Элизабет Хэйдон - Рапсодия: Дитя крови

Рапсодия подошла к двери и заглянула внутрь. Она вела в другую комнату, не похожую на все, виденное ею до сих пор.

Пол здесь был выложен маленькими плитками из полированного голубого мрамора. У внутренней стены стоял огромный каменный шестиугольный сосуд, похожий на чашу фонтана. На стенах располагались вертикальные металлические трубы, ржавые и дырявые от времени, которые сходились у желоба, нависшего над основанием сосуда.

У противоположной стены расположился диковинный мраморный трон с такими же трубами. Подушка давно порвалась или сгнила, и Рапсодия увидела в самом его центре довольно большое отверстие. Узкий желоб начинался у основания трона и терялся где-то в недрах стен.

Спинка трона с металлической цепочкой необъяснимого назначения, прямая и высокая, была отлита из того же блестящего металла, что и трубы вентиляционной системы.

— Очень странно, — пробормотала Рапсодия. — Зачем они соорудили такое приспособление у себя в комнатах?

— А как ты думаешь, что это такое? — пряча улыбку, поинтересовался Акмед.

— Понятия не имею. Та штука похожа на фонтан, а это трон. Только, по-моему, сидеть на нем не слишком удобно.

Акмед расхохотался:

— Сделай мне одолжение! Используй еще раз свою мелодию-ключ. Попытайся понять, что перед тобой.

— Ладно.

Рапсодия закрыла глаза и сосредоточилась, но уже в следующее мгновение густо покраснела.

— Боги, — смущенно пролепетала она. — Туалет. Кто бы мог подумать, что они построят его внутри комнаты! Какой ужас! А я решила, что разглядываю трон.

— Да перестань краснеть. Судя по тому, что мы про них узнали, другого трона они не заслужили, — проговорил Акмед. — Надеюсь, ты уже сообразила, что это не фонтан, а ванна.

— Я привыкла мыться в металлической ванне, установленной перед камином, в реке или в общественных банях. Никогда не видела такого большого сооружения, да еще шестиугольного.

— Ну, Гвиллиам обожал, когда всего много. Уж если ему что-то нравилось, он использовал свои идеи на полную катушку. Как, например, с его дурацким лозунгом насчет мира или сооружений с шестью сторонами, которые он использовал везде, где только можно. Разве ты не заметила? Чем больше я узнаю про намерьенов, тем хуже про них думаю.

Рапсодия потянула за цепочку, и в отверстие посыпались куски ржавчины.

— Здесь раньше была вода?

— Да. Как только мы сообразим, как работала система водоснабжения, мы все здесь восстановим. Но это потом, сейчас у нас другие приоритеты. Цистерны полны питьевой водой. А остальное подождет, пока мы не завершим первые две стадии нашего плана и не заключим весной союз с Роландом.

Рапсодия исподтишка посмотрела на Акмеда. Его глаза горели возбуждением, как и всякий раз, когда он говорил о своих планах на будущее. Его переполняли целеустремленность и чувство уверенности в собственной правоте. Он собирался получить ответы на все свои вопросы и построить для себя новый дом.

Рапсодия завидовала ему.

ШЛО ВРЕМЯ, и они уверенно продвигались вперед. Болги прибыли на следующий день. Представители почти семисот кланов. Более четырех тысяч воинов-охотников и дети, дрожащие от страха и возбуждения. Вместе с ними явились и многие другие, движимые любопытством и желанием оказаться поближе к новому полководцу.

Глядя, как заполняются огромные улицы внутреннего города, Акмед повернулся к Рапсодии:

— Запомни их хорошенько. С их помощью мы восстановим Илорк. Дело их рук даст результаты, которые войдут в историю.

Рапсодия посмотрела на море возбужденных болгов.

— Осторожно, Акмед, — предупредила она. — Ты становишься похож на Гвиллиама.

Акмед задумался на мгновение.

— На самом деле мы с ним являемся диаметральными противоположностями. Мы оба исполняем роль мастера, который затачивает меч об оселок. Разница в том, что он использовал клинок, чтобы отполировать камень, а я хочу при помощи камня заточить оружие.

— Извини, Акмед, но мне твои образы не слишком понятны.

Глаза Акмед разгорелись.

— Для Гвиллиама целью жизни стало строительство Канрифа и подчинение себе враждебной горы. Люди представляли собой инструмент для достижения его цели. Меня же гора не интересует, я хочу помочь болгам развиться. Они похожи на тупой инструмент, который требуется привести в порядок. Постепенно они научатся выступать как единое целое, как один народ, приобретут разрушительные умения могучих воинов и созидательные навыки строителей. Мне требуется острое орудие, а не гладкий камень. В глазах Рапсодии сомнения уступили место восхищению.

— Интересная аналогия. А самое главное, что в процессе не только орудие станет острее, но и камень приобретет нужную тебе форму.

— Конечно.

— Им повезло, что ты тут объявился, — сказала она. — Возможно, история ошиблась, когда назвала Гвиллиама великим Лордом горы.

Акмед рассмеялся:

— Посмотрим. Идем, пора заняться делом.

Дети и их матери поступили в распоряжение Рапсодии. Воинов отвели в старые бараки стражи. Через несколько месяцев обучения под руководством Грунтора они превратятся в могучую силу.

Великан явно скучал по роли командира военного подразделения и с головой ушел в свои новые обязанности. Время от времени Рапсодия слышала боевые песни марширующих солдат, которые могли бы показаться устрашающими, если бы не звучали так забавно.

А еще одна песня страшно нравилась Джо:

Громоподобный бас Грунтора сопровождался нестройным хором солдатских голосов. Происходящее казалось каким-то нереальным.

По просьбе Рапсодии Акмед закрыл коридоры, ведущие в Большой Зал и прилежащие к нему помещения, где Гвиллиам собирал своих советников.

Рапсодия и Джо устроились в комнатах друг напротив друга в одном из этих коридоров, неподалеку от апартаментов нового короля фирболгов. Их охраняли самые сообразительные и надежные, по мнению Грунтора, воины. Несмотря на то что у великана имелась собственная комната рядом с друзьями, он решил поселиться в бараках. К явному удовольствию Акмеда, события развивались с головокружительной скоростью.