Николай Толстой - Пришествие Короля

— Думаю, я выиграл для тебя немного времени — хотя и довольно мало, — начал было я, пока солдат стоял, мгновенно погрузившись в раздумья.

— Ты много что сделал, старый мой друг, — ответил ветеран, и на миг в его взгляде промелькнула благодарность. — На войне время — это все. Теперь мне любопытно узнать, как далеко они продвинулись. У меня тут передовой пост в миле вниз по дороге вон в том направлении, и оттуда до сих пор не было никаких сигналов. У нас мало времени. Очень мало. Лучше мне прямо сейчас посмотреть, как обстоят дела.

Он встал и, подойдя к моей постели, на мгновение тихонько сжал мое плечо.

— Мы с тобой не так давно знакомы, — сказал он, слегка улыбнувшись, — но я рассказал тебе о себе такое, чего никто другой не слышал по меньшей мере с тех самых пор, как я прожигал юность в Александрии. Сейчас мы должны делать вид, что ничего не случилось, но если дела наши обернутся худо, то тогда, быть может, мы продолжим наши беседы в тех краях, которые видел во сне Сципион. Ну, пока прощай!

— Постой! — вскричал я, приподнимаясь на локте. — Ты не знаешь, сколько я тут пролежал?

— О твоем прибытии доложили три дня назад. Надо было бы пораньше послать за мной, но, боюсь, у меня было слишком много дел, и мало кому что можно было доверить…

— Это ничего! — весело воскликнул я, спустив ноги на пол и с удовольствием садясь. — Лекарь сказал, что через три дня я смогу встать — значит, уже можно! Помоги мне одеться, старина, умоляю!

Руфин с сомнением посмотрел на мое избитое и отощавшее тело.

— А надо ли? Мне кажется, тебе лучше бы отдохнуть. Эта рука вроде еще не способна держать копье.

— Да в порядке я, говорю тебе! — несколько озлившись, крикнул я. — Я видел врага и могу тебе кое в чем помочь!

Трибун пожал плечами.

— Ладно. Хорошая голова в такую пору может оказаться полезнее сильной руки. А если дела пойдут худо, то мы и так все ляжем на покой. Ну, тогда поднимайся!

Уютно завернувшись в толстый плащ, в башмаках из мягкой оленьей кожи я вышел на солнечный свет и тут же ослеп. Я услышал, как где-то рядом радостно завопил Эльфин, и ощутил, что просто повис на его крепкой руке.

Пока я болел, я долго был между сном и явью, и все время меня беспокоили мои смятенные воспоминания и страхи. И теперь гул и разговоры со всех сторон зажужжали у меня в ушах, обрушились на меня, словно весь этот шум поднялся из-за моего появления. Везде сновали люди — пешком или верхами, рядами стояли хижины и шатры, над кострами из торфа исходили паром котлы, и надо всем этим висел нескончаемый звон кузен, устроенных в разных местах. Только королевский шатер Мэлгона Гвинедда был молчалив и закрыт, и король сидел там (как я представлял себе) в безразличии своей девятидневной немощи. А вверху бился на теплом порывистом ветру, летевшем с дюн, Красный Дракон, стяг Кимри.

Меня удивило, как быстро восстанавливались укрепления. На гребне вала вокруг нас был установлен крепкий частокол из бревен с узким проходом, где можно стоять и безопасно ходить по всему кругу вокруг стен. Над воротами западного и восточного входов были возведены высокие надвратные башни, под которыми придется проходить всем, кто захочет войти.

— Небось твоя работа, Руфин? — заметил я, когда мы поднялись по деревянной лестнице у западных врат.

Он уклончиво хмыкнул, когда воин открыл перед нами дверь, ведшую в башню. Внутри лестница вела в светлый квадрат, прорубленный в крыше. Мы взобрались по ней, смотря, как бы я не свалился.

— Я не ребенок! — фыркнул я, когда он схватил меня за руку.

— Не совсем, — рассмеялся он, — но очень похож!

Мы вылезли на ровную площадку, прикрытую плетнем, достаточно плотным, чтобы не пропустить стрелу. Хотя я и бодрился, говоря с Эльфином, но теперь ощутил, что от света, высоты и шума со всех сторон у меня малость закружилась голова. Я вцепился в поручни, чтобы не упасть. Теперь мне было видно, как хорошо выбрали место те, кто в старину построил эту твердыню, Динайрт. К северу земля круто обрывалась над простиравшейся далеко, насколько только видел глаз, плоской равниной. Тянущаяся под нами тропа тоже круто шла вниз, соединяя крепость с широкой дорогой, что извивалась внизу, как спящая змея, вокруг хребта, на краю которого, словно спящий мастифф, припала к земле эта могучая твердыня.

Стоял жаркий летний день, окоем затянуло маревом.

— Твоя дорога идет по этим трем холмам, — заметил трибун, касаясь моей руки и указывая туда. — Враг идет оттуда?

— Да. Думаешь, мы можем увидеть их отсюда?

— Может, да, может, нет Но у нас форпост на втором холме. Нас предупредят.

Насколько я мог судить, это было то самое место, где я испугался и пустился по кочковатой земле к востоку. Мне пришло в голову, что люди, которые так меня перепугали, скорее всего были дозорными трибуна.

Мысли о надежных укреплениях, а также об умении и деловитости старого вояки придали мне уверенности и сил. Чувствуя себя немного глупо, я признался, что, наверное, слишком уж перетрусил, пока был болен Руфин сурово глянул на меня.

— Мы сделали что могли, но если их на самом деле столько, как ты говоришь, то мы не должны пренебрегать ничем, что способствует нашей безопасности. Посмотри, сколько нас — откуда нам взять резервы, если враг где-нибудь прорвется, хорошо, если не в нескольких местах? Есть, правда, одна положительная вещь — и на том спасибо. Я теперь знаю, где враг, и могу отозвать мои внешние разведывательные отряды поближе к нашему лагерю.

— А что потом? — спросил я. — Будем ждать прихода Кинурига? Разве ты не пошлешь гонца к Брохваэлю?

— Уже двух послали, причем по разным дорогам. Если мы хотим выкрутиться из этой опасной заварухи, то многое зависит от быстроты их коней. Нет, Мердинус, ответ на твой первый вопрос таков — мы не будем тут сидеть и покорно ждать, когда нам перережут глотку, как быку перед алтарем. Наша слабость заставляет нас взять инициативу в свои руки. Действовать должны мы.

— О, ты прав, старый боевой конь! — весело вскричал Эльфин. — Чего моим конникам торчать здесь, как курам в курятнике? Что славы метать копья из-за стен? Дай нам вскочить на коней, да схватить копья, да броситься на этих пожирателей падали, ивисов, прежде чем они поймут, что мы собираемся делать!

Руфин поджал губы, и я с сомнением посмотрел на него.

— Как мы можем нападать, если мы так слабы? Ведь мы не можем позволить себе потерять ни единого бойца, прежде чем они доберутся до нас, ведь так?

— Верно-то верно.. Тем не менее мы должны заставить их думать, что мы сильнее, чем мы есть, и оттянуть их приход как можем. Как только они окажутся здесь, они вскоре пронюхают о нашей настоящей силе, а этого я очень хочу избежать. Принц Эльфин, ты получишь свою драку сполна, если уж ты так хочешь. Идем вниз, поговорим. Возьми тридцать лучших своих всадников, и через полчаса соберитесь перед моим шатром. Тогда и получите приказ.