Альв снова вынул отковку и принялся обрабатывать ее молотами всевозможных форм и размеров. Время от времени он хватал страничку из своих записей и мчался в библиотеку, на ходу вытирая руки о любую попавшуюся тряпку, а один-два раза, не в силах оторваться от работы, звал Ингара через открытую дверь. Тот немного дулся и ворчал, но через некоторое время громко выкрикивал нужный пассаж или название символа. Чаще всего Альву приходилось обращаться к рукописям с Северной стены, к страницам из Книги Скольнхира, отмеченным мастером-кузнецом.

Казалось, столь тяжкий труд может сломить любого человека. Но по мере того, как проходили часы, хмурое лицо Альва мало-помалу начинало проясняться; несмотря на безмерную усталость, его сердце пело от радости. Наконец он в последний раз вынул сталь из огня, поместил ее на наковальню, взял небольшое зубило и начал с филигранной точностью постукивать по клинку, сужая края и формируя наконечник. Когда Альв положил сталь охлаждаться в корыто с водой, Рок ожидал услышать вопль восторга, однако лицо кузнеца за клубами пара оставалось бесстрастным. Лишь вынув узкий, темный клинок, Альв мимолетно улыбнулся и тут же плотно сжал губы. Он провел пальцем по выступающему основанию, чувствуя, как гладко оно спаялось с телом клинка.

— Все в порядке? — поинтересовался Рок. Он обменялся озабоченным взглядом с Ингаром, услышавшим шипение и выглянувшим из-за двери библиотеки. — Ты не…

— Нет-нет, — тихо отозвался Альв. — Все нормально. Отличный клинок. Все, что ему нужно, — это… — Он взял два оставшихся стержня и с лязгом приложил их к закругленным тупым краям. — Вот что! Как думаешь, тебя хватит еще на пару часов?

Рок уставился на него:

— Если ты сможешь, то и я тоже смогу. Только сперва нужно попить и немного подкрепиться. Но… ты хочешь сказать, что собираешься закончить меч?

— Да, конечно. Отправляйся на кухню и принеси мне тоже чего-нибудь пожевать.