Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

— Я полагал, он до этого не додумается, — говорил Закет, когда они пробирались сквозь толпу придворных. — Сдается мне, сейчас я вполне мог бы спать стоя…

— Только не это! — взмолился Гарион. — Ты же в латах и, когда рухнешь навзничь, весь город перебудишь! А я вовсе не желаю, чтобы мне мешали спать. Я ведь не меньше твоего устал…

— По крайней мере, тебе есть с кем лечь рядом.

— Да, и таковых даже двое — если считать волчонка. А все щенята на свете, как я заметил, испытывают нездоровый интерес к пальцам на людских ногах.

Закет расхохотался.

— Дедушка, до сих пор король безропотно соглашался со всем, что предлагал Нарадас. Сдается мне, ты немножко… помудрил над ним.

— Ну, разве что самую малость, — признался Белгарат. — Обычно я избегаю подобного, но на сей раз ситуация была слишком уж необычной.

В коридоре их нагнал запыхавшийся Нарадас.

— Ты еще не победил, Белгарат! — прошипел он.

— Возможно, — величественно кивнул Белгарат. — Как, впрочем, и ты, Нарадас. Подозреваю, что Зандрамас — ты, несомненно, слышал это имя — будет сердита на тебя за твой бездарный провал. Возможно, если ты ударишься в бега прямо сейчас, то сможешь ускользнуть от ее гнева — по крайней мере, хотя бы отсрочить свой конец.

— О, это еще не конец, Белгарат!

— Я этого и не говорил, старина. — Белгарат презрительно потрепал Нарадаса по щеке. — Уноси ноги, гролим, покуда они у тебя еще целы. — Он помолчал. — Но, впрочем, может быть, ты предпочтешь бросить вызов мне? Принимая во внимание твой более чем скромный дар, я бы тебе этого не рекомендовал. Хотя дело твое…

Бросив изумленный взгляд на бессмертного старца, Нарадас ретировался.

— Обожаю вот так расправляться с ихним братом! — злорадно ухмыльнулся Белгарат.

— Ты ужасный старик! — сказал Закет.

— А я этого никогда и не скрывал, Закет, — улыбнулся Белгарат еще шире. — Пойдем-ка потолкуем с Сади. Нарадас делается все несноснее. Полагаю, пора ему от нас отстать.

— Ты готов на все, не так ли? — спросил Закет, идя рядом со стариком по коридору.

— Для пользы нашего дела? Да, на все.

— А когда я встал на твоем пути там, в Рэк-Хагге, ты вполне мог бы оставить от меня мокрое место?

— Пожалуй, мог бы.

— Но ты этого не сделал. Почему?

— Просто подумал, что ты можешь мне пригодиться, к тому же я видел в тебе нечто большее, чем все остальные.

— Ты видел во мне нечто большее, чем императора, повелевающего половиной мира?

— Это все чепуха, Закет, — презрительно бросил Белгарат. — Твой друг — Повелитель Запада, а все еще по утрам мучается, не зная, какой башмак на какую ногу натянуть.

— Неправда! — вскинулся Гарион.

— Но только потому, что у тебя есть Сенедра, — она и помогает тебе решить эту проблему. Вот что тебе на самом деле необходимо, Закет. Жена, которая помогла бы тебе выглядеть презентабельно.

— Боюсь, это совершенно исключено, Белгарат, — вздохнул Закет.

— Поживем — увидим, — ответил бессмертный старец.

В отведенных им дворцовых покоях прием героям оказали отнюдь не радушный.

— Ты старый дурак! — хищной птицей накинулась на отца Полгара.

Далее события развивались стремительно.

— Ах ты идиот! — завизжала Сенедра, набрасываясь на Гариона.

— Прошу тебя, Сенедра, — спокойно прервала ее Полгара. — Позволь сперва закончить мне.

— О разумеется, Полгара, — вежливо ответствовала королева Ривы. — Простите. Вы терпите несправедливость много дольше, нежели я. К тому же я вполне могу разобраться с этим типом в постели — там он узнает, что я о нем думаю!

— И ты предлагаешь мне жениться? — спросил Закет у Белгарата.

— Не спорю, у брака есть и свои отрицательные стороны, — спокойно ответил волшебник. — Он огляделся. — Стены все еще стоят, да и следов взрывов я не наблюдаю. Может быть, ты когда-нибудь станешь взрослой, Пол.

— Снова записка? — взвизгнула она. — Снова дурацкая писулька?

— Мы были ограничены во времени.

— И вы втроем бросили вызов дракону?

— В общем, почти так оно и было. С нами отправилась еще волчица.

— Это животное? И вы надеялись, что она защитит вас от дракона?

— Волчица оказалась нам очень полезна.

Тут Полгара начала ругаться, причем на нескольких языках попеременно.

— Но, Пол, — мягко упрекнул дочь Белгарат, — ты ведь даже не знаешь значения всех этих слов — по крайней мере, я на это надеюсь.

— Ты недооцениваешь меня, старик! Мы с тобой еще поговорим. А теперь, Сенедра, твоя очередь.

— Полагаю, я предпочту поговорить с его величеством один на один — тогда я смогу высказаться куда более определенно, чем при свидетелях, — ледяным тоном произнесла маленькая королева.

Гарион вздрогнул.

И тут, к изумлению всех присутствующих, подала голос Цирадис:

— Весьма неучтиво с твоей стороны, император маллорейский, подвергать себя смертельной опасности, не посоветовавшись прежде со мною.

Таким образом выяснилось, что Белгарат, беседуя с прорицательницей перед схваткой с драконом, высказывался весьма обтекаемо и по обыкновению позабыл сказать конкретно, что они собираются предпринять.

— Молю тебя о прощении, великая прорицательница, — голосом кающегося грешника затянул Закет, бессознательно переходя на старинный слог. — Столь безотлагательным было дело наше, что спрашивать совета не нашлось времени.

— Кудревато сказано, — пробормотала Бархотка. — Эдак, чего доброго, мы сделаем из него благовоспитанного человека!

В ответ Закет приподнял забрало и улыбнулся девушке чарующей, совершенно мальчишеской улыбкой.

— Пусть так, Закет, — сурово продолжала Цирадис, — но знай, что я сердита на тебя за твою бездумную опрометчивость.

— То, что я оскорбил тебя, великая прорицательница, разрывает мне сердце — могу лишь трепетно надеяться, что в твоем сердце довольно доброты, чтобы простить мне мою оплошность.

— О-о-о… — вздохнула Бархотка. — Он великолепен! Хелдар, ты записываешь?

— Я? — изумился Шелк.

— Да. Ты.

От всего происходящего у Гариона уже круги плыли перед глазами.

— Дарник, — жалобно попросил он, — можешь ты вызволить меня из всего этого?

И он постучал по своей закованной в железо груди.

— Если хочешь.

Даже голос Дарника звучал холодно.

— Неужели он обязательно должен с нами спать? — жалобно спросил Гарион около полудня.

— Он тепленький, — все еще ворчливо ответила Сенедра, — чего порой нельзя сказать о некоторых. К тому же он хоть немного заполняет пустоту в моем сердце — конечно, совсем чуть-чуть, но все же…

Волчонок, ворочаясь под простынями, воодушевленно облизывал пальцы на ногах Гариона и вскоре, увлекшись, начал их покусывать.

Они проспали почти полдня, затем послали слугу к королю с просьбой освободить их от ночного веселья, ссылаясь на величайшую усталость.