Майк Резник - Аванпост

— А у тебя, похоже, есть что рассказать насчет того, кто кого провел? — спросил Катастрофа Бейкер Ставлю-Планету О’Грейди.

— Сколько угодно.

— Может, поделишься с нами?

— Как насчет самого последнего случая?

— Действительно. — Бейкер откинулся на спинку стула. — С какого же еще начинать?

— Ты шутишь, не так ли? — загоготал Макс.

— Что-то ты очень рано начал прерывать рассказчика, а? — В голосе Катастрофы Бейкера явственно слышались угрожающие нотки, и Макс тут же заткнулся.

* * *

Я не очень-то любил добрую драку и когда был на тридцать лет моложе и на сто фунтов легче (вновь заговорил О’Грейди). Это не мой стиль.

Поэтому, когда мы все покинули «Аванпост», чтобы вступить в бой с пришельцами, я решил встретиться с ними на наиболее близком и знакомом мне поле боя — за карточным столом.

Дал им знать, что готов сразиться с их лучшим игроком в казино Моцарта II. Эта планета находится так далеко от зоны боевых действий, что там нам не могли помешать ни бомбы, ни ракеты.

Я прибыл чуть раньше, проверил, все ли в порядке, и стал дожидаться моего оппонента. Он показался два часа спустя, в сопровождении трех телохранителей. Я не мог произнести его имя, поэтому он позволил звать его, как мне захочется, и я, естественно, окрестил его Ником Греком, решив, что с более достойным соперником мне уже никогда не встретиться.

Мы сели за стол, началась игра, я уговорил его на открытый покер, но этот мерзавец где-то прослышал о моем трюке и настоял на том, что первым карты будет набирать он.

* * *

— И что стояло на кону? — прервал его Бард.

— Он поставил все свои деньги и пообещал вывести солдат с Кэтрин де Валуа, а я поставил все свои деньги плюс принадлежащие мне планеты, разумеется, на тот момент у меня не было ни одной, и согласился в случае проигрыша просидеть всю войну в одной из их тюрем.

— Ты просидел всю войну в тюрьме?

— Не совсем.

* * *

Видите ли (продолжил О’Грейди), Ник Грек страшно разозлился, узнав, что никакими планетами я не владею. Он продолжал обвинять меня во лжи, тогда как я снова и снова указывал, что не лгал, а всего лишь неправильно оценил свои активы. Он, к сожалению, так и не смог уловить разницы.

Я видел, что результат совершенно его не радует, лихорадочно пытался найти, на что бы еще сыграть, и внезапно вспомнил, что мне принадлежат два казино во Внешнем Пограничье и одно — в Спиральном Рукаве. Я не бывал там многие годы, но документы лежали в сейфе моего корабля, вот я и решил уговорить его еще на одну партию.

— Во что будем играть на этот раз? — спросил он, и по голосу чувствовалось, что уверенности ему не занимать.

Он не сомневался, что я опять попытаюсь провернуть знакомый ему трюк.

— Значит, так, — начал я. — Мы берем новую колоду. Я к ней не прикасаюсь. Ты тасуешь ее, пока не надоест.

— Что потом?

— Кладешь ее между нами и мы начинаем брать карты, по одной. Я ставлю на то, что ты откроешь фигурную карту раньше меня. — Я выдержал паузу, чтобы он уяснил смысл моих слов, потом добавил: — Ставлю три казино и корабль против всех твоих денег.

— Но это игра на удачу. — Мое предложение его разочаровало. — Почему бы просто не бросить монетку и покончить с этим?

— С монеткой я могу и не выиграть, — ответил я. — В карты не могу проиграть.

— Ты проиграл пятью минутами раньше, — указал он.

— Только потому, что пытался провести тебя. Это неэтично, и я получил по заслугам. А здесь будет честная игра.

— Что-то твоя идея меня не заинтересовала, — ответил он. — Я уже выиграл все твои деньги. Какой смысл мне ими рисковать?

— Ладно, я увеличу ставку.

Я успел заметить улыбку, мелькнувшую на лице пришельца, прежде чем оно превратилось в непроницаемую маску, и понял, что он у меня на крючке.

— У тебя больше нет денег. Что еще ты можешь поставить на кон?

— Скажи мне, чего бы тебе хотелось.

— Ладно, я поставлю все, что у меня есть, против упомянутой тобой ставки… с одним добавлением. Если я выиграю, ты поможешь мне убить всех в «Аванпосте» и в суде подтвердишь мое право собственности на это заведение.

— Заметано, — ответил я.

* * *

— Что значит — заметано? — взревел я. — Ты согласился убить меня, Барда и, возможно, Эйнштейна?

— Я же собирался провести его, — улыбнулся О’Грейди. — Вы все знаете поговорку, что честного человека надуть невозможно. С инопланетянами она справедлива вдвойне.

* * *

Я наблюдал, как Ник Грек тасует карты (перешел к рассказу О’Грейди), а поскольку умел тасовать не хуже его, то понял, что первой фигурной картой будет валет пик, после которого шла девятка бубен.

— Раз уж в открытом покере я брал карты первым, — сказал Ник Грек, — право начать эту игру принадлежит тебе.

Я видел, что он рассчитывает на мой отказ. Этим я подсказал бы ему, что точно знаю, как лежат карты, а потому он просто не стал бы играть дальше, забрал деньги, а меня упек в военную тюрьму. Поэтому я согласился.

В казино, помимо троих телохранителей пришельца, находилось десятка два людей, пара канфоритов и домирианец. Я подождал, пока они соберутся у нашего стола, объяснил им, как и на что играем, вскрыл первую карту, тройку, и положил перед собой.

Ник вскрыл шестерку. Я вскрыл еще одну тройку, Ник — восьмерку, я — двойку, он — пятерку, я — десятку, он — четверку.

И он и я знали, что следующая карта — валет. Я ее взял, приподнял, чтобы взглянуть, и тут же положил перед собой рубашкой вверх.

— Эй, что происходит? — воскликнул Ник.

— Ничего, — ответил я. — Тяни карту.

— А что у тебя?

— Девятка. Твоя очередь.

— Я тебе не верю. — Ник потянулся через стол и перевернул валета картинкой вверх. — Ага! — торжествующе воскликнул он.

Я повернулся к ближайшему зрителю.

— Что он только что сделал?

— Он открыл валета пик, — ответил мужчина.

— Что ты видел? — спросил я другого.

— То же самое. Он вскрыл твоего валета.

— А на что я ставил?

— На то, что он вытащит фигурную карту раньше тебя.

— Нет! — возразил я. — Я ставил на то, что он откроет фигурную карту раньше меня. Так и вышло.

Ник, конечно, поднял шум, но на моей стороне было двадцать человек, все с оружием, и его трое телохранителей, конечно же, не могли им противостоять. Поэтому, потратив полчаса, чтобы найти хоть одного, кто подтвердит, что его провели (а так, собственно, и было), он расплатился и в ярости отбыл.

Что же касается меня, я проиграл все, что выиграл у него, и вернулся, чтобы узнать, как идет война. Можете представить себе мое разочарование, когда я узнал, что она закончилась до того, как я смог сделать ставку на ее исход.

* * *

— Потрясающе! — вырвалось у Барда, который лихорадочно заполнял страницу за страницей.