Дэвид Эддингс - Властелин мургов

Появилась Полгара. Лицо ее было спокойным, но одна бровь поднялась.

— Доброе утро, Ксебела. Рано же ты встала.

— Я охотилась, — ответила дриада. — Этот светловолосый принадлежит тебе, Полгара? Вон тем Сенедра не хочет делиться со мной, так, может… — И она с томным видом провела по мягким кудрям Эрионда.

— Перестань, Ксебела, — отрезала Полгара. Дриада вздохнула и поджала губы.

— Скучные вы все какие-то. — Затем она встала, оказавшись такой же миниатюрной, как Сенедра, и тонкой, словно ива. — Ой, я чуть не забыла. Ксанта просила, чтобы я отвела вас к ней.

— А тебя понесло в сторону, — сухо заметила ей Сенедра.

— Так день еще не начинался.

Потом к погасшим углям вышли Белгарат с Шелком, а затем и Дарник с Тофом.

— Вон сколько их у вас, — с интересом заговорила Ксебела. — Уж одного-то могли бы одолжить на время.

— О чем у вас речь? — заинтересовался Шелк.

— Не обращай внимания, Шелк, — успокоила его Лизелль. — Нас хочет видеть Ксанта, сразу после завтрака, и Ксебела покажет нам дорогу. Да, Ксебела?

— Пожалуй. — И дриада вздохнула, явно недовольная.

После легкого завтрака дриада повела их через древний лес. Белгарат, ведя под уздцы лошадь, шел рядом с ней. Со стороны казалось, будто они оживленно беседовали. Гарион заметил, что дед время от времени тайком достает что-то из кармана и дает изящной дриаде, а та жадно хватает и тут же кладет в рот.

— Что это он дает ей? — заинтересовалась Бархотка.

— Сладости, — ответила ей Полгара, и в голосе ее сквозило неудовольствие. — Ей их нельзя, но он вечно, как появляется в этом лесу, угощает ее сладким.

— А, понятно. — Лизелль поджала губы. — Не слишком ли она молода, чтобы вот так…

Сенедра засмеялась.

— Внешность может быть обманчивой, Лизелль. Ксебела несколько старше, чем выглядит.

— И сколько же ей?

— Лет двести — триста, не меньше. Она того же возраста, как и ее дерево, а дубы живут очень долго.

Через некоторое время Гарион стал слышать то смех, то шепот, то позвякивание крошечных золотых колокольчиков. Иногда за деревьями он замечал мелькание цветных пятен: это пробегали дриады, и до него доносилось позвякивание их сережек.

Дерево королевы Ксанты оказалось еще более раскидистым, чем запечатлелось в памяти Гариона, — его сучья достигали ширины наезженной дороги, а дупла в стволе напоминали вход в пещеру. Дриады в ярких туниках покрывали огромные сучья дерева, как цветы, они пересмеивались, шептались, показывая пальцами на гостей. Ксебела подвела их к дуплу у комля дерева, потом приложила пальцы к губам и издала птичий посвист.

Из дупла появилась Ксанта со своей рыжеволосой дочерью Ксерой и поприветствовала гостей. Сенедра и Ксера бросились друг другу в объятия, королева и Полгара тоже дружески обнялись. Золотистые волосы Ксанты были тронуты на висках сединой, серо-зеленые глаза смотрели устало.

— Ты себя плохо чувствуешь, Ксанта? — спросила Полгара.

Королева вздохнула.

— Просто приходит мое время, вот и все. — Она с любовью посмотрела на свой огромный дуб. — Он все больше устает, его громадный вес давит на корни. Каждая ветка по весне с трудом оживает и с трудом дает листья.

— Не могу ли я чем-то помочь?

— Нет, дражайшая Полгара. Боли я не чувствую — только огромную усталость. Спать хочется. А что вас привело в лес?

— Кто-то похитил моего ребенка, — сказала Сенедра и с плачем кинулась в объятия тетушке.

— Что ты сказала, детка?

— Несчастье случилось этим летом, Ксанта, — взялся объяснить Белгарат. — Мы пытаемся найти похитителя по имени Зандрамас. По нашим сведениям, он отплыл на борту найсанского судна.

Ксебела стояла неподалеку от гиганта Тофа, благоговейно разглядывая его мускулы.

— Летом я видела один из кораблей королевы-змеи, — сказала она, по-прежнему не сводя глаз с немого гиганта. — Это было там, где наша река вливается в большое озеро.

— Ты об этом никогда не говорила, Ксебела, — удивилась Ксанта.

— Забыла. Кому интересно, чем занимаются ее подданные?

— Большое озеро? — нахмурился озадаченный Дарник. — Что-то не знаю про большое озеро здесь, в лесу.

— Я говорю о том озере, у которого непонятный вкус, — пояснила Ксебела. — И берегов не видно.

— Значит, ты имеешь в виду Великое Западное море.

— Зовите его как хотите, — сказала Ксебела, продолжая рассматривать Тофа с ног до головы.

— И это найсанское судно прошло мимо вас? — спросил Белгарат.

— Нет, оно сгорело, — последовал ответ Ксебелы. — Но после того как кто-то сошел с него.

— Ксебела, — нетерпеливо спросила Полгара, вставая между дриадой и объектом ее пристального интереса, — ты точно помнишь, о чем говоришь?

— Думаю, да. А там и помнить нечего. Я охотилась. Вдруг вижу — корабль идет к берегу, с южной стороны реки. С него спустился человек в черном плаще с капюшоном, в руках он что-то нес. Потом этот корабль, тоже черный такой, отчалил, а человек на берегу махнул рукой, и корабль охватило огнем, сразу весь.

— А что стало с командой? — спросил дриаду Дарник.

— Знаете, есть такие рыбы, полный рот зубов?

— Акулы?

— Наверно. Их там полно было вокруг корабля. Когда люди попрыгали от огня в воду, рыбы их всех поели. — Ксебела вздохнула. — Зря пропали. Я надеялась, что один-два, а то и три доплывут. — И она снова вздохнула.

— А этот, на берегу, что делал? — задала вопрос Полгара.

Ксебела пожала плечами.

— Он подождал, пока корабль сгорел, а потом пошел в лес, на той стороне реки. — Она обошла Полгару и снова уставилась на гиганта. — Если ты не используешь его, Полгара, не могу ли я взять его на время? Я никогда не видела такого большого.

Гарион повернулся и побежал к своей лошади. Эрионд уже стоял там, держа за повод своего гнедого жеребца.

— Возьми моего, Гарион, этот попроворнее.

Гарион кивнул и взлетел на коня.

— Гарион, ты куда?! — крикнула ему Сенедра.

Но тот уже галопом летел через лес. Он почти ни о чем не думал, когда жеребец нес его мимо деревьев. Единственным подобием мысли был нарисованный Ксебелой образ — черный человек на берегу, держащий что-то в руках. Потом он обратил внимание на нечто необычное. После каждых пяти-шести шагов лошадь как-то странно поводило, а деревья вокруг на миг расплывались. Потом она снова шла нормальным галопом, а через пять-шесть шагов повторялось странное явление.

Расстояние между деревом Ксанты и местом, где Лесная река впадала в Великое Западное море, было немалым, Гарион это знал. Даже самым быстрым галопом туда ехать полтора дня. Так что же это там засверкало впереди в свете зимнего солнца? Уж не вода ли?

Конь снова как бы пошатнулся, картина помутнела, и внезапно конь уперся передними ногами в песок, его немного протащило, и Гарион увидел, что перед ним плещется речная волна.