Джеймс Стоддард - Обманный Дом

– Почитай сам, – сказала Сара и указала на бюро. Даскин быстро прочел письма. Радость его как рукой сняло.

– Она столько времени одна! Мы должны спасти ее.

– Прежде всего мы должны выяснить, где ее держат, – заметил Картер. – Похоже, в письмах говорится о Кромешной Тьме.

– Кромешная Тьма! – воскликнул Даскин. – Я там никогда не бывал, но говорят, что те края заколдованы.

– Я готов согласиться, – подхватил Грегори. – Помню, сопровождал я туда отца по делу. Местность эту я хорошо знаю, но недолюбливаю. Мрачное местечко.

– В таком случае нам может понадобиться твоя помощь, – сказал Картер. – Но сначала я должен узнать как можно больше. Намерен побеседовать с Йормунгандом.

– Я мог бы пойти с тобой, – предложил Даскин. Картер улыбнулся:

– Спасибо, не нужно. Охота на гнолингов сделала тебя отчаянным смельчаком. Он ведь тебя уже раз чуть не слопал, и мы не станем искушать его вновь. Как бы то ни было, сначала я собираюсь посоветоваться с Хоупом.

– Я пойду с вами и расскажу все, что знаю, – предложил Грегори. – Ты с нами, кузен? Даскин покачал головой.

– Мечтаю о теплой ванне и горячей еде. Но как только Картер и Грегори вышли, Даскин принялся перечитывать письма Лизбет.

– Сара, – спросил он наконец. – Почему она писала именно мне?

– Она влюблена в тебя.

– Но я видел ее только раз.

– Да, но ты уделил ей внимание. Потом она постоянно писала твое имя в маленькой записной книжке. Тогда ей казалось, что она любит тебя, но, как видишь, это чувство сохранялось все эти годы.

– А я больше ни разу не навестил ее…

– Тебе тогда было всего семнадцать, и ты не ведал о том, какое произвел на нее впечатление. Даскин вздохнул.

– Да повзрослел ли я с тех пор? Как я провожу время? Слоняюсь по Дому, словно развращенный денди, выслеживаю гнолингов и представляю себя великим охотником, а потом, возвращаясь, обнаруживаю, что Картер гоняется за истинными врагами Эвенмера.

– Ты сожалеешь о том, что Хозяин – он?

Даскин взглянул на Сару и отвел глаза.

– Я? Конечно, нет!

Сара недоверчиво смотрела на него.

– Ой, Сара, тебе соврать невозможно. Нет, я вовсе не сожалею, но… вместе с тем сожалею. Я люблю брата. Ему судьбой было предназначено стать Хозяином. Он наслаждается всеми мелочами, которые мне кажутся до безумия скучными, – официальные обеды, дипломатия, бесконечные совещания, встречи… Я бы ни за что не выдержал. Но я ничем не могу ему помочь.

– Наслаждается он всем этим вовсе не так сильно, как тебе кажется. И ты ему во многом помогаешь.

– Это ты только говоришь так, на самом деле это неправда. Я большей частью развлекаюсь, а он решает дела государственной важности. Я не создан для того, чтобы быть советником короля. У меня нет своего места.

– Отчасти ты, пожалуй, прав, – согласилась Сара. – Ты рожден с беспокойной, непоседливой душой, она и дает тебе силу. Но тебе ни в коем случае нельзя расставаться с этой непоседливостью, именно она делает тебя таким, каков ты есть.

Даскин подошел к Саре и поцеловал ее в щеку.

– Ты знаешь меня лучше, чем я сам. И почему только я не встретил женщину, похожую на тебя? Сара рассмеялась.

– Женщин тебе встречается более чем достаточно. Просто ты слишком быстро расстаешься с ними и не успеваешь узнать их получше. Но тебе нужна не такая, как я. Тебе нужна та, что подойдет тебе.

– Да, но говорят, будто бы мужчина всегда ищет женщину, которая бы походила на его мать. Если так, то уж лучше пусть я на всю жизнь останусь один. Как только я замечаю в женщине хоть малейшие черты моей матери, я бегу от нее. Я готов признать это. Моя мать не была… хорошим человеком.

– Леди Мэрмер оказалась во власти амбиций. В этом была ее ошибка.

– Все можно оправдать, но как быть, когда ошибка ведет к предательству? Моя мать стала злой, а может быть, всегда такой была. А что это значит для меня? Из-за нее Картер был изгнан из дома, она сделала несчастным отца, и быть может, в каком-то смысле даже была повинна в его смерти. А отец был достойным человеком.

– И все же – человеком. Я его не знала, но думаю, что его трагедия началась тогда, когда умерла мать Картера, задолго до того, как он познакомился с леди Мэрмер. Ты – сын своего отца и своей матери. Ты не он и не она, но часть их обоих. Мы должны четко видеть хорошее и плохое в наших родителях, чтобы не пойти их путем. Это придает нам сил. Ты наделаешь предостаточно собственных ошибок, совсем не обязательно носить на себе ошибки родителей, словно плащ.

Даскин погладил руку Сары.

– Мудрая Сара. Почему ты всегда такая мудрая?

– Все женщины мудры. Это научный факт. Как давление и паровые двигатели.

Картер и Грегори прошли по боковому коридору в буфетную, где обнаружили Хоупа, сидевшего за столом с ножками в виде когтистых лап и фигурками чаек, вырезанными по краю крышки. Дворецкий рассеянно смотрел в витражное окно, за которым не было видно ничего, кроме белой метели, и прихлебывал чай из фарфоровой чашки. На коленях у него лежал тяжелый открытый фолиант.

– Что это значит? Ты не занят протиркой столового серебра? – с наигранной суровостью поинтересовался Картер. Хоуп в ответ усмехнулся.

– Я ушел из юридической конторы «Дайсон, Филипс и Хоуп» не для того, чтобы натирать ложки, но уверяю тебя, эта работа выполняется должным образом, и я за этим присматриваю. Я читал об Аллее Фонарщика и о гнолингах, но не нашел ничего интересного.

– В таком случае, может быть, ты сумеешь нам что-нибудь рассказать о Кромешной Тьме? Хоуп скривился.

– Ничего хорошего рассказать не могу, но тема интересная. Не так давно я листал книгу об этом. Если мы пойдем в библиотеку, я ее сразу найду.

Он встал и, выйдя из буфетной, первым пошел по боковому коридору, мимо прихожей, столовой и главной лестницы к массивным дверям, ведущим в библиотеку и покрытым резьбой в виде фигур серафимов и гиппогрифов, охранявших архитравы. Хоуп без труда повернул жадеитовые дверные ручки – створки дверей бесшумно распахнулись. Библиотека была затянута сероватой дымкой и казалось, что где-нибудь неподалеку находятся гиблые трясины. В колеблющемся свете, лившемся в окна, проступали покрытые испариной стены. Слева от входа располагалось место для чтения, обставленное длинными цветастыми диванчиками с подлокотниками красного дерева, вырезанными в виде охотящихся ястребов. За ними виднелась узкая дверь, ведущая в комнату, где хранилась Книга Забытых Вещей.

Картер, Хоуп и Грегори прошли по пушистому ковру под колоннами из серого доломита, поддерживавшими потолок – также серый, с желтыми и коричневыми прожилками, и вошли в мрачноватый лабиринт стеллажей, пропитанный ароматом древней мудрости и потемневшей от времени кожи. Здесь потолок был выше, а за рядами стеллажей виднелась винтовая лестница, которая вела на галерею, занимавшую весь периметр библиотеки и уставленную книжными шкафами. Картер вздохнул. Это была его самая любимая комната в доме.