Майкл Роэн - Облачные замки

– Я должен был бы догадаться, – процедил я с отвращением сквозь зубы. Почему-то во рту у меня странным образом пересохло. – Сначала бьем, потом думаем, и так каждый раз, маленькая мисс из номера тысяча семьсот двадцать шесть.

– Вы! – выпалила она, и голос ее источал яд. – Это все ваших рук дело, не так ли? Вам это кажется смешным, вероятно?

Она засмеялась коротко и зло, и смех ее был каким-то надтреснутым. Лица ее в полумраке было не различить, но один глаз поблескивал, будто у нее был нервный тик; пистолет же почти не шевелился в ее руках.

– Боже, вы и дети ночи – вы наверняка подумали, что ваш час пробил!

– Кто-кто? Бог ты мой! Но я не с ними…

Она и слушать ничего не хотела.

– Посмотрим, черт возьми, как ты посмеёшься над этим!

Она нажала на спусковой крючок. С такого расстояния она бы вряд ли промахнулась. Меня спасли только ее неторопливость и последовательность. Моя учительница Молл могла развернуть пистолетную пулю в полете. Такое мне было не по зубам, но дуло застыло на месте, а глядя вдоль него вперед, как это делала она, невозможно было заметить, что я обнажил меч. Но, даже несмотря на это, риск был чересчур велик, щелчок с выстрелом раздались одновременно, а пуля и пламя опалили мне щеку. Но другого шанса уже не будет. Я пустился наутек со всех ног, скрылся за надгробным камнем, а когда она вторым выстрелом высекла из него искры, я, виляя, побежал между деревьями. Мои веселые вояки, забыв о дисциплине, теперь уже неслись далеко впереди меня по улице вниз, выпуская кишки тем противникам, которые бежали недостаточно быстро, – ну и Бог им в помощь. Очередная пуля отрикошетила от стены, что-то уж слишком близко. Пожалуй, теперь им придется справляться самим, а я здесь не намерен больше торчать, да еще с маленькой мисс Паранойей из номера 1726, следующей за мной по пятам. Я припустил вверх через близлежащий перекресток и в очередной раз скрылся в ночи.

Я понятия не имел, где нахожусь, но все бежал, пригибался, вилял, вдруг давал кругаля, огибая углы. В свое время мне доводилось встречаться с людьми, наводившими на меня ужас, и даже не совсем людьми; но эта женщина определенно вывела меня из состояния равновесия. Это было в определенной степени связано с пушкой. И с ее внезапным появлением. Как это она так, словно из-под земли, возникла? Или все это время за мной следила? Но тогда она поняла бы, что я не с детьми ночи, или как она там их назвала. Так неужели она меня настолько ненавидела, что готова была извратить все факты. Это вполне возможно.

Довольно часто я останавливался в тени и слушал, не раздастся ли звук ее шагов; но все было тихо. В самом конце темной аллеи, протянувшейся вдоль новехонького супермаркета из бетонных плит, я увидел знакомый мигающий красный огонек. Я покрепче ухватился за рукоятку меча и пошел посмотреть.

Я уже приближался к концу аллеи, когда темный силуэт метнулся вглубь. Увидев меня, он остановился как вкопанный, а затем опустился на колени, то ли вздыхая, то ли всхлипывая. Подойдя ближе, я увидел перед собой темнокожего человека, судя по виду родом из Вест-Индии. На нем было старомодное, но недешевое пальто из верблюжьей шерсти, один рукав которого был непоправимо порван. Я хотел подойти и помочь ему встать, но тут вдруг, откуда ни возьмись, появилась кучка других фигур, и я услышал омерзительный звук бьющих и попадающих в цель ботинок.

– Эй, вы! – автоматически закричал я. – Ну-ка прекратите!

Все лица округлились от удивления и уставились на меня, бледные лица, туповатые лица, но вполне человеческие. Хотя это и нисколько не добавляло им в моих глазах привлекательности. Один или двое выглядели очень серьезно. У них были кустистые баки, напомаженные кудри, увенчанные челками и чубами, а куртки у них были длинные, с длинными же рукавами, которые делали их похожими на обезьян. На прочих были свитера или кожаные куртки, джинсы в обтяжку и остроносые полуботинки. Они оценивающе посмотрели на меня, тихонько посмеиваясь.

– Что, сделаешь нас?

– Да-а, любитель черномазых! – сострил другой.

– Он как раз старый, тебе в отцы хреновы годится!

Я только присвистнул, прикидывая, откуда могла взяться такая странная одежда.

– Может, он и есть евонный папаша!

– Не-а, евонный дружок! Он черных любит, понимаешь?

Они захрюкали от смеха.

– Ты чё, хочешь его? – произнес один. – Ну иди возьми!

Он вытянул руку, в которой блеснул коротенький серебряный язычок. Остальные тоже выбросили кисти рук вперед, и показались лезвия; разбитая бутылка поблескивала зеленоватым огоньком. Складные ножи и бритвы служили завершающим штрихом в картине – этакие мальчики-зайчики из пятидесятых, слегка постарше меня тогдашнего. Но мне как-то не казалось, что я попал на показ ретромоды. Тогда были демонстрации расистов, так? Причем нешуточные.

– Что-то его тормозит! – возопил, захлебываясь от смеха, юнец главарь.

Не глядя, он толкнул стонущего человека, и тот упал на землю. Это решило исход дела. Я вышел вперед, извлекая меч на свет божий. Юнцы разинули рты от удивления, а я одним ударом назад вышиб у заводилы нож и расплющил его. Может, по пути кому-нибудь и несколько косточек сломал. Затем, развернув меч плашмя, я съездил ему по голове. Шлепок при этом вышел похожим на выстрел, мальчишка завопил и упал, корчась от боли. Я приставил острие к подбородку еще одного юнца и припер его, завывающего от страха, к стене.

– Живо! – гаркнул я. – Ножи, бритвы – все, что есть, – немедленно выкинуть! Выкинуть, я сказал, а не ронять! – Я взмахнул мечом, и на землю полетел отрубленный локон. Со всех сторон раздался звон металла. Я сгреб за шиворот свою жертву, которой явно поплохело, крутанул его разок вокруг своей оси и дал ему пинка под зад. – Вот так! Ну, теперь спасайся кто может! Вперед, крошки, или плохо вашим задницам придется!

Я разогнал их, как стадо овец, направо и налево раздавая шлепки мечом, а затем некоторое время гнал их по улице, коля кого ни попадя острием. Даже удивительно, какую скорость они умудрялись развивать в своих смешных ботинках, хотя было ясно, что некоторым придется следующие несколько дней ужинать не сидя за столом, а стоя у каминной полки. Оставив их в покое, я вернулся назад и застал старика, когда тот пытался подняться с земли. Он тут же принялся бормотать слова благодарности. Оглушенный заводила лежал тут же и стонал. Я перевернул его ногой, обшарил его дурацкого вида куртку и извлек из кармана бумажник, в котором лежало около тридцати фунтов – в то время это, наверное, были немалые деньги. Я передал их старику:

– Должно хватить на починку пальто! Хотите, провожу вас домой?

– Нет, спасибо. Отсюда недалеко. Вы мне спасли жизнь, дружище.