Майкл Роэн - Облачные замки

Я нервно сглотнул, лихорадочно пытаясь сообразить, стоит ли звонить администратору или лучше схорониться за одним из растений в горшках и подождать, пока тот, кто у меня в номере, выйдет. Но в том и в другом случае я выставлю себя полнейшим идиотом, если выяснится, что я все выдумал. Однако позволять кому бы то ни было рыться в моих вещах мне не слишком-то хотелось. Я осторожно вставил пластиковую карточку-ключ в дверь и безумно медленно повернул ручку. Я знал, что дверной механизм работает беззвучно, словно крадущееся привидение, но как насчет петель? Я потихоньку-полегоньку приоткрыл дверь чуть-чуть – света видно не было. Я весь напрягся, приоткрыл еще чуть-чуть – сквозь щель видна была только кромешная тьма. Я уже собирался распахнуть дверь, как вдруг мне в голову пришли две бесконечно неприятные мысли: во-первых, если там кто-то есть, а свет при этом выключен, этот кто-то может стоять прямо за дверью, а во-вторых, в этом может быть замешан Ле Стриж. Я даже готов был склониться ко второй мысли, и склонился бы, если бы между его миром и цивилизацией лифтов, электронных кодовых замков и сигнализаций не было в моем представлении такой глубокой пропасти. Однако однажды я уже поплатился за свою уверенность в этом, и оказалось, что не так-то уж эта пропасть и глубока. Мне меньше всего хотелось налететь в темноте на него или одного из его помощников и приспешников. Я затаил дыхание и кое-что все-таки услышал: какое-то тихое потрескивание, пощелкивание, шипение… Этого оказалось достаточно.

Кровь бросилась мне в голову, я чувствовал, что отступать поздно: даже если бы я захотел теперь захлопнуть дверь, это могло у меня и не получиться. Руки у меня вспотели от волнения, и я с грустью подумал о здоровенном мече, так и висевшем у меня дома над камином. Если отсюда и правда можно было попасть на Спираль, я, возможно, смог бы его забрать. Но если это было не так, мне пришлось бы долго объяснять свое странное поведение. Лучше уж подождать. Я еще чуть-чуть приоткрыл дверь. Из-под двери в спальню проглядывала узкая полоска света.

Это был не обычный свет, он не походил на мягкое свечение ночника в спальне или на раздражающе-яркое освещение в ванной комнате. Этот свет имел тусклый сероватый оттенок, который нельзя было даже назвать опаловым – такой он был мрачный. И все же он казался странно знакомым. Несмотря на то, что свет был неярким, я все-таки смог убедиться, что ни в прихожей, ни в гостиной никого нет. Значит, кто бы это ни был, он засел в спальне. И тут, снова услышав тихий стук и звуки учащенного дыхания, я понял наконец, откуда исходит этот неяркий свет. Я в мгновение ока пересек прихожую, так что не успела еще входная дверь закрыться за мной, и ворвался в спальню.

В неярком свечении монитора я увидел, как с постели вскочила фигура, одетая в темное. Компьютер перевернулся, я мельком увидел нечто стройное и быстрое, как леопард, затем меня отшвырнуло назад к двери, а это что-то пролетело мимо. Но, видимо, недостаточно быстро: может, я и деревянный, но быстроте реакции научиться успел. Я схватил пробегавшего за руку. На ощупь она напоминала пучок завернутых в шелк стальных кабелей. Обладатель руки, которого занесло от собственной скорости, не останавливаясь ни на мгновение, кинулся на меня. Кулаком съездил мне по щеке и уже тянулся к горлу. Я втянул голову в плечи, опустив подбородок к груди. Таким образом голова моя оказалась повернута не очень удобно для нападавшего. Драка в мои планы сейчас не входила, однако я все-таки хорошенько боднул противника, и он, зашатавшись, повалился на кровать. Я подлетел к постели и кинулся на него, и, хотя он откатился в сторону, я все же успел подмять под себя его руку. Незваный гость попытался ухватить меня за пах, и у него это чуть не получилось, а затем наградил меня сокрушительным ударом по шее. Я с хрипением шлепнулся на спину, а он вскочил с кровати и кинулся наутек.

