Гарри Тертлдав - Император для легиона

– Марк, что за сумасшествие тут творится? – спросила Хелвис.

– Однажды твой брат Сотэрик сказал, что мои солдаты имеют в этом мире множество преимуществ: им известны фокусы и ловушки, о которых здесь никто не знает, – уклончиво ответил Скаурус. – Пришло время проверить, был ли он прав.

Через минуту он, вероятно, объяснил бы ей, в чем заключается его план, но разведчик-катриш принес плохие новости:

– Что бы ты ни затевал, делай это побыстрее. Несколько каздов сунулись было сюда, чтобы узнать, что здесь происходит. Я пустил в них стрелу, но в темноте, наверно, промахнулся.

Скаурус в последний раз взглянул на приготовления своих солдат. Не слишком много коров успели они украсить кольями, но около двух тысяч, пожалуй, наберется.

– Очень красиво, – иронически сказал Пакимер. – Ты полагаешь, что казды убегут от мчащегося на них леса?

– От леса вряд ли. А от лесного пожара?

Трибун взял из костра пылающую ветку и направился к стаду. Глаза Пакимера округлились.

– Надо напасть на них сейчас же, говорю я тебе!

– Остынь, Вахуш. До утра они от нас никуда не денутся.

Толстый казд плюнул в костер и предложил кусок дымящегося мяса племяннику. Вахуш сердито посмотрел на дядю и отказался. У него был длинный изогнутый, как у видессианина, нос, узкое лицо и движения хищника, выслеживающего добычу.

– Когда настигаешь врага, Припет, раздави его! – сказал он. – Так говорит Авшар, и он говорит правду.

– Так и есть, – согласился Припет. – И сделать это будет легко. Если разведка не врет, видессиане носятся по лагерю, как ненормальные. К тому же нас гораздо больше, трое на одного, и это в худшем случае.

Он махнул рукой в сторону многочисленных шатров. Стада в этой новой земле станут тучными и богатыми, подумал Припет. Вытащил бурдюк с вином, который добыл в недавнем бою. Это правда, что Авшар выиграл битву, которая дала кочевникам возможность получить новые земли. Но кто с той поры видел Авшара? В любом случае не колдун, лица которого никто не видел, а он, припет, вел в бой целый род. Он и его племянник – сын сестры его жены. В сражении парень показал себя совсем неплохо, не стоит его унижать.

– Мы не слезаем с седел несколько недель. Если отдохнем этой ночью, то будем лучше сражаться. Бери хлеб, он уже готов.

Припет отодвинул кусок железа, лежавший на кирпичах и служивший кочевникам плитой.

– Ты слитком часто советуешься со своим желудком, дядя, – сказал Вахуш уверенно, и уверенность эта вытравила из голоса юноши всякую мягкость, а вместе с тем уничтожила и последнюю надежду на то, что старший выслушает его благосклонно. Припет решительно поднялся на ноги, снисходительное выражение исчезло с его лица. Племянник Вахуш ему или нет, но он зашел слишком далеко.

– Если тебе хочется подраться, мальчик, иди в соседнюю долину.

Вахуш резко подался вперед.

– Я в любое время готов к… – Он заморгал. – Черный лук Авшара! Что это?

Низкий гул пошел со стороны долины. Крики боли, ужаса последовали за ним. Припет фыркнул с отвращением.

– Прочисти уши, парень. Ты что, никогда не слышал, как мычит корова?

Вахуш покраснел.

– Да, конечно. Скотос, я так нервничаю в эту ночь.

Увидев, что момент для драки прошел, его дядя расслабился.

– Не беспокойся. Крестьяне не умеют обращаться со стадами – посмотри, как они умудрились распустить своих коров. Будет неплохо, если несколько всадников пригонят стадо сюда, а заодно прихватят и беглецов, если те попытаются проскочить мимо.

– Это сделаю я, – сказал юноша. – Это меня успокоит.

Он направился к своей лошади, но вдруг остановился, и ужас исказил его лицо. Припет тоже посмотрел на запад и ощутил на лбу капли холодного пота. Гул креп, ширился, гремела уже вся долина, в которой спокойно спали казды. Стадо? Нет, это не могло быть стадом. Почва дрожала и вибрировала, будто вся земля корчилась в родовых схватках. Море пламени неслось на них, – по краю огненной волны скакал дьявол в темно-красном покрывале и завывал жутким голосом. Отблески огня вспыхивали алым на его поднятом вверх мече.

Предводитель клана был отважным воином, закаленным в бесчисленных схватках, но с магией он связываться не хотел.

– Бегите! Спасайте ваши души! – в ужасе крикнул Припет.

Казды выскакивали из шатров, бросали испуганные взгляды на запад и неслись к своим лошадям.

– Демоны! Демоны! – кричали кочевники, колотя пятками по конским бокам. Они боялись даже оглянуться назад. Долина опустела, как перевернутый кувшин. Огненное море пробежало по шатрам, как будто их и не было на пути.

Вахуш сбежал бы со своим дядей и остальными каздами, но в течение нескольких минут не мог даже пошевелиться от ужаса. «Ты хотел напасть на них, дурень, – говорил он сам себе, – а среди них есть колдун, способный задуть Авшара, как свечку».

Все ближе и ближе подступало ревущее море пламени. Юный кочевник уставился в дрожащую темноту, в страхе ожидая, что сейчас огненная волна поглотит его, как песчинку. И наконец, когда море света было уже близко, неожиданно увидел ухмыляющихся всадников, погоняющих стадо, горящие палки на рогах коров, услышал запах горящего дерева. Гнев вспыхнул в нем, освобождая душу от страха. Он вскочил на свою испуганную лошадь. Одним взмахом сабли он перерубил веревку, которой была привязана лошадь, вонзил шпоры в бока животного и поскакал навстречу безумно несущемуся стаду, высоко подняв сверкнувшую в отблесках пламени саблю.

– Назад! Вернитесь назад! Это обман! – кричал он своим спасающимся товарищам, но в суматохе, в шуме, из-за расстояния они его не услышали. Но зато услышал некто иной, оказавшийся совсем рядом.

– А, это ты тут шумишь! – произнес чей-то голос со странным акцентом. Слишком поздно казд вспомнил о дьявольских криках, которые неслись впереди стада. Слишком поздно заметил человека, скачущего на низенькой лошадке впереди взбесившихся животных…

Длинный прямой клинок опустился на шею кочевника. Его последней мыслью, перед тем как он умер, была мысль о том, что имперские солдаты воюют нечестно.

Если бы казды остановили свое паническое бегство и отважились вернуться в долину, чтобы выяснить, что же там произошло, римляне скорее всего не оказали бы им серьезного сопротивления. Обрадованные бегством врага, солдаты шумно праздновали свое чудесное спасение. Легионеры Марка и катриши Пакимера плясали с женщинами, распевали веселые песни, носились вокруг костра, пристукивая сапогами и щелкая пальцами в такт. От радости они вопили, казалось, на весь мир.

Пакимер не принимал участил в празднестве, сумрачный бродил он по лагерю, погруженный в свои думы. Когда он нашел веселящегося наравне со всеми Скауруса, катриш выдернул его из кольца танцующих, чем заслужил гневный взгляд Хелвис. Но танцующие уже увлекли ее за собой.