Элизабет Хэйдон - Пророчество: Дитя Земли

— Я поняла, что ты имела в виду, — невольно улыбнувшись, проговорила Элендра, которая начала понемногу приходить в себя.

— Но я обладаю умениями, которых нет у тебя. Я другая и, попытавшись стать тобой, потерплю поражение. Мне представляется, что в борьбе с таким могущественным врагом необходимо использовать любые доступные нам методы, и все их следует оттачивать. И потому я должна научиться виртуозно владеть мечом, и я научусь благодаря твоей мудрости и мастерству — думаю, сейчас не стоит упоминать пинки под зад, которые тоже неплохо помогают в определенных ситуациях. Однако я считаю, что мы не имеем права недооценивать другое оружие, имеющееся в моем распоряжении. Ты постоянно твердишь, мол, я должна меньше рассчитывать на свою силу во время сражения и «полагаться на скорость, ловкость и не вести себя точно разъяренный болг», верно?

— Ты все это не просто так говоришь?

Рапсодия вздохнула.

— Надеюсь. Существуют разные виды оружия, и каждое из них могущественно по-своему и в свое время. Я хочу, чтобы ты поняла: музыка в моих руках может стать значительно более смертоносным оружием, чем меч. Дело не в том, что я развлекаюсь, услаждая свой слух, это мое умение, Элендра, искусство, в котором я сильнее всего. Только не подумай, будто я недооцениваю значение Звездного Горна и необходимость учиться им владеть.

Элендра разглядывала ее несколько мгновений, а потом опустила глаза и медленно выдохнула:

— Ты права. Мне не следовало вымещать на тебе свою боль. Извини меня за лютню.

Рапсодия уловила в ее голосе какую-то незнакомую интонацию и нахмурилась.

— Элендра, посмотри на меня. — Когда та не пошевелилась, она повторила: — Посмотри на меня, пожалуйста.

Воительница подняла голову и встретилась с Рапсодией глазами, в которых стояли слезы.

— Элендра? Что случилось? Пожалуйста, не надо от меня скрывать, скажи.

— Сегодня, — прошептала она.

— Что произошло сегодня?

Элендра смотрела в огонь.

— Годовщина.

— Годовщина твоей свадьбы? О, Элендра!

— Нет, Рапсодия, — грустно улыбнувшись, ответила воительница. — Годовщина его смерти.

— О боги! — Сердце Рапсодии наполнила печаль. — Извини меня.

Она бросилась к своей наставнице и обняла ее сзади за плечи. Она стояла так довольно долго, до тех пор, пока Элендра не прикоснулась к ее руке. Тогда Рапсодия выпрямилась и подошла к стойке для мечей.

— Ладно, Элендра, — сказала она, прикрепляя меч к поясу. — Я готова.

Ее сон был окутан сумраком, и вдруг Рапсодия увидела крошечную светящуюся точку. Она сияла в противоположном углу комнаты, заливая все вокруг себя призрачным мерцанием, Рапсодия села на постели, не в силах оторвать взгляд от ее разгорающегося огня. В воздухе, зацепившись за тонкую паутинку, висела малюсенькая звездочка.

Глядя на нее, Рапсодия внезапно осознала, что в темноте сияют и другие огни, сотни более тусклых фонариков, озаряющих мир вокруг нее светом. Они напоминали украшения в лавке ювелира, сверкающие драгоценные камни, при колотые к бархату ночи. Затем она опустила голову и с удивлением обнаружила себя не в своей комнате в доме Элендры, а каким-то непостижимым образом перенесенной на кружевное облако, повисшее над окутанной ночью землей.

И вот начался рассвет, проснулось золотое солнце и замерло на востоке над горизонтом. Его лучи пролились на землю, и Рапсодия увидела, что крошечная звездочка — это минарет в Сепульварте; лорд Стивен показывал ей книги с изображением знаменитого Шпиля. Солнечный свет отразился от него, а затем осветил Роланд, раскинувшийся внизу. Драгоценные каменья оказались городами, которые перестали сиять, едва взошло солнце.

Где-то в глубине ее сознания повторялась одна и та же мысль — пора петь хвалебный гимн новому дню, но Рапсодия не могла издать ни звука. Она тряхнула головой и вдруг увидела, как к Сепульварте приближается черная тень. Рапсодия замерла от ужаса, когда тень коснулась Шпиля и в следующее мгновение поглотила базилику, на бросив на нее сумрачное покрывало.

Но на его фоне Певице удалось разглядеть старика. Неожиданно оказалось, что Рапсодия находится всего в нескольких футах от него. Бледный, словно смерть, он мо лился, стоя возле алтаря огромной базилики. Вокруг него метались языки черного огня, он произносил заклинания, и вдруг изо рта и носа у него потекла кровь, оставляя яркие алые пятна на белоснежном одеянии. Рапсодия, не в силах произнести ни слова, смотрела, как его поглотил черный огонь.

Через мгновение картина прояснилась, и в базилике появилось пятеро мужчин. Они бросились к луже крови на полу, в том месте, где минуту назад стоял старик, и остановились в безмолвном оцепенении. Двое из них, совсем еще мальчик и древний старик с пустыми глазами, беспомощно смотрели на кровь, растекающуюся по полу. Двое других выхватили мечи и яростно бросились друг на друга. Последний, пожилой человек с добрым лицом, начал разбирать бумаги, наводить порядок, готовить для всех чай. Неожиданно он повернулся к Рапсодии и, улыбнувшись, протянул ей чашку. Она покачала головой, и он вернулся к прерванному занятию.

Рапсодия услышала за окном базилики какой-то звук и подошла посмотреть. Ничего особенного не происходило — люди спешили по своим делам, купцы продавали товары, тут и там виднелись телеги, запряженные волами. А по улице текли реки крови, на которые никто не обращал внимания. Даже когда поток набрал силу, начал подниматься и в конце концов затопил город. Рапсодия слышала, как спорит булочник с прачкой, а его рот наполняется кровью.

Потом раздался оглушительный треск, и Рапсодия посмотрела на небо. Звезда на Шпиле чуть накренилась и рухнула в алое море, в которое превратилась Сепульварта, совсем как звезда из ее старых снов. Она коснулась мостовой, и на небе вспыхнуло ослепительное сияние. Когда к ней вернулось зрение, оказалось, что она сидит на Великом Белом Дереве, ее голову украшает корона Тириана, а лирины поют вместе с ней, в то время как Дерево медленно опускается на дно кровавого океана.

Сон закончился, но Рапсодия проснулась от собственного крика. Элендра сидела рядом с ней на кровати и крепко держала ее за руки.

— Рапсодия? Что с тобой?

Рапсодия смотрела на нее и дрожала. Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что ей приснилось. Очевидно, это был вещий сон, предупреждение, на которое она не могла не обратить внимания. Элендра видела, как она мучается, и ушла в надежде, что она быстрее придет в себя в одиночестве.

— Дол моул достаточно теплый?

Рапсодия сделала глоток и кивнула:

— Отличный. Спасибо, что принесла. И извини, что разбудила.

Элендра молча наблюдала за своей ученицей, которая пила живительный напиток и пыталась успокоиться. Она уже привыкла к тому, что Рапсодию постоянно мучают кошмары, и теперь почти не замечала этого. Сегодня она проснулась от необычайно пронзительного крика девушки, а услышав ее сон, поняла, почему та испугалась.