Уэн Спенсер - Тинкер

— Ты берешь этого мужчину себе в мужья? — спросил Мейнард.

— Да я только хочу покрутить любовь, — ответила Тинкер.

— Вот и ладно, — сказал Мейнард. — Можешь поцеловать невесту. — И вышел из комнаты.

Ветроволк не просто поцеловал ее. Ее сотрясали волны оргазма, когда раздался дверной звонок. Тинкер открыла глаза. Утреннее солнце заливало ее постель, а эхо наслаждения все еще отдавалось во всем теле. Дверной звонок звенел и звенел, и она заметалась в гнезде из смятых белых простынь в поисках будильника.

Семь утра!

Кому, блин, понадобилось звонить ей в дверь в семь часов утра?

Она посмотрела на экран камеры внешнего наблюдения и обнаружила, что на крыльце стоят агенты НСБ и просто звонят в дверь, как нормальные люди, а не вламываются в дом, словно бандиты.

Она нажала кнопку двусторонней связи.

— Что вам надо?

Первой обнаружив камеру и микрофон, Бриггз показала на них Дарреку и сказала:

— Мы хотим поговорить с вами, мисс Белл.

Коргу пришлось слегка присесть, чтобы смотреть точно в камеру. Наверное, он хотел установить с Тинкер контакт глаза в глаза. Он чувствовал себя виноватым, что отражалось на его мальчишеском лице с темными печальными глазами, обрамленными густыми ресницами.

— Мы просим простить нас за вчерашнее. Мы позволили тревоге за вашу безопасность увести нас слишком далеко. Мы действительно переступили черту и очень, очень сожалеем. Мы обещаем, что подобное больше не повторится.

— Похоже, ты мастер лебезить, Даррек! — засмеялась Ханна, и выражение его лица сразу изменилось.

— Да, в самом деле, федеральным агентам трудно поддерживать отношения с женщинами. Все телки обожают шпионов, но стоит тебе пропустить ее день рождения, как она выходит из себя, даже если ты в это время спасал мир.

Тинкер рассмеялась. Странно, но агенты НСБ совсем не раздражали ее.

— И много раз вам приходилось спасать мир?

— Если иметь в виду его маленькие американские ломтики, то часто.

Бриггз в нетерпении отодвинула Даррека в сторону и наклонилась к камере:

— Мисс Белл, мы считаем, что вы в огромной опасности.

Тинкер вздохнула, положив голову на ночной столик. Впустить их, что ли, или прогнать? И та и другая мысль не вызывали у нее энтузиазма.

— Обещаем вести себя хорошо, — добавил Даррек.

Ну да, конечно. Тинкер не верила им, но подозревала, что они не уйдут, по крайней мере пока не поговорят с нею с глазу на глаз. Она выползла из постели, надела чистую одежду и поплелась к входной двери, протирая глаза, чтобы окончательно проснуться. «Добрый знак!» — подумала она: агенты не стали врываться, едва она отперла и распахнула дверь, а просочились тихо и медленно, соблюдая приличия.

Почему все вокруг внезапно стали такими громилами? Оба агента НСБ возвышались над Тинкер, словно башни. У Корга Даррека были широченные плечи, грудь колесом и тонкая талия. Все вместе придавало ему пропорции героя комиксов. Он был весь увешан оружием, а в руках держал белую папку для бумаг. Он протянул ее Тинкер, как предложение мира.

— Мы принесли вам маленький презент.

Его напарница фыркнула. Сегодня она облачилась в рубашку с длинными рукавами и обтягивающие брючки, которые выглядели на ней так, словно она обмазана ниже пояса непросохшей черной краской. Рубашка, очевидно, повторяла контуры спортивного лифчика, а что касается трусиков — если Бриггз их надела, — это могли быть только стринги. Дама НСБ была потрясающим примером того, что силовые тренировки могут сделать с женским телом. Когда она принялась нервно расхаживать по чердаку, словно посаженная в клетку львица, мышцы ее ног рельефно выделялись: Тинкер и не предполагала, что женщина может натренировать свое тело до такой степени.

— Итак, почему бы вам не начать с главного? — Тинкер приняла папку и уселась за письменный стол, стараясь контролировать ситуацию. — Моя жизнь в опасности — ох, ах! — и вы хотите утащить меня на Землю и посадить под арест, чтобы защитить.

— Рада, что вы принимаете это всерьез, — созвучно саркастичному тону Тинкер сказала Бриггз.

— Я знаю все о содержании под стражей с целью защиты задержанного. — Тинкер осторожно заглянула в укрытый в папке пакет из вощеной бумаги. Внутри лежало четыре больших кофейных рулета. — Мой дед одно время сидел так под стражей, и по его рассказам выходило, что арестантом оказывался совсем не преступник, а он сам, то есть жертва.

Даррек вздохнул.

— Печальная истина заключается в том, что мы не можем арестовать всех плохих парней.

— «Простите, мадам, я не смог поймать насильника, но на всякий случай посадил под замок соседскую девочку». — Упс! Судя по взгляду, брошенному Дарреком на Бриггз, на этот раз Тинкер удалось задеть агентов НСБ или, по крайней мере, Бриггз, а это значит, что издеваться хватит. — Давайте начнем с самого начала. Двадцать пять лет, то есть четверть века, назад, кто-то убил моего отца. Потом китайцы построили ворота. Потом родилась я. И никто не знал, что я существую, пока какой-то доброхот не слил им информацию из Карнеги-Меллон. Но при этом никаких доказательств, что я действительно могу построить ворота, нет. Черт, даже я сама не знаю, могу ли я их построить. Разница между обладанием знаниями, достаточными для ответа на элементарные вопросы, и способностью построить действующий прототип огромна. Масленка, например, отвечает не хуже меня на любой тест и способен понять суть того, что я делаю, но он не может изобрести что-либо сам. Нет божьей искры.

— Но в вас-то есть божья искра. И любой, кто сопоставит имя Александр Белл с Тинкер, тоже об этом узнает.

Тинкер взяла со стола номер журнала «Сайентифик Америкэн», в котором несколько страниц были с загнутыми уголками.

— Всю эту четверть века ученые лихорадочно работали, пытаясь понять, что же все-таки сделал Лео. Это журнал двухлетней давности, но здесь есть статья одного норвежца, который произвел определенные манипуляции с полем, используя квантовые частицы.

— Торбьерн Петерсен, — сказал Даррек.

— Пардон? — сказала Тинкер.

Даррек взял протянутый журнал.

— Норвежца звали Торбьерн Петерсен, и он считается пропавшим без вести с момента выхода статьи.

— Ах! — воскликнула Тинкер и выкопала более свежий номер, который из-за задержек с почтой попал к ней не в мае, а в декабре. С внезапным облегчением Тинкер заметила, что, несмотря на то что непомерную цену подписки оплачивала она, журнал все еще был адресован «Тимоти Беллу, Невилл-Айленд, Питтсбург на Эльфдоме». — А что вы скажете о… — она просмотрела содержание номера, — Лайзе Саттерленд?

— Умерла, — просто ответила Бриггз.

Даррек пояснил:

— Саттерленд была убита в декабре при попытке похищения.