Кристофер Раули - Драконы войны

Когда наконец самец ослабил хватку, она стряхнула его с себя. Он тяжело дышал, и глаза его горели яростью. Ведьма обрушила на него поток звуков высокой частоты, и колдовство как бы заморозило его на месте. Чары распались через несколько мгновений, поскольку заклинание создавалось второпях, но тут же последовала вторая магическая атака. На этот раз она удалась, и самец бессильно опустился на пол. Он едва мог шевелиться. Мышь Рибелы подошла ближе, и началась более сложная и продолжительная магическая процедура.

Между тем глаза крапивника привыкли к темноте. Он полетел вперед, разведывая путь и не приближаясь к большому самцу, который мог быть опасен, пока Рибела не закончит ворожбу.

Краешком сознания Лессис благословила Рибелу. Колдовать в чужом образе, который ты принял, было неимоверно трудно. Это требовало профессионального совершенства. Рибела должна была использовать весьма ограниченную интеллектуальную мощь мозга мыши, чтобы не только заставить самца двигаться под ее полным контролем, но и продолжать удерживать власть над хозяйкой тела, что требовало постоянных усилий. Кроме этого, была дополнительная трудность в том, чтобы проговаривать заклинания с помощью голосового аппарата мыши. Действовать в полную мощь было невозможно. Это было все равно что писать музыку, используя половину нот. К счастью, Рибела владела всеми регистрами. Через три минуты она полностью околдовала большого самца.

К этому времени появились самки и младшее поколение. Мыши покрупнее подходили поближе, готовые атаковать незнакомку. Они были удивлены побитым видом самца и его осторожным поведением, это всегда было признаком тех, на кого магически воздействовали ведьмы.

Рибела ослабила контроль, и самец очнулся с явным облегчением. Он поднялся на напряженных ногах и разогнал своих самок обратно по норам.

Крапивник летел вперед, его глаза-бусинки вглядывались в темноту.

Им предстоял долгий путь, а времени у них было мало.

Подчиненный воле Рибелы самец двигался первым. Странная маленькая процессия тотчас начала свой путь, направляясь по темному извилистому проходу.

По дороге они проходили по территориям других мышей. Любой самец-пришелец должен был или драться, или подчиниться, если соперник оказывался заметно крупнее. В обоих случаях Рибела насылала на них свои чары, гипнотизировала или забирала с собой, особенно если самцы были в расцвете сил. По дороге их войско возросло до шестнадцати больших самцов, и тут им начали встречаться крысы.

Четверо из самцов-мышей были потеряны при первом же столкновении, пока Рибела не смогла взять под свой контроль первую крысу-самца.

Потом стало легче. Вскоре у нее набрался целый выводок крыс, и тогда она отпустила мышей.

Мышь и крапивник теперь шли вперед, сопровождаемые двенадцатью самцами-крысами впереди и десятью сзади. Они убили какую-то ласку, прогнали кота с его спального места за кучей сена в зернохранилище для лошадей и убедили молодого подростка-конюха, который засмотрелся на процессию, переходившую открытое пространство зернохранилища, что ему это привиделось. Парень тотчас же встал на колени и забормотал молитвы великому Атену, потому что был родом из далекого Кассима. В таком положении его и застал хозяин, который, ругаясь, выдрал мальчишку за безделье.

Постепенно лазутчики приблизились к центральному району Квадрата, громадному пустому пространству под открытым небом. В центре его находились скульптуры пяти титанов – самих Повелителей, изваянных в героическом стиле со строгими добрыми лицами. В них явно виделись боги. Херута Скаш Гцуг занимал центральное положение и держал посох с сияющей звездой.

Гцуг-Терва, он же Вануа Омега из религиозного культа, стоял рядом с Херутой плечом к плечу. Прад Ацоц, Гштунга и Прад Датсе располагались несколько позади.

Стайка маленьких животных забралась внутрь открытого люка на одной из сторон большой площади. В подземный город было только четыре входа, четыре лестницы, уходящих вниз и совершавших множество поворотов в твердой скальной породе. Заканчивались они в Залах Связей, откуда расходились четыре лабиринта Четырехдольника.

Лессис минуту рассматривала огромные статуи. Их создали, чтобы внушить чувство гордости и силы, чтобы наполнить подчиненных силой. Но она видела только звериную натуру и эгоизм. Как же они могли не замечать своей не правоты в том, что сделали? Безусловно, здесь присутствовал ум, поистине чудовищной мощности ум, но как же они могли использовать его так скверно? Лессис боролась с этим врагом в течение столетий, но никогда не могла понять причин, побуждающих его к уничтожению и искажению жизни. Гигантские статуи не открыли секрета. Эти умы остались непонятыми Лессис из Вальмеса.

Рибела отпустила большинство крыс. Теперь приходилось довольствоваться небольшой горсткой защитников. Наилучшей возможностью для спуска могли послужить тележки, которые перевозили еду и все необходимое в подземный город.

При входе на нижнюю площадку стояли отделения бесов под командой мрачных людей, с пристрастием проверявших все, что следовало мимо них.

Наступал вечер, и свет, проходивший через отверстие в потолке Квадрата, постепенно угасал, но интенсивность движения к Четырехдольнику не стихала. Разведчики терпеливо ждали, пока не стало совсем темно. Повозка, нагруженная чистыми свитками, перьями и штемпельными подушками, остановилась рядом с тем местом, где они прятались. Мышь и три крысы забрались на нее и спрятались. Секунду спустя к ним присоединился крапивник.

Они проникли в Четырехдольник.

Повозка спустилась до третьего уровня Залов Связей. Он представлял собой широкое огороженное пространство с потолком из полупрозрачного пурпурного стекла. Свет проходил через отверстия в потолке. Здесь, в связующем центре Четырехдольника, царило очень оживленное движение. Залы Связей соединяли четыре отдельные системы переходов, проспектов, залов и небольших помещений, которые вели вниз, к путанице природных пещер.

Повозка со свитками влилась в общий поток и замедлила движение. Они пересекли зал и выехали на широкий проспект. Теперь высокий потолок превратился в голую скалу, в которую были встроены светящиеся шары, каждый диаметром в сто футов.

По обе стороны проспекта шли фасады коммерческих предприятий, перемежаясь с офисами и административными зданиями. Мужчины и женщины, одетые в серые или черные одеяния, которые, казалось, были обязательны в Падмасе для всех, деловито шагали по тротуарам.

Между рядами зданий шли аллеи. Их повозка свернула на одну из аллей и остановилась возле обветшалого входа. Изношенные деревянные двери с шумом отворились, и появились три старых раба. Это была пародия на людей, их дух был сломлен давным-давно. Серые повязки прикрывали их чресла, на ногах были черные шлепанцы, и это, пожалуй, была вся их одежда. Старость избороздила их бледную кожу морщинами. Они начали перетаскивать груз.