Ну что мне оставалось? Да, я лягнул убегавшего – мои длинные ноги вполне годились для такого. Пихнув взломщика под зад, я отправил его как раз в том направлении, куда он спешил, только чуть-чуть быстрее. Темная фигура, срикошетив от дверного косяка, рухнула на пол. Голова у меня все еще кружилась от ударов, но я скатился с кровати и, взгромоздившись на противника, съездил ему по носу, но вместо носа наткнулся на что-то шелковое, разорвавшееся от удара. И тут же сам получил увесистый тумак по подбородку. Другой кулак противника дал мне под дых, и, будь я среднестатистическим бизнесменом, с этого момента я превратился бы в боксерскую грушу.

Я упал навзничь, взломщик вскочил на ноги. И тут я приподнялся и, схватив его сзади, швырнул об дверь ванной. Это дало мне передышку, которой я воспользовался, чтобы встать на четвереньки, чувствуя, что меня сейчас вырвет, и изо всех сил стараясь, чтобы этого не произошло. Незваный гость вскочил на ноги. Мелькнула и опустилась затянутая в перчатку напряженная рука, и я получил классический удар ребром ладони по шее. Рука скользнула по волосам и, не нанеся больше особого ущерба моему здоровью, угодила в спинку кровати. Но вот уже другая рука рубанула меня по предплечью, которое тотчас онемело. Собрав последние силы, я перехватил руку в полете своей правой рукой, повалил противника плашмя на ковер и хорошенько треснул его локтем по почкам. Он лягнул меня и попал по коленной чашечке; удар был такой силы, что, не увернись я, он мог бы и расколоть эту хрупкую посуду. Но хоть удар и пришелся по касательной, все равно боль была такая, что я завопил и кинулся на противника, повалив его на пол. С этого момента мы превратились в единый ком сплетенных конечностей и сокрушительных ударов, отдельные из которых могли бы оказаться смертельными, если бы было побольше места для замаха и если бы мы могли наносить их по всем правилам. Я прошел отменную тренировку в школе грубых искусств, иногда под руководством друзей, иногда врагов. Но даже для меня этот человек был серьезным противником. Который к тому же пользовался запрещенными приемами. При малейшей возможности пальцы его с поразительной настойчивостью скользили к моим глазам, норовили заехать между ног или вцеплялись в рот, нос, уши и другие чувствительные места. По таким правилам я драться не хотел и не стал бы, даже если бы места было больше. Мы, по сути дела, занимались тем, что швыряли друг друга из угла в угол от кровати к стене, а всякий раз как кто-то из нас пытался подняться на ноги, другой пинком или каким-нибудь иным способом его с ног сбивал.

Конечно, кто-нибудь обязательно услышал бы шум драки, но была суббота, все разошлись ужинать, и в соседних номерах никого не было. Мне казалось, что мы деремся целую вечность, но на самом деле наверняка прошло совсем немного времени. Мало-помалу я начал кое-что понимать. Эти руки поначалу ввели меня в заблуждение: они казались сильными, да они и были довольно-таки сильными – но все-таки не такими сильными, как мои. Чем больше я усложнял свои удары и применял разные хитрости, тем более отчаянной становилась защита противника, тем больше он царапался. Наконец, когда он вцепился мне в нос, я не выдержал и отпустил его, пораженный такой беспринципностью, – и в тот же миг удар коленом в пах заставил меня согнуться пополам и застонать. Мой противник тем временем вскочил на ноги и очередной раз кинулся к двери, но тут же наткнулся на кровать, которую я, поднатужившись, вытолкнул в проход. Такого он не ожидал, потому что ему самому это было не под силу. И я, чтобы закрепить успех, нанес ему сокрушительный удар по основанию черепа. Он упал вперед, а я, навалившись на него всем телом, со всей силой вдавил его лицо в удушающие объятия плотного гостиничного покрывала.