Сергей Шведов - Остров Буян

— Это ваши шутки, демон, — выразил общее мнение Цезарь. — Вы погубили наши легионы.

Обвинение было серьезным, но абсолютно беспочвенным. Никакого отношения к гибели этих людей я не имел, да и не мог иметь по той простой причине, что все они давно уже были покойниками. Они погибли в свой срок, проводя волю людей, роли которых подрядились исполнять мои новые знакомые.

— Итак, господа цари, фюреры и императоры, для вас пришел час Страшного суда.

— А ты кто такой, чтобы нас судить? — окрысился на меня Наполеон Бонапарт, обронивший где-то свою треуголку.

— Я единственный среди вас представитель потустороннего мира. Согласитесь, что в определенной ситуации демон будет постарше императора.

— Вы же видите, господа, он над нами издевается, — возмутился Цезарь. — Какие еще в наше время могут быть демоны?

— Но позвольте, уважаемый, — возразил римлянину царь Пирр, — а с чьей тогда помощью мы оказались в этой чертовой башне?

— Возможно, проводится какой-то научный эксперимент, — неуверенно отозвался Бонапарт.

— Что же они, подлецы, на живых людях экспериментируют! — накалялся фюрер. — Тогда давайте спросим у присутствующего здесь научного работника, по какому праву они втянули приличных людей в эту авантюру.

— Он действительно демон, — презрительно бросила в сторону Гитлера ведьма Жанна. — Преврати их в крыс, дорогой. Надоели.

— Но позвольте, — запротестовал царь Пирр. — Зачем же сразу в крыс? Я, например, верю, что этот товарищ, в смысле господин, демон, поскольку собственными глазами видел на его груди сатанинские знаки.

Меня заступничество Жанны позабавило. Но в любом случае я с гораздо большим правом мог называть себя демоном, чем эти люди именоваться царями, фюрерами и императорами. Я, по крайней мере, победил зверя апокалипсиса, тогда как эти четверо были самыми обычными самозванцами. Теперь у меня в этом не было уже никаких сомнений.

— Я извиняюсь, женщина, — робко обратился к Жанне сильно сдавший по части самомнения фюрер, — вы утверждаете, что мы находимся уже на том свете?

— Да уж конечно не на этом, — отрезала Жанна.

— Это что же, господа, мы в аду? — ужаснулся Гитлер.

— А вы претендуете на райские кущи? — удивился я. — С таким-то послужным списком!

— Позвольте, но это же форменное безобразие, я никакого отношения к этому негодяю не имею! — заверещал бывший фюрер.

— А зачем мундир фашистский на себя напялил, гад? — цыкнул на оборотня в погонах царь Пирр.

— Но я же артист! Меня попросили сыграть, вот я и откликнулся. Это провокация! Я буду жаловаться в высшие инстанции!

— Люцифер вас примет, — обнадежил я артиста, столь не ко времени облачившегося в мундир. — Вас попросили сыграть в рулетку?

— Да! — подпрыгнул на сиденье бывший фюрер. — И не просто Попросили, а буквально принудили. Сунули в руки деньги и заставили играть. Каюсь, господин демон, я знал, что игра в рулетку трактуется в высших инстанциях как смертный грех, но ведь угрозы-то были нешуточные.

— А раньше вы карт в руки не брали и к рулетке не подходили?

— Да! То есть нет. Играл. Но по маленькой. Да и откуда у актера провинциального театра большие деньги!

— Так, — подытожил я признательные показания артиста, — а всех остальных тоже принудили играть в рулетку?

— Я играл на свои, — хмуро бросил Бонапарт. — Никто меня не принуждал. А в это казино я хожу уже не первый год.

— Стало быть, недостатка в средствах вы не испытываете?

— Я бизнесмен. Для меня игра — развлечение.

— Вы тоже бизнесмен? — повернулся я к Лжецезарю.

— Был, — нехотя отозвался тот, — но игра засосала. А когда я проставил последний рубль, ко мне подошел человек с предложением.

— Как он выглядел?

— Внешность самая заурядная. Да я и не присматривался. Главное, что у него были деньги, а у меня появилась возможность отыграться. Выигрыш он предложил поделить пополам.

— А почему он не играл сам?

— Ему не везло, так, во всяком случае, он объяснил свое поведение. А у игроков есть примета, что если ставишь чужие деньги, то фортуна поворачивается к тебе лицом.

— Вы поставили на цифру «шесть»?

— Да. Причем два раза удачно. А третья шестерка привела меня сюда.

— Вы уверены, что в третий раз выпала именно шестерка?

— Уверен.

— Это вы решили ставить на шестерку, или эту цифру назвал ваш партнер?

— Он предложил, я согласился. Мне было всё равно. Главное — игра.

— А вы? — обернулся я к царю Пирру.

— Я пришел в казино первый раз в жизни. Клянусь. Появились лишние баксы. Я эти деньги нашел прямо на улице. Тысяча долларов. Такое везение. И тут мне в голову ударило. Все играют, а я чем хуже. Ведь жизнь прожил, а у игрального стола ни разу не стоял. Глупо было не воспользоваться привалившим фартом. Деньги шальные. Жена о них не знает. Проиграю, и черт с ними. Подошел к рулетке и поставил на шестерку. Выиграл. Поставил на ту же цифру во второй раз. Все тамошние завсегдатаи крутят пальцем у виска, а мне хоть бы что. Меня смех разбирает. Я и в третий раз на шестерку поставил. Ну и попал сюда. Сначала испугался до поросячьего визга, а потом смотрю, люди ко мне почтительно обращаются, величают царем Пирром. Вот и стал потихоньку осваиваться. Пытался, конечно, отсюда выбраться, но — увы.

— Вы все играли в «Тройке»?

— Я играл в «Семерке», — возразил царь Пирр.

— А я в «Тузе», — отозвался Бонапарт.

— И случайно поставили на шестерку?

— В общем, да. Но мне эту цифру подсказал один человек.

— Как он выглядел?

— Я к нему не присматривался. Средних лет, довольно высокого роста. Над верхней губой родинка. В смокинге. Держался уверенно. Чувствовалось, что человек он небедный и с большим опытом.

Ситуация потихоньку начинала проясняться. Все присутствующие делали ставки на цифру «6» в казино «Тройка», «Семерка», «Туз», всех так или иначе спровоцировали на игру. С большой долей вероятности можно было утверждать, что сделал это человек средних лет, с родинкой над верхней губой. Между прочим, по описанию этот тип был очень похож на одного моего знакомого. Три дня назад я видел его совсем в другом месте. Но это ровным счетом ни о чем не говорило. Ибо Бонапарт, Цезарь, Пирр и Гитлер попали в Вавилонскую башню более недели назад. Во всяком случае, так они утверждают.

— А кто из вас видел царя Дария?

— Какого еще Дария? — не понял фюрер.

— Того самого, который контролировал второй этаж.

— Но мы ведь в пух и прах разбили его войско, — напомнил мне царь Пирр. — Возможно, он был убит.

Всё может быть, конечно, но мне исчезновение персидского царя показалось странным. Мы разгромили его войско, это правда, но никого даже отдаленно напоминающего персону высокого ранга я среди убитых не заметил.