Сергей Шведов - Истребитель драконов

— Именно там состоялся Высший Совет, где были приняты судьбоносные для Атлантиды и Гипербореи решения?

— Да. Но я там натерпелся такого страха, что больше меня туда калачом не заманишь.

— Разве Люцифер не приглашал вас на предстоящее мероприятие?

— Приглашал, но я это приглашение решил проигнорировать.

— Вам придется лететь, царь Цемир.

— А вот это дудки, царевич Вадимир.

Наверное, во всем виноват был я, затеявший не к месту этот спор, но и Петр Сергеевич Смирнов мог бы не произносить столь громко мое имя. А имя сына Аталава действовало на обитателей этого замка как красная тряпка на быка. Первой вскочила на ноги царица Леда. Лицо ее исказилось от гнева, в устремленных на меня глазах не было ничего, кроме ярости.

— Как вы посмели переступить порог моего дома, царевич Вадимир?

Я не знаю, как складывались отношения этого гиперборейского донжуана и дочери морского царя Леды и были ли они похожи на мои отношения с Людмилой, но вины перед этой женщиной я не чувствовал. А потому и гнев ее счел неуместным. В конце концов, я ничего ей не обещал, а о рождении ребенка узнал случайно. И если Людмила скрыла от меня факт своей беременности, то сделала это, видимо, неспроста. Впрочем, Верка оказалась права, и сейчас я имел дело не с Людмилой, а с Ледой, которая прямо-таки горела желанием отомстить коварному сыну благородного Аталава. И надо сказать, что ей не пришлось подгонять отважных дружинников хитроумного царя Варлава, они прямо-таки зубами заскрежетали, узнав, что во вверенный их заботам замок проник опасный интриган и заговорщик. Мечи засверкали над моей несчастной головой, у меня не было выбора, и я обнажил свой волшебный меч Экскалибур, добытый, к слову сказать, с помощью той же Леды.

— Стойте, — крикнула дружинникам Леда. — Вам не одолеть внука Чернобога, вооруженного волшебным мечом. Я не хочу лишней крови. Пусть убирается вон из моего замка.

Возможно, подручные Варлава слышали о достоинствах моего Экскалибура, — во всяком случае, рычание смолкло, а мечи так и не были пущены в ход. Мне оставалось только поаплодировать мудрости царицы Леды, предотвратившей ненужное кровопролитие. Не знаю, удалось бы нам одолеть три десятка хорошо экипированных и обученных воинов, но жизни свои мы продали бы очень дорого, это точно.

— Волшебный меч в руках мерзавца — это страшное оружие. Но придет день, царевич Вадимир, когда ты горько пожалеешь, что прикоснулся к его рукояти.

— Позволю себе напомнить, благородная царица, что получил я этот меч не без твоей помощи.

Бледные щеки Леды окрасились румянцем, похоже, она действительно помнила, при каких обстоятельствах нам удалось извлечь Экскалибур из холодных объятий голубого карбункула.

— Меч Экскалибур был вручен тебе, царевич Вадимир, сын Аталава, для борьбы с драконом, но ты пощадил чудовищное порождение Тьмы и даже вступил с ним сделку. Впрочем, в этом есть и моя вина, я слишком доверилась внуку Чернобога.

Надо самокритично признать, что в словах Леды далеко не все было неправдой. Меч от нее я действительно получил для борьбы с Ящером. И этого сукиного сына я одолел с помощью восставшего народа. Но убивать его не стал по той простой причине, что под устрашающей личиной скрывалась слишком ничтожная суть в лице агента Тайного общества почитателей Мерлина. Этот нелепый человечишка сам в определенной степени был жертвой обстоятельств. Возможно, кто-то сочтет мой гуманизм неуместным, но я не жалел, что сохранил жизнь ничтожеству по имени Агапид. Увы, мой благородный поступок не был оценен по достоинству царицей Ледой, которая, вероятно, целиком находилась под влиянием Варлава. В данном случае оправдываться было глупо, поэтому, отвесив хозяйке замка поклон и подмигнув Верке, я гордо удалился в сопровождении царя Цемира и верных дружинников. У меня были некоторые опасения по поводу приспешников Варлава, но, к счастью, все обошлось. Дурная слава царевича Вадимира и его волшебного меча Экскалибура в этих обстоятельствах сыграла нам на руку.

— Это из-за вас, Вацлав Карлович, я оказался в немилости у царицы Леды, — сказал я, усаживаясь на летающую телегу.

— Вы говорите о несчастном Агапиде? Но ведь вы убили Ящера, а пощадили всего лишь человека, пусть и не очень чистоплотного, косвенно повинного в смерти людей, но все-таки не законченного злодея.

— А где сейчас находится Агапид?

— Он пропал, — ответил за Вацлава Карловича Шварц. — Исчез бесследно на улицах Лондона. И все попытки нашего ордена узнать хоть что-то о его судьбе, были тщетны.

— Почему вы мне об этом не сказали? — резко повернулся к вампиру Крафт.

— На это у меня не было полномочий, — сухо отозвался Шварц.

Вообще-то, несмотря на скорбные обстоятельства, я имею в виду приобретенное с помощью Верки пристрастие к крови, Генрих Иоганнович вел себя выше всяких похвал. Во всяком случае, на людей не кидался и даже как будто не испытывал в этом особой потребности. Однако я не исключаю, что он успел утолить жажду во время трагических событий минувшей ночи.

— В Мерувиль, — приказал я Ворону.

— Не сносить вам головы, царевич Вадимир, — вздохнул наш храбрый пилот. — Вы только что чудом избежали гибели и тут же суете свой нос в пасть дракона. А пасть эта настолько велика, что без труда проглотит нас всех. Мерувиль — это оплот Люцифера, цитадель заговорщиков, погубивших вашего отца великого Аталава. Боюсь, что он будет не по зубам и самому Чернобогу, не говоря уже о его внуке.

— А дедушка жив? — полюбопытствовал с заднего сиденья Ираклий.

— Разумеется, — криво усмехнулся Ворон. — Боги, как известно, бессмертны, во всяком случае, до тех пор пока это угодно жрецам.

— Интересно было бы взглянуть.

Разумеется, эту фразу произнес не я. У меня не было ни малейшего желания общаться с монстрами, даже близкими мне по крови. Но у драматурга Моравы на этот счет было свое мнение. Он жаждал видеть бога, дабы почерпнуть от него поэтического вдохновения. Прямо скажем, неразумная претензия со стороны простого смертного. Ибо боги бывают гневливы, когда их беспокоят по пустякам.

— Ты неправ, чекист, — запротестовал Морава. — Речь для Велеса идет о жизни и смерти, насколько я понимаю. Так что самое время ему подсуетиться и помочь собственному внуку в противоборстве с нечистой силой. К тому же Чернобог наверняка обладает эксклюзивной информацией, и он вполне может ею с тобой поделиться.

— Что ты думаешь по этому поводу, Ворон?

— Это страшно, царевич Вадимир, страшнее, чем ты думаешь.

— Но возможно?

— Для этого тебе необходимо войти в храм Чернобога и произнести нужное заклятие.

Я чуть было не спросил Ворона, как произносится эта магическая формула, но вовремя спохватился. В конце концов, откуда обычный придворный может знать родовое заклятие, предназначенное для общения с дедушкой Велесом. Скорее это заклятие должен знать я, одно из его земных воплощений. Впрочем, за помощью к Чернобогу я решил обратиться только в крайнем случае, когда другого выхода не будет.