Стюарт Слейд - Наковальня неизбежности [ЛП, СИ]

Стюарт Слейд

НАКОВАЛЬНЯ НЕИЗБЕЖНОСТИ

Посвящение

Эта книга с почтением посвящается памяти генерала Ивана Даниловича Черняховского

Благодарность

Скорее всего, "Наковальня неизбежности" никогда не была бы написана без более чем щедрой помощи множества людей, уделивших время, участие и усилия для проверки технических деталей повествования. С некоторыми из них я знаком лично, мы обсуждали ход событий и возможные результаты атак, подробно описанных в романе. Других я знаю только через Интернет как коллектив "Совета", но их общая осведомлённость и обширный запас знаний стали незаменимы. В частности, я хотел бы отметить помощь Шейна Роджерса, который разъяснил многие моменты, без которых невозможно понять политику и историю Юго-Восточной Азии и Австралии.

Также я должен также выразить благодарность моей жене Джозефе. Без её выдержки, долготерпения, поддержки и неутомимой помощи этот роман остался бы ни чем иным, как смутными представлениями, плавающими на задворках моего ума.

Предупреждение

"Наковальня неизбежности" - художественное произведение, действие которого происходит в альтернативной вселенной. Все персонажи, появляющиеся в этой книге, являются вымышленными. Любое их совпадение с настоящими людьми, живыми или умершими, является чисто случайным. Хотя в тексте присутствуют имена некоторых исторических персонажей, их действия отнюдь не представляют тех же самых людей, которых мы знаем по нашей действительности.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАКОВАЛЬНЯ

ГЛАВА ОДИН. ПОСЛЕВОЕННЫЙ МИР

Британия, Тайнсайд, Уоллсенд [1] Один из районов городской промышленной агломерации Тайнсайд на северо-востоке Англии, сформировавшейся вокруг Ньюкасла.

- Я люблю простую, проверенную жратву, - в голосе Джона МакМаллена явно сквозила издёвка. - А не вот это заграничное месиво. Выглядит так, будто оно чем-то испачкано. Ри-зот-то. Ра-ви-оли. Спа-гет-ти. Что случилось с жителями других стран, почему они не могут есть честное мясо с двойным овощным гарниром, как все нормальные люди? Нее, они определённо и во всём остальном ерундят.

- Прости, любимый, но это всё, что было в магазинах. Я искала весь день, но нигде нет картошки, за которую просят денег, а не близости. Везде смотрела, даже до угла дошла, - Мэйси МакМаллен привычно использовала эвфемизм для местной толкучки. - У них тоже нет ничего, за любую цену. Была какая-то рыба, сказали что атлантическая треска, но как по мне, селёдка селёдкой. Не рискнула. У бакалейщика нашёлся ризотто, по одному талону за коробку. Я решила, что лучше всё равно ничего не найти. Немного похоже на пюре, разве нет? - она попыталась улыбнуться, хотя по её щекам текли слёзы.

Джон взглянул на жену, заплакавшую от его окрика, и почувствовал себя очень неловко. Это было несправедливо. Она, как могла, старалась сохранить домашний уют и готовить настолько хорошо, насколько позволяли скудные поставки продуктов. Не её вина, что доступная еда мало походила на привычную для британского живота. Это всё проклятые янки, сбросившие атомные бомбы.

- Да, моя любимая Мэйси. Действительно немного похоже на толчёные клубни. И когда привыкнешь, довольно вкусно. У тебя всё отлично получается, хотя я не представляю, как тебе удаётся готовить приличную еду из того, что можно добыть.

И это было правдой. В 1947-м зерновые не вызрели. Они хорошо проросли, но к осени высохло всё - и пшеница, и рожь, и даже фрукты на плодовых деревьях. А яйца? Живот МакМаллена забурчал после мысли о яйцах. В самые тяжёлые военные годы раз в неделю выдавали одно на взрослого и дополнительно ещё одно на каждого ребёнка младше пяти лет. Сейчас яиц не было вообще, только пакет порошка в месяц на взрослого человека. Потом наступила жуткая зима. Снегопады начались в середине ноября и не прекращались до марта. Улицы замело, встал тот немногочисленный транспорт, который ещё ходил. Уголь и так уже был нормирован, а вдобавок отключили свет. Газовый завод закрылся. Он чудом пережил бомбардировки, но снег закончил работу "Корсаров" и "Скайрейдеров". Старая соседка, матушка Арчер, пережила две войны, а потом замёрзла насмерть у себя дома. Одна из многих тысяч.

Но зима как таковая была не худшей из проблем. Правительство возобновило призыв, но вместо того, чтобы направить людей в вооруженные силы, сформировало отряды для расчистки улиц. Какая-никакая работа, за неё платили и было что принести домой. Других направили в шахты, чтобы возобновить добычу угля, и ещё больше приписали к железным дорогам. Добровольно туда идти никто не хотел, поэтому собрали закоренелых преступников, выявленных коллаборантов и спекулянтов. Работа была опасная, янки сбрасывали на пути бомбы замедленного действия, и далеко не все из них нашли вовремя.

Беда случилась южнее, в Клэпхеме. Когда бригада рабочих начала приводить в порядок большой разъезд, один из них наткнулся на тысячекилограммовую бомбу. Погибло почти тридцать человек. Но не только из-за этого наряды на железную дорогу пугали рабочих. Уничтожая пути, янки обнаружили, что поезда стали прятаться в тоннелях. Они обваливали один въезд реактивными бомбами, а потом выпускали в другой заряды напалма. Живым никто из таких гиблых мест не выбирался. И никто из рабочих до конца жизни не мог забыть внутренности этих туннелей.

Наступила весна. Снег растаял, и бригады направили на другие задачи: разбор завалов, расчистка обломков, восстановление того, что можно восстановить. Джон трудился на завалах и отлично постиг все глубины это ремесла. Недостаточно просто разгрести битый камень. Каждый кусок надо было изучить на предмет полезности и пригодности. Целые или слабо повреждённые кирпичи следовало аккуратно складировать отдельно, для повторного использования; металлически трубы рассортировать и сложить для восстановления. Кроме того, постоянно требовалось осматриваться, чтобы не нарваться на бомбу и ракету. У каждого имелся свисток, и если он видел что-то, похожее на взрывоопасный предмет, по сигналу работы останавливались. Вызывали сапёров, те проверяли находку и обезвреживали её, либо подрывали на месте.

Все думали, что весной голод пройдёт. МакМаллен получил на правительственном складе положенную ему часть семян и посадил их. Он каждый вечер проводил на небольшом участке, пестуя посевы. Но они взошли слабыми и жёлтыми, а потом погибли прямо в грунте. Он проклинал своё невезение, виня себя в неудаче, но узнал, что так было повсюду. Не только на его делянке или в районе, а по всему городу. Затем по радио суровые голоса сообщили, что не только в стране, а по всей Европе нет живых полей. Зимой 1947/48 подъели последние запасы разорённого войной континента, не осталось ничего. По радио так не говорили, но люди знали истинную причину. Бедствие вызвали атомные бомбы янки.