Элизабет Хэйдон - Пророчество: Дитя Земли

— Благодарю тебя за чудесный ужин, — сказала она, высвободившись из его объятий. — Если бы я знала, что ты умеешь так замечательно готовить, я бы уступала тебе эту обязанность почаще.

Он рассмеялся и провел указательным пальцем по ее щеке.

— Я рад, что тебе понравилось. — Он взял ее маленькую руку и положил ее на свой локоть, чтобы они смогли рядом идти по садовой тропинке. — Знаешь, мне все нравится вместе с тобой. Превосходное исполнение в любой области ничего не стоит, если рядом нет человека, способного его оценить.

Он наблюдал, как розовеет ее фарфоровая кожа. Эши не уставал поражаться: женщина, умеющая быть столь земной, абсолютно спокойно относящаяся к самым неприличным шуткам, легко краснела наедине с ним. Эши это приводило в восторг.

— Вернись в мои объятия, давай потанцуем, — предложил он небрежно, стараясь скрыть нахлынувшие чувства.

Рапсодия вновь оказалась рядом, и он прижал ее к груди.

— Нам нужно попрактиковаться, поскольку в следующий раз мы тайно встретимся на свадьбе в Бетани. Если мы будем танцевать, стараясь не привлекать к себе внимания, я должен научиться не наступать тебе на ноги.

Рапсодия отпрянула от него так резко, что он вздрогнул. Она смертельно побледнела, в глазах опять появилась печаль, которую ей удалось прогнать несколько мгновений назад.

— Уже поздно, — быстро проговорила она. — Нам нужно поговорить, а потом я дам тебе новое имя.

Эши кивнул, чувствуя себя осиротевшим. Танец позволил бы ему еще немного подержать ее в объятиях, продлить счастье, пусть на очень небольшое время.

— Ты готова? — спросил он, указывая на беседку. Именно там он обещал ей раскрыть все свои тайны, а потом забрать воспоминания об этом вечере. Она опустила глаза, и Эши ощутил, как растет ее волнение.

— Еще нет, — покачала, головой Рапсодия. — Мы можем немного посидеть там? Я собиралась кое-что тебе сказать, и мне хотелось бы сохранить эти воспоминания.

— Конечно. — Эши помог ей подняться по невысокой каменной лестнице, и они, рука в руке, подошли к скамейке. Рапсодия уселась, поправила юбку, Эши устроился рядом и стал молча ждать, пока она заговорит.

— Прежде чем ты заберешь мои воспоминания, я хочу сказать, что ты был прав, — заявила она, и ее зеленые глаза сверкнули в вечернем сумраке.

— Рапсодия, ты невероятная, — шутливо сказал Эши. — Как раз в тот момент, когда я подумал, что это невозможно, ты нашла еще один способ вызвать у меня желание. Ты не можешь еще раз повторить свои слова?

— Ты прав, — с улыбкой повторила она. — Мне снять платье прямо сейчас?

— Не искушай меня, — попросил он, размышляя о том, не пытается ли Рапсодия отвлечь его от серьезного разговора. Ей, безусловно, совершенно не нравилось то, что должно было произойти, и хотя она верила ему, ее решимость следовать за ним до конца не была неколебимой. — Извини, так что ты хотела сказать?

Ее лицо стало серьезным, глаза потемнели.

— Я хочу, чтобы ты знал: все, что ты говорил мне во время первого визита в Элизиум, оказалось правдой, тогда я этого еще не знала. — Она бросила быстрый взгляд на свои руки, а потом подняла голову и посмотрела ему в глаза, Эши увидел, как заблестели слезы на ее ресницах.

— Я хочу, чтобы ты знал, — продолжала она, — время, проведенное нами вместе, всегда будет для меня лучшим воспоминанием. Я… я рада, что мы были любовниками. И ты совершенно прав: этого достаточно. — Эши молча смотрел, как блестящая слезинка скатилась с ее ресниц и замерла на щеке. — Я поняла: мне легко рядом с тобой, быть может, из нас получились хорошие любовники потому, что сначала мы стали настоящими друзьями. Поскольку наша дружба у нас все равно останется, я хочу, чтобы мне было легко с тобой, если обстоятельства позволят нам встретиться. Я никогда не вставала между мужем и женой и не намерена изменять своим принципам. Но я всегда буду готова тебе помочь. — Она смутилась и замолчала, а потом бросила быстрый взгляд в сторону беседки.

Сердце Эши разрывалось от любви. Он протянул руку и поймал слезинку, добравшуюся до подбородка, а потом нежно провел ладонью по ее лицу. Она положила свою руку сверху.

— Я люблю тебя, Гвидион, сын Ллаурона, внук Гвиллиама и так далее, и всегда буду тебя любить, — сказала она, обратив к нему лицо. — Но моя любовь никогда не будет угрожать твоей семье, я хочу, чтобы она стала для тебя поддержкой. Спасибо за то, что ты подарил мне такое огромное счастье. Время, проведенное с тобой, значит для меня гораздо больше, чем ты даже можешь себе представить.

Эши не выдержал. Он взял ее прекрасное лицо и поцеловал, пытаясь хоть как-то утешить свою любимую. Ее теплые губы не ответили ему, она мягко отстранилась и отвела его руки от своего лица.

— Теперь ты готова? — спросил он, кивая в сторону беседки.

Рапсодия вздохнула.

— Да, наверное, — ответила она, вставая. — Мне только нужно взять лютню, она понадобится мне, когда я буду давать тебе имя.

— Это может подождать, — возразил Эши. — Сначала мы поговорим. А затем приступим к ритуалу. Мне нужно кое-что рассказать тебе и кое о чем попросить.

— Очень хорошо. Как ни странно, у меня возникла такая же проблема.

Беседка была расположена так, чтобы из нее открывался самый прекрасный вид на весь Элизиум. С его холодных мраморных скамеек Рапсодия видела свой сад, готовящийся к долгому зимнему сну, коттедж, заросший зеленым плющом, а чуть дальше ревущий водопад, набравший силу от обильных осенних дождей, обрушивался в озеро, окру жавшее столь любимый ею остров.

В первый раз после жаркого лета Рапсодия ощутила, каким холодным стал воздух, — зима приближалась. Скоро в садах воцарится тишина, стая птиц, свивших себе гнезда под землей, улетит на юг. И скрытый от посторонних глаз ее маленький рай потеряет свои яркие краски и погрузится в сон. Интересно, подумала Рапсодия, холод в ее душе вызван приближением зимы или огонь ослабел, когда пришла пора расстаться с Эши. Скоро, очень скоро в Элизиуме наступят другие времена, все станет холодным и равно душным, а ведь совсем недавно здесь играли все краски лета. Как и в ней самой.

— Рапсодия? — голос Эши вернул ее к реальности. Она подняла голову.

— Да? Извини. Что я должна сделать?

Эши присел рядом с ней на каменную скамью и протянул руку. На его ладони лежала огромная жемчужина, молочно-белая, с черным ободком.

— Это древняя жемчужина с твоей родины, много лет пролежавшая под водой, — с благоговением проговорил он. — В ней заключены тайны моря, но ей можно доверить и тайны земли. Назови ее, Рапсодия, и она сохранит твои воспоминания об этой ночи до того момента, когда ты захочешь получить их обратно.

Рапсодия взяла жемчужину. Хотя она показалась на ощупь чуть ноздреватой, Рапсодия почувствовала ее силу и неуязвимость — ее защищали слезы океана, слой за слоем. Она закрыла глаза и начала песню наречения имени, сливая ее мелодию с эманациями, исходящими от жемчужины, пока они не слились воедино.