Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

Сади вопросительно взглянул на Гариона и нерешительно взмахнул своим маленьким и тонким кинжальчиком.

— Нет! — воскликнул Эрионд. Гарион заколебался.

— Он прав, Сади, — сказал он наконец. — Мы не можем умертвить поверженного противника.

— О, эти алорийцы! — Сади всплеснул руками и обратил взор к небу. — Ведь вам всем прекрасно известно, что если мы оставим его здесь в столь плачевном состоянии, то он все равно не жилец! А если возьмем его с собой, это сильно нас задержит, не говоря уже о том, что этот парень явно не из тех, кому можно доверять…

— Эрионд, — обратился к юноше Гарион, — почему бы тебе не привести сюда Полгару? Надо унять кровотечение, не то он, того гляди, истечет кровью и умрет. — Он поглядел на Белгарата, уже принявшего человеческое обличье. — Есть возражения?

— Вообще-то я ничего не говорил.

— И я очень тебе за это признателен.

— Надо было убить его прежде, чем он обернулся человеком, — раздался откуда-то сзади знакомый скрипучий голос.

Белдин невозмутимо сидел на бревне и глодал бесформенный кусок явно сырого мяса, на котором кое-где сохранились перышки.

— Полагаю, тебе даже в голову не пришло поспешить нам на подмогу? — едко спросил Белгарат.

— Да вы и так делали все правильно, — пожал плечами горбун.

Он сыто и громко рыгнул, швырнув остатки своей трапезы волчице.

— Сестра благодарит тебя, — вежливо ответила та и захрустела косточками.

Гарион не мог поручиться, что Белдин понял волчицу, но ему показалось, что сварливый горбун прекрасно уразумел ее ответ.

— Что делает элдрак здесь, в Маллорее? — спросил Белгарат.

— Это не совсем элдрак, Белгарат, — ответил Белдин, выплевывая на снег перышки.

— Ну хорошо, но откуда маллорейскому гролиму ведомо, как выглядит элдрак?

— Ты, верно, туговат на ухо, старик. Ведь было же ясно сказано, что такие зверюшки водятся в этих горах. Они дальние родственники элдраков, но все же кое-чем от них отличаются — не столь велики и не столь смышлены.

— А я думал, что все чудовища живут только в Стране улгов.

— Пораскинь-ка мозгами, Белгарат! В Череке живут тролли, по всей Арендии распространены альгроты, а южная Толнедра населена дриадами. К тому же есть еще и драконша — правда, никто не знает, где именно она изволит проживать. Весь мир кишмя кишит чудовищами. Просто на землях улгов они встречаются немного чаще, чем в других странах.

— Пожалуй, ты прав, — сдался Белгарат. Потом поглядел на Закета. — Так как бишь ты назвал этих милых зверюшек?

— Медвежьи обезьяны. Возможно, это название не совсем точно передает их особенности, но здешние жители не слишком-то интеллектуальны.

— Где сейчас Нарадас? — спросил Шелк у раненого гролима.

— Я видел его в Баласе, — отвечал гролим. — А куда он направился оттуда, мне неизвестно…

— Зандрамас была с ним?

— Ее я не видел, но это вовсе не означает, что ее там не было. Великая колдунья больше не показывается так часто, как прежде.

— Полагаю, из-за того самого пламени, что у нее под кожей? — со свойственной ему проницательностью спросил маленький человечек с крысиным лицом.

Гролим, и без того бледный, совсем побелел.

— Нам строго-настрого запрещено это обсуждать! Даже друг с другом! — испуганно ответил он.

— Да полно, приятель. — Шелк извлек из ножен один из своих кинжалов. — Я тебе разрешаю.

Гролим судорожно сглотнул и кивнул.

— О, да ты отважный малый! — Шелк потрепал гролима по плечу. — Так когда появилось это свечение у нее на теле?

— Не скажу наверняка. Зандрамас долгое время пробыла на Западе вместе с Нарадасом. Светящиеся пятна стали появляться, когда она оттуда возвратилась. Один из жрецов в Мал-Гемиле много рассуждал об этом, утверждая, будто это какая-то болезнь.

— Рассуждал, говоришь?

— Она прознала про эти его разговорчики и вырезала сердце у него из груди.

— Да, хорошо нам знакомая и горячо любимая Зандрамас во всей красе!

А тем временем по утоптанной тропе в снегу уже спешила Полгара, сопровождаемая Сенедрой и Бархоткой. Волшебница молча занялась ранами гролима, а Дарник и Тоф направились к навесу вывести оттуда лошадей. Потом они сняли сам навес и выдернули опоры. Когда кузнец и немой великан привели лошадей к тому месту, где лежал раненый гролим, Сади подошел к своему коню, снял притороченный к седлу красный кожаный короб и раскрыл его.

— Это всего лишь для пущей уверенности, — пробормотал евнух, извлекая из короба маленькую бутылочку. Гарион удивленно поднял бровь.

— Это ему нисколько не повредит, — заверил его евнух. — Просто он станет послушным и сговорчивым. Кстати, коль скоро ты нынче изволишь быть гуманным, то сообщаю, что зелье еще и успокоит боль от ран.

— Так ты не одобряешь — ну, того, что мы сохранили ему жизнь? — спросил Гарион.

— Я считаю, что вы поступили неосмотрительно, — серьезно ответил Сади. — Лишь мертвый враг безопасен. Живой всегда может возвратиться и вновь начать тебя преследовать. Впрочем, дело твое…

— Что ж, иду на уступку, — сказал Гарион. — Оставайся подле него. Если он начнет недостойно вести себя, делай то, что посчитаешь нужным.

Сади слабо улыбнулся.

— Вот это уже куда лучше, — одобрительно произнес он. — Мы еще обучим тебя практическим основам политики.

Выведя лошадей на проезжую дорогу, путники сели в седла. Ураганный ветер, бушевавший во время бурана, сдул с дороги почти весь снег, хотя возле обломков скал намело огромные сугробы. Прежде они двигались куда быстрее — теперь же свежевыпавший снег, залитый солнцем, нещадно слепил глаза. Как ни щурился Гарион, все же уже через час голова у него прямо-таки раскалывалась от боли.

Шелк натянул поводья.

— Полагаю, настало время принять кое-какие меры предосторожности, — объявил он, извлекая откуда-то из-под одежды легкий шарфик, и завязал им глаза.

Гариону тотчас же вспомнился Релг — этот рыцарь-улг, рожденный в пещерах, всякий раз завязывал себе глаза, выходя на свет.

— Повязка на глазах? — изумился Сади. — Да неужто вы превратились в прорицателя, принц Хелдар?

— Нет, меня видения не посещают, Сади, — ответил Шелк. — Шарфик довольно тонкий, и сквозь него все видно. Я просто защищаю глаза от солнечного света, отраженного снегом.

— Солнечный денек, не спорю, — согласился Сади.

— Да, свет очень яркий, и учти — если на него чересчур долго смотреть, то можно ослепнуть — по крайней мере, на какое-то время. — Шелк поправил повязку. — К этому трюку прибегают погонщики оленей в северной Драснии. Прекрасно помогает.

— Тогда давайте не будем испытывать судьбу, — сказал Белгарат, завязывая себе глаза. Старик улыбнулся. — Может быть, именно так далазийские мудрецы ослепили гролимов, когда те пытались войти в Келль.