Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— Почему Торак изъял этот фрагмент? — удивленно спросил Гарион.

— Значение текста неблагоприятно — по крайней мере, для него, — ответил Белгарат. — Тот факт, что должно появиться новое Дитя Тьмы, подразумевает, что он не переживет встречу в Хтол-Мишраке.

— Не только это, — добавил Белдин. — Даже если бы он пережил встречу, то был бы понижен в звании. Ему было трудновато проглотить подобное.

Белгарат быстро перелистал несколько страниц.

— Ты уверен, что ничего не пропустил? — спросил его Белдин.

— Я знаю, что говорилось в копии, которую мы видели в Ашабе, Белдин. У меня хорошая память.

— В самом деле? — иронически осведомился Белдин.

— Оставим это. — Белгарат быстро прочитал еще один фрагмент. — Могу понять, почему Торак его изъял. «Камень, хранящий могущество Злого Духа, не откроется тому Дитя Тьмы, которое придет в Город Ночи, а подчинится только тому, кто явится ему на смену». — Белгарат поскреб у себя в бороде. — Если я правильно понял, Сардион скрывался от Торака, потому что он не намеревался быть последним орудием Темного Пророчества.

— Могу себе представить, как это его задело, — ухмыльнулся Белдин. Белгарат продолжал читать про себя. Внезапно его глаза расширились, а лицо слегка побледнело.

— »Только тому, — прочитал он, — кто приложил свою руку к Ктраг-Яске, будет дозволено коснуться Ктраг-Сардиуса. И в момент этого прикосновения он принесет в жертву все, чем является или мог стать, и превратится во вместилище Духа Тьмы. Следовательно, ищите сына Дитя Света, ибо он будет вашим защитником в Месте, коего более нет. Будучи избранным, он возвысится над всеми и защитит мир с Ктраг-Яской в одной руке и Ктраг-Сардиусом в другой. Таким образом, все, что было разделено, соединится вновь, и он будет властвовать над всем до конца дней».

Гарион был ошеломлен.

— Так вот что имеется в виду под словами «принесет в жертву»! — воскликнул он. — Зандрамас не собирается убивать Гэрана!

— Да, — мрачно подтвердил Белгарат. — Она собирается сделать нечто худшее — превратить его в нового Торака.

— Этим дело не кончится, Белгарат, — проворчал Белдин. — Шар отверг Торака и сжег при этом половину его лица. Сардион даже не позволял Тораку знать, что происходит. Но Шар примет Гэрана, и Сардион тоже. Если Гэран завладеет обоими камнями, то получит абсолютную власть. Торак окажется младенцем по сравнению с ним. — Он печально посмотрел на Гариона. — Вот почему Цирадис сказала тебе в Реоне, что ты можешь убить своего сына.

— Это невероятно! — горячо воскликнул Гарион.

— Может, тебе стоит об этом подумать. Как только Гэран коснется Сардиона, он перестанет быть твоим сыном и превратится в бога абсолютного зла.

— Слушайте! — прервал их Белгарат. — «Дитя Тьмы, которое будет защитником места избрания, полностью подчинится Духу Тьмы; его плоть станет оболочкой, вмещающей в себя всю звездную вселенную».

— Что это значит? — спросил Гарион.

— Трудно сказать, — признался Белгарат. Он перелистнул еще несколько страниц и нахмурился. — «Та, которая родила защитника, откроет вам Место, где состоится последняя встреча, но вы должны наблюдать за ней, прежде чем она заговорит».

— Сенедра? — недоверчиво переспросил Гарион.

— Зандрамас и раньше воздействовала на Сенедру, — напомнил ему Белгарат.

— Нужно, чтобы Пол не спускала с нее глаз. — Он снова нахмурился. — Почему Торак удалил этот фрагмент?

— Не у одного Торака имелись ножницы, Белгарат, — заметил Белдин. — Это важная информация. Не думаю, чтобы Зандрамас хотела, чтобы она стала известной.

— Это все спутывает, — мрачно сказал Белгарат. — Выходит, у книги было два редактора. Удивительно, что в ней вообще что-то осталось.

— Читай, старина, — поторопил Белдин, выглянув в окно. — Солнце уже садится.

— Вот, — заговорил Белгарат, прочитав несколько абзацев про себя. — «Место последней встречи будет открыто в Келле, ибо оно спрятано на страницах проклятой книги пророков». — Белгарат задумался. — Чепуха! — воскликнул он. — Я читал фрагменты Маллорейских проповедей, и они распространены во множестве копий по всему миру. Если это правда, то место встречи было бы известно всем.

— Они неодинаковы, — заметил Сенджи.

— О чем вы? — сердито спросил Белгарат.

— О копиях Маллорейских проповедей, — объяснил алхимик. — Я тщательно изучал священные книги. Иногда древние упоминают вещи, которые могут оказаться полезными в моих экспериментах. Я собрал обширную библиотеку подобных книг, поэтому и украл ту, которую вы держите в руках.

— Полагаю, у вас есть и копия Мринских рукописей? — спросил Белдин.

— Даже две, и они идентичны. А вот с Маллорейскими проповедями совсем другое дело. У меня имеется три комплекта, и среди них нет двух одинаковых копий.

— Ага! — воскликнул Белгарат. — Вот в чем причина вашего недоверия к пророкам.

— Думаю, они делают это намеренно, — пожал плечами Сенджи. — Наткнувшись на расхождения, я отправился в Келль, и пророки сказали мне, что в Маллорейских проповедях есть тайны, которые слишком опасны, чтобы о них мог прочитать каждый. Отсюда и расхождения в копиях. Все они были исправлены, чтобы скрыть эти секреты, — разумеется, это не относится к оригиналу, который хранится в Келле.

Белдин и Белгарат обменялись долгими взглядами.

— Хорошо, — промолвил Белдин. — Значит, мы отправимся в Келль.

— Но мы уже почти нагнали Зандрамас, — возразил Гарион.

— И останемся позади нее, если не поедем в Келль, — сказал ему Белдин. — Оказаться впереди мы сможем, только побывав в Келле.

Белгарат стал читать последнюю страницу Ашабских пророчеств.

— Думаю, это личное послание, Гарион, — как-то испуганно сказал он, протягивая ему книгу.

— То есть?

— Торак хочет поговорить с тобой.

— Он может говорить что ему вздумается. Я не собираюсь его слушать. Однажды я едва не сделал такую ошибку — помнишь, когда он пытался убедить меня, что я его сын.

— Это другое дело. На сей раз он не лжет.

Гарион взял книгу, и его пальцы ощутили леденящий холод.

— Читай, — настаивал Белгарат. Гарион словно нехотя посмотрел на исписанную корявым почерком страницу.

— »Приветствую тебя, Белгарион! — начал он читать неуверенным голосом. — Если тебе когда-нибудь удастся прочесть это, значит, я пал от твоей руки. Меня это не страшит. Я бросил себя на наковальню судьбы, и если мне предназначено потерпеть неудачу, да будет так. Знай, Белгарион, я ненавижу тебя. Ради этой ненависти я брошусь во тьму и потрачу на тебя последний вздох, мой проклятый братец». — Гариону изменил голос. Он словно чувствовал, как ненависть изувеченного бога обжигает его через эпохи. Теперь он понимал полный смысл того, что произошло в ужасном Городе Ночи.