Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

— Не учи ученого, Белгарат!

Естественная ниша в склоне этой удивительной, ступенчатой горы оказалась достаточно велика, чтобы все могли в ней укрыться, и путешественники осторожно вошли в нее.

— Славно, — сказал Шелк. — Почему бы здесь не перевести дух? Белдин сейчас обернется чайкой и осмотрит остров. А я пойду на разведку и найду кратчайший путь к пещере.

— Будь осторожен, — напутствовал его Белгарат.

— Настанет день, когда ты позабудешь произнести эти слова, Белгарат, и все деревья на свете в одночасье засохнут!

Маленький человечек ужом выполз из ниши и исчез в тумане.

— Ты и впрямь ему осточертел со своими предупреждениями, — сказал Белдин.

— Шелк — натура увлекающаяся. Его необходимо одергивать. Послушай, можно надеяться, что ты в течение ближайшего часа займешься делом?

Белдин тихо, но грязно выругался и белокрылой чайкой взвился в воздух.

— Нрав твой и впрямь остался прежним, Старый Волк, — сказала Полидра.

— А ты рассчитывала, что он изменится?

— Не то чтобы всерьез, — ответила она, — но ведь надежда умирает последней…

Невзирая на предчувствия Белгарата, туман и не думал рассеиваться. Примерно спустя полчаса возвратился Белдин.

— Кто-то высадился на западном побережье, — доложил он. — Я их не видел, но слышал прекрасно. Ангараканцы вообще не умеют говорить вполголоса. — Прости, Закет, но это сущая правда.

— Если хочешь, могу издать императорский декрет, повелевающий моим подданным разговаривать только шепотом и строжайше наказать это и детям своим, и внукам, и даже правнукам.

— Не стоит трудиться, Закет, — ухмыльнулся горбун. — Покуда среди моих противников остаются хотя бы немногие ангараканцы, я предпочел бы слышать, как они приближаются. А что, Хелдар еще не возвращался?

— Пока нет, — ответил Гарион.

— С чем он там возится? Эти каменные глыбы слишком велики, чтобы рассовать их по карманам.

Как раз в этот момент наверху показалась голова Шелка, и он легко спрыгнул на камни.

— Вы мне не поверите! — торжественно объявил он.

— Может, и так, — кивнула Бархотка, — впрочем, сначала расскажи, а там увидим.

— Эту гору явно выстроили люди или, по крайней мере, некто. Каменные ступени опоясывают гору наподобие террас, притом все они очень ровные и гладкие. Ступени ведут от подножия к самой вершине. Там — алтарь и огромный трон.

— Так вот что все это значит! — воскликнул Белдин, прищелкнув пальцами. — Белгарат, ты читал когда-нибудь Книгу Торака?

— Начинал пару раз и бросал — мой древнеангараканский язык оставляет желать лучшего.

— Ты умеешь говорить на древнеангараканском? — изумился Закет. — Здесь, в Маллорее, этот язык запрещен. Подозреваю теперь, что Торак кое-что переписал в книге и боялся, как бы кто-то не уличил его во лжи.

— Я знал это задолго до того, как запрет вступил в силу. Но что именно он там изменил, Белдин?

— Помнишь этот отрывок в самом начале — ну, сразу после того напыщенного вздора? Торак заявляет, что он поднялся на высоты Корим, чтобы поспорить с Улом о сотворении мира?

— Смутно.

— Так или иначе, Ул не хотел ввязываться в это дело, а Торак повернулся к папочке задницей, сошел вниз, собрал ангараканцев и повел их в Корим. Там он объявил, какую судьбу им предназначает, затем, в духе ангараканских обычаев, все рухнули ниц, а поднявшись, принялись рвать друг друга на куски и приносить в жертву. В этом отрывке есть словцо «халагачак», что означает «храм» или что-то в этом роде. Я всегда считал, что Торак выражается фигурально, но оказывается, это не так. Эта вершина и есть храм. Алтарь на вершине — вернейшее тому доказательство, а на этих террасах стояли ангараканцы, наблюдая за тем, как гролимы приносят жертвы их богу. Если я не ошибаюсь, именно здесь Торак и беседовал с отцом. И не важно, как ты относишься к Обожженному Лицу, но место это — одно из самых священных на земле.

— Ты уже не один раз упомянул отца Торака, — Закет озадаченно заморгал, — а я и не подозревал, что у богов есть отцы.

— Разумеется, есть, — высокомерно заявила Сенедра. — И это всем известно.

— А вот я не знал.

— Отец богов — Ул, — будничным тоном произнесла она.

— Но разве он не бог улгов?

— Он не просто избран их богом, — сказал Белгарат. — Горим с присущей ему эксцентричностью силой заставил Ула стать их богом.

— Как можно силой заставить бога что-то сделать?

— Осторожненько, — ответил Белдин. — Очень, очень осторожно.

— Я встречалась с Улом, — сразила его Сенедра. — И я ему понравилась.

— Знаешь, временами она препротивная! — шепнул Закет Гариону.

— А, так ты заметил?

— Тебе и не надо меня любить, — тряхнула маленькая королева медными кудрями. — Пусть хоть все меня возненавидят! Покуда женщину любят боги, с нею все в полном порядке.

И в сердце Гариона затеплилась робкая надежда. Сенедра способна шутить, значит, она не столь уж убеждена в том, что скорая кончина ее неминуема. Но тут же Гарион сильно занервничал и испытал страстное желание как можно скорее отнять у нее кинжал.

— Удалось ли тебе в ходе твоих захватывающих исследований обнаружить вход в пещеру? — спросил Белгарат у Шелка. — Я отчего-то полагал, что именно для этого ты рыскал в тумане.

— Пещера? — переспросил Шелк. — А, это на северном склоне горы. Перед нею нечто вроде амфитеатра. Вход на самой середине склона. Я обнаружил это в первые же десять минут.

Белгарат захлопал ресницами.

— Впрочем, это не в полном смысле пещера, — прибавил Шелк. — Может быть, внутри горы и есть пещера, но вход больше напоминает огромную дверь. По обеим сторонам ее колонны, а над притолокой — знакомая харя.

— Торак?

Сердце Гариона упало.

— Собственной персоной.

— Может быть, пора двигаться? — предложил Дарник. — Если Зандрамас уже на острове… — И он развел руками.

— Ну и что с того? — поинтересовался Белдин. Все дружно уставились на маленького уродливого горбуна.

— Ведь Зандрамас не может войти в пещеру прежде нас, я правильно понял? — спросил он у Цирадис.

— Да, Белдин, — ответила она. — Это запрещено.

— Вот и прекрасно. Тогда мы подождем. Уверен, она вполне насладится предвкушением долгожданной встречи. Додумался кто-нибудь захватить с собой что-нибудь вкусненькое? Я могу стать чайкой, но сырая рыба мне не по вкусу.

Они прождали около часа, покуда Белдин не решил, что Зандрамас уже доведена до белого каления. Гарион и Закет воспользовались отсрочкой и облачились в латы.

— Теперь надо поглядеть, как там она, — наконец решил горбун.

Со всей возможной осторожностью Белдин обернулся чайкой и скрылся в тумане. Вскоре он возвратился, злобно хихикая.

— Никогда не слыхивал, чтобы женщина употребляла такие выражения! — сказал он. — Даже тебя, Пол, она заткнула за пояс!