Барбара Хэмбли - Воздушные стены

Долина Ренвет была окружена снегами после трехдневного шторма, а белесое море разбивалось о черные скалы. На западе слабый след дороги взбирался на темный перевал Сарда, почти скрытый клубящимся серым облаком; на востоке вились, проходя через то, что еще недавно было залитыми солнцем лугами с высокой травой и островками лесов, пути, ведущие из Долины через сломанный мост и вниз через залитые тьмой низины к реке Эрроу. На севере поднималась земля, миля за милей поросшая лесом, как фьорд, между высокими скалами, и огромная масса Снежных Гор, где на полосе строевого леса замерзшие луга встречались с белыми снегами, и где начинались ледники.

Вокруг Убежища почти не было снега. Яростная атака Дарков разметала хлопья снега, перемешанные с комьями грязи, и они лежали, разбросанные, словно лава замерзшего вулкана, в сотнях футов от стен.

Сами стены были незаметны, а черные ворота, звучавшие, как гонг, под напором неистовой силы, — неподвижны. Внизу в Долине бесновались ветры. Руди основательно продрог в своем промокшем плаще и подозревал, что ему уже никогда не удастся отогреться. Позади него Ледяной Сокол говорил Ингольду:

— Надеюсь, ты не забыл взять лопаты? Не собираешься же ты превратиться в орла и парить над тропой! Зима все-таки нагрянула, и говорят, что Геттлсанд погребен под снегом по другую сторону гор.

Даже будучи новичком в искусстве магии, Руди знал, что лишь немногие колдуны рискнули бы превратиться в животных, да и то при крайней необходимости. Но для непосвященных магия была лишь магией, и со стороны искусство перевоплощения напоминало примитивное надувательство. В то же время Руди страстно желал бы вызвать движение снега.

Ледяной Сокол продолжал тем же легким уверенным тоном:

— Мое путешествие могло бы доставить гораздо больше удовольствия, будь у меня конь, но его украли.

— Твое путешествие? — удивилась Джил. Излом ее бесцветных бровей взлетел вверх.

— Разве ты не слышала, что меня посылают в Алкетч с письмами лорда Алвира к императору. Он просит помочь войсками.

Слегка коснувшись плеча Джил, Ингольд примирительно сказал:

— Это разумный выбор. Алвир выбрал посланца, у которого больше шансов выжить.

«...И который убедил его не закрывать от тебя двери этой ночью», — мысленно добавил Руди. Но, как и Джил, промолчал.

Невозмутимый Ингольд, порывшись в складках одежды, извлек маленький деревянный амулет и протянул его бледному капитану:

— Возьми. Эта вещица сослужит тебе добрую службу.

Ледяной Сокол взял его и повертел в своих чутких пальцах. Амулет, потемневший от старости, напоминал Руди какое-то живое существо, не то человека, не то животное.

— От него веет Рунами Вейла, недоступными нашему пониманию. Это не сделает тебя невидимым, но поможет в пути.

Ледяной Сокол поклонился в знак благодарности. А Ингольд натянул свои голубые поношенные перчатки и обвил вокруг шеи длинный серый шарф, концы которого затрепетали на холодном ветру.

Из-за угла Убежища показались весело смеющиеся дети — сироты пастухов. Они остались присматривать за скотом. Малыши носились с диким хохотом, бросаясь снежками, будто им и не пришлось прошлой ночью играть в прятки со смертью. Двое вели осла — невзрачное костлявое животное с клеймом в виде креста, символа земной веры, на бедре. Интересно, как Ингольду удалось заполучить осла — ведь церковь владела почти всем скотом. Руди предположил, что Джованнин изгнала из него злых духов и благословила беднягу.

В темноте у ворот появились другие тени. Алвир вступил в бледную полоску света — темный, элегантный и непоколебимый. Его сопровождали Янус, Мелантрис и Томек Тиркенсон, который готовился через несколько дней отбыть в Геттлсанд с войсками, захватив с собой скот.

Джованнин осталась верной своему слову и не общалась с приспешниками Сатаны, не поддерживая их стремлений.

Ингольд покинул своих друзей и подошел к канцлеру. До Руди долетали глубокий мелодичный голос Алвира и теплый, надломленный — Ингольда. Он искоса взглянул на Джил. Она держалась твердо, ее прищуренные глаза холодно блестели. Руди почувствовал, что от нее исходит какое-то напряжение, тревога и даже страх.

«А почему бы и нет, черт возьми, — подумал он. — Если старик выполнит это, то ей надолго придется остаться здесь. Нам обоим придется». Эта мысль пугала и холодила.

— Эй, привидение!

Джил с неприязнью взглянула на него.

— Позаботься о себе, когда мы уедем.

Она, по-видимому, решила смягчиться.

— Я не из тех, кто нуждается в заботе. Я должна быть начеку и держать закрытой дверь.

Руди очень хотел попросить ее присмотреть за Альдой, но потом решил, что такая жестокая и бесчувственная особа, как Джил, вряд ли уживется с робкой и скромной Минальдой.

Джил вздохнула.

— Счастливого пути, сосунок! Смотри там, не переборщи и не превратись в лягушку, — добавила она.

— Мне кажется, он не представляет себе, как это делается, — рассудительно заметил Ингольд, подходя к ним.

Правители Убежища снова исчезли в тени ворот. Через мгновение Ледяной Сокол последовал за ними, взметая своим черным плащом рыхлый снег, припорошивший землю.

— Пока он безобиден.

— Ну спасибо, — пробормотал Руди.

— Цени это, — откликнулся Ингольд. — Тебе еще слишком многому предстоит научиться, чтобы ненароком не принести своим знанием вреда тем, кого любишь. И уж ты, конечно, не будешь столь безобиден, когда мы вернемся. Если мы вернемся.

— Вы, — вздохнул Руди, — самая мрачная парочка пессимистов, каких я знал. Неудивительно, что вы так хорошо спелись.

Джил и Ингольд неосознанно приняли одну сторону в этом споре.

— Трезвый анализ ситуации часто путают с пессимизмом, — заметил Ингольд.

— И двое не заблуждаются, — добавила Джил. — Когда-нибудь я вам объясню разницу.

— Спасибо, — мрачно отпарировал Руди. — Я предвкушаю это. — Он повернулся и зашагал вниз по ступенькам.

На мгновение Ингольд и Джил остались одни у ворот Убежища... Но Руди, забирая поводок у предводителя пастушков, не мог понять, насколько серьезным было то, что между ними произошло.

Вскоре волшебник догнал его, поплотнее кутаясь в накидку, спасаясь от пронизывающего ветра. Они удалялись, прокладывая тропинку к дороге, ведущей через перевал Сарда. Обернувшись на мгновение, Руди увидел Джил. Она стояла на ступенях и смотрела им вслед, пряча израненные руки под плащом. Ледяной бриз запорошил ему глаза. И ему вдруг привиделась другая фигура, стоящая в тумане ворот, — маленькая и закутанная в темный плащ. Но когда он взглянул еще раз, она исчезла.

Спустя вечность после путешествия в Кво, Руди всегда вспоминал пронизывающий ветер, который был неотъемлемой частью этого плоского, бесформенного коричневого мира, смыкавшегося за горизонтом с хмурым небом. Холодный северный ветер с морозным дыханием космоса дул с великих ледяных полей, куда, если верить Ингольду, целые тысячелетия не проникали солнечные лучи, и даже мамонты с их теплой шерстью были обречены на вымирание. Ингольд не мог припомнить зимы более суровой и ледяной, с таким лютым и свирепым ветром. Снег выпал даже далеко на юге, чего никогда не бывало прежде.