Шон Рассел - Брат Посвященный

— Я подумаю, принять ли мне твои извинения.

Они сидели, ничего не говоря, пока сампан не миновал дворцовые ворота, и тогда девушка нарушила молчание:

— Сяцам, Рияма и Докса — мастер печатей.

— Я как раз о них вспомнил.

— Да, мой господин. — Нисима наклонила голову, пряча улыбку.

Сампаны причалили у каменных ступеней, и гребцы выбрались на берег, чтобы придержать лодки. Один из придворных поспешил вниз по ступеням. Князь Сёнто широко раздвинул занавеси, дабы стражники убедились, что в лодке никто не прячется.

Сёнто и его падчерица ступили на берег. Придворный отвесил почтительный поклон. Одетые в черное дворцовые стражники проводили гостей к большому открытому сооружению с массивной, вразлет, черепичной крышей на резных деревянных колоннах. Сёнто отцепил меч и передал его одному из своих охранников — находиться при оружии в присутствии императора не дозволялось никому, кроме избранных императорских стражников. Убийство слишком долго было инструментом амбициозных отпрысков и жаждущих власти князей и успело научить осторожности монархов, восседавших на Троне Дракона.

Из сада доносились звуки флейт и арф, а на ветру реяли воздушные змеи всевозможных цветов и форм.

— Император принимает гостей в Саду Восходящей Луны у Пруда Морских Коньков. Желаете, чтобы вас сопроводили к его величеству, князь Сёнто?

— Спасибо, я знаю дорогу.

Придворный поклонился, и Сёнто учтиво кивнул в ответ. Князь и его дочь миновали длинную галерею, выстроенную в том же стиле, что и сооружение у воды. Справа от галереи тремя ступенями струился сверкающий водный каскад — Пруд Солнца, в котором плескались круглые блестящие рыбки. За каскадом располагался самый сложный в империи зеленый лабиринт, созданный правителем Сюнкарой Седьмым почти четыреста лет назад.

Островной Дворец служил главной резиденцией императора и поражал не только размерами, но и удивительной красотой, сотворенной за годы правления десятков поколений монархов. Впервые возведенный в начале правления династии Мори, Островной Дворец за шестьсот лет трижды горел и трижды был отстроен заново. Его здания относились к пяти различным эпохам, но размещены были так, что естественная гармония ничуть не нарушалась. Лучшие представители богатой на мастеров культуры отделывали, расписывали, вырезали и лепили, пытаясь воплотить совершенство на земле.

Галерея заканчивалась террасой, сложенной из разноцветных камней и выходившей на юго-восток к Саду Восходящей Луны. Пруд Морских Коньков примыкал к дальнему концу сада. На берегу пруда стояли деревянные подмостки, а перед ними виднелось небольшое возвышение под роскошным шелковым балдахином. Группа гостей выстроилась позади возвышения, на котором сидел император. Сейчас Сёнто его не видел — навес скрывал Сына Неба от глаз князя.

С трех сторон императора окружали около двухсот стражников. Они стояли на коленях в несколько рядов, лучами расходившихся от возвышения под зеленовато-желтым балдахином. Этот полукруг затейливым образом представлял собой эмблему Дракона — стражники в малиновых одеждах специально были расставлены так, чтобы получился распростертый Веер Дракона — символ императорского дома.

Его Императорское Величество, Высокочтимый Сын Неба, Великий Правитель Девяти Провинций Ва и Острова Конодзи-и, Владыка Океанов, Аканцу Второй был щуплым темноволосым мужчиной пятидесяти двух лет. Его отец, Аканцу Первый, основал династию Ямаку, взойдя на трон во время хаоса, вызванного Великой Чумой, которая унесла тысячи и тысячи жизней полтора десятка лет назад. Прежняя императорская династия, Ханама, оборвалась — все ее представители умерли во время эпидемии, опустошившей столицу. После этого многочисленные претенденты на престол — и законные, и незаконные — ринулись отстаивать свои права. Борьба за Трон Дракона была короткой и жестокой, а исход ее определило не только военное искусство, но и простое везение. В итоге победу одержала сторона, понесшая наименьшие потери от чумы. Гражданская война длилась чуть больше трех лет, однако и этого с лихвой хватило, чтобы потрясти глубинные основы империи. Неродовитые кланы в одночасье превращались в Великие Дома благодаря своей роли в единственной ключевой битве. Жесткая иерархическая структура империи рушилась, и на ее обломках рядовые становились генералами, а генералы — князьями.

После двух с половиной столетий правления династии Ханама, сопровождавшихся относительным миром и процветанием, род императора окончил свои дни в болезни и огне пожарищ. Треть населения империи вымерла, прежде чем братья из ордена ботаистов нашли средство для лечения болезни и одновременно для выработки невосприимчивости к заразе. Общественные устои Ва рухнули, и восстановить их было уже невозможно; впрочем, в эпоху Ямаку порядок не считался главным принципом государства. Дороги повсюду, за исключением внутренних провинций, были безопасны только для больших отрядов или караванов; берега кишели пиратами; междоусобные войны не прекращались — а император, судя по всему, находил такое положение вещей благоприятным для себя.

Постоянно опасаясь свержения, он изобрел множество способов удерживать аристократию в столице, где была сосредоточена его главная сила — армия. Разделив год на четыре «светских сезона», император мог в любое время по собственному выбору «приглашать» к себе князей, которых он больше всего боялся. Появление каких бы то ни было альянсов он предотвращал путем изоляции неблагонадежных дворян на задворках империи. Отказ от «приглашения» императора означал прямую измену, а пребывание в столице без оного приглашения незамедлительно привлекало внимание личной императорской гвардии.

Для усиления власти Аканцу Второй закрыл все торговые порты и разрешил ввоз товаров только через Янкуру — Плавучий Город. Контрабанда каралась смертной казнью. Теперь вся торговля шла под контролем имперских налоговых чиновников и под бдительным присмотром вездесущей императорской стражи. Таким образом, другие порты, как правило, находившиеся в руках могущественных князей, уже не могли использоваться для сбора крупных военных флотов под предлогом «укрепления безопасности». В стремлении стать единовластным правителем страны император оказался очень предусмотрительным.

Несмотря на любовь к роскошным приемам и светским развлечениям, Аканцу Второй был загадкой даже для своего ближайшего окружения. Его непредсказуемость не способствовала приобретению друзей из числа придворных — все знали, что император игнорирует проявления верности так же часто, как и вознаграждает за них. Подвижные развлечения — конная и соколиная охота, танцы — вот что привлекало его по-настоящему. Он часто устраивал состязания единоборцев и слыл искусным мечником, не ведающим страха. Однажды он в одиночку расправился с подосланным к нему наемным убийцей, а затем самолично обезглавил всех стражников, охранявших в тот день дворец, за то, что они не сумели защитить своего повелителя. Как и его отец, Аканцу Второй был страшным человеком